Начало десятилетия стало для многих переломным, а для автора этих строк - трагическим...
23 июля 1952 года умер отец. Мне 19 лет. При том, что занятость отца на службе в течение моих детства и юности не позволяла ему уделять сыну много внимания, его влияние на мою жизнь огромно. Он очень меня любил, я его немного побаивался: он был строг и к тому же вспыльчив. Отец многому меня научил, в частности игре в шахматы и умению не только выигрывать, но и проигрывать, то есть с достоинством переносить поражения в самом широком смысле. Радовался моим успехам в учебе, увлечению спортом. С его уходом образовалась «пробоина» в существовании нашей семьи. Рана долго не заживала, да и заживают ли такие раны вообще?
Вспоминаю, как отец ложился навзничь на диван и поднимал меня, трех-четырехлетнего, на вытянутых руках вверх, а я, стоя, должен был обязательно коснуться рукой потолка. Мама, наблюдавшая за нашими гимнастическими упражнениями, стояла ни жива ни мертва, но не смела подать голос. Подъем к потолку совершался раз пять-шесть, после чего, отдышавшись, мы шли на прогулку.
Школу я закончил с серебряной медалью, затем поступил в Московский авиационный институт имени Серго Орджоникидзе - событие, замечательное для всей семьи!
13 января 1953 года центральные газеты сообщили о разоблачении и аресте большой группы «шпионов и убийц, скрывавшихся под маской профессоров-врачей». Как позже выяснилось, эта страшная новость могла стать прелюдией к апофеозу антисемитской кампании, которую готовили «наверху», ведь большинство фамилий в опубликованных списках - еврейские. Со «шпионами и убийцами» собирались публично расправиться на Красной площади в Москве, да еще и при большом стечении народа. Медработника Лидию Тимашук, сообщившую куда следует «страшную тайну» об организаторах и исполнителях убийств «любимых вождей», наградили орденом Ленина, впоследствии отнятом у нее той же властью.
Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло! 5 марта 53-го года неожиданно ушел из жизни «вождь народов», а 4 апреля всех обвиняемых выпустили. Единственный, кто не дождался освобождения, -арестованный еще в 50-м году профессор Яков Этингер. Ставший первой жертвой в «деле врачей», он умер в Лефортовской тюрьме в 51-м.
О том, чтобы не пойти в Колонный зал на прощание со Сталиным, в нашей студенческой среде не могло быть и речи. Всех тревожило только одно: «Что теперь с нами будет?» Потом, через несколько лет, когда выяснились ужасы минувшей тирании, миллионы сограждан, от которых так тщательно скрывалась информация о реалиях, осознали чудовищные приложения «дела Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина».
И сразу - схватка за власть, расстрел Меркулова, Абакумова, Берии и их сподвижников. Попытка в июне 1957 года внутрипартийного переворота, направленного на смещение Хрущева с должности Первого секретаря ЦК КПСС. Осуждение антипартийной группы Маленкова, Кагановича, Молотова и «примкнувшего к ним Шепилова». Чуть раньше - война в Корее с участием наших летчиков-асов. Кстати, с некоторыми из них позже меня по работе свела судьба...
Далее в это переломное время знаковыми событиями стали публикация повести «Оттепель» Ильи Эренбурга; XX съезд партии; Международный фестиваль молодежи и студентов; появление новых «толстых» журналов с ошарашивающими антисталинскими текстами; венгерское восстание; война на Ближнем Востоке; первый спутник Земли - наш, отечественный, и отвратительная история вокруг Нобелевской премии, присужденной Борису Пастернаку за роман «Доктор Живаго».
3 апреля 1957 года - мой первый рабочий день, и сразу же - до позднего вечера. Таких длинных рабочих дней потом случалось немало, но они для меня были не в тягость, а в радость. Затем первый брак, неудачный для обоих, -не сложилось. Ордер на собственную комнату в коммунальной квартире.
Начало осознанной и самостоятельной трудовой деятельности на ниве укрепления обороноспособности своей страны!
Впереди целая жизнь! Казалось, бесконечная.