Брюхо Петербурга (1887 год)

Анатолий Бахтиаров

Книга А.А. Бахтиарова «Брюхо Петербурга» позволяет вспомнить о «физиологическом» очерке - жанре, до наших дней не сохранившемся, но во второй половине XIX века чрезвычайно популярном. Впервые понятие «физиология» ввёл в литературу французский писатель и юрист Б. Саварен, в 1826 году издавший нравоописательное сочинение «Физиология вкуса». Щедрую дань «физиологиям» отдал молодой Бальзак, опубликовавший «Физиологию чиновника» и «Физиологию парижских бульваров». Будущий автор «Человеческой комедии» утверждал, что ценность «физиологии» - в её способности схватить тот или иной социальный тип «живьём». На русской почве первым, но сразу же снискавшим шумный читательский успех опытом «физиологии» стал сборник А.П. Башуцкого «Наши, списанные с натуры русскими» (18411842). Затем последовали «Очерки московской жизни» П.Ф. Вистенгофа (1842), «Физиология Петербурга» Н.А. Некрасова (1845), «Петербургские вершины» Я.П. Буткова (1845-1846) и прочие литературно-«физиологические» «опыты», так что к последней четверти XIX столетия русский «физиологический» очерк имел уже весьма богатую историю.

Среди отечественных адептов «физиологии» в её литературной разновидности А.А. Бахтиаров, преподаватель русского языка Петербургской военно-фельдшерской школы, занимает одно из почётных мест. За тридцать лет литературного труда им были написаны книги, сыгравшие заметную роль в становлении и развитии русского очерка: «Пролетариат и уличные типы Петербурга. Бытовые очерки» (1895), «Босяки. Очерки с натуры» (1903), «Отпетые люди. Очерки из жизни погибших людей»(1903) и др.

Первой своей читательской известностью Бахтиаров также обязан «физиологиям»: в 1885-1887 и 1891 годах публика тепло приняла два цикла его «физиологических» очерков - «Брюхо Петербурга» и «Чрево Москвы», названия которых явно указывают на их литературное родство с известным романом Эмиля Золя «Чрево Парижа» (1873). Очерки, составившие эти циклы, первоначально печатались в периодических изданиях: «Брюхо Петербурга» - в «Петербургской газете», «Санкт-Петербургских ведомостях» и «Новостях»; «Чрево Москвы» - в журнале «Колосья». Вышедшее в 1887 году отдельное издание «Брюха Петербурга» стало первой книгой писателя-очеркиста.

Самое удивительное, что её название, кажущееся «насквозь» литературным, необычайно точно передаёт замысел автора - рассказать, чем, как и где питалась столица огромной империи на излёте XIX века. Описание повседневной жизни городских скотобоен, продуктовых рынков - овощных, мясных, рыбных, отчёт о работе морского порта и «водокачальни», зарисовки «обжорных рядов» - таково содержание этого необыкновенно занимательного сочинения. Картинки городского быта щедро перемежаются статистическими данными и практическими житейскими сведениями без малого полуторавековой давности: читатель узнаёт, сколько быков, баранов и лошадей ежегодно пригонялось в столицу из провинции, на какие части петербургские мясники делили разделываемую тушу, как перевозилось «парное» мясо, какую рыбу предпочитали жители Северной Пальмиры, сколько им требовалось птицы и овощей.

Однако среди множества важных, интересных, курьёзных, но всё же несколько устаревших сведений, особое внимание привлекают страницы, на которых автор описывает условия жизни мелких торговцев, ремесленников, домохозяек, разносчиков, тряпичников, уличных артистов... Отдельная главка посвящена обитателям ночлежек: «Наблюдения показывают, что в Петербурге ежедневно скитаются сотни бедняков, которые утром не знают, где они будут ночевать вечером. Подобные бедняки идут в «ночлежные дома». Первый ночлежный дом появился в Петербурге в 1883 году. Приюты открываются в 6 часов вечера. За ночлег взимается 5 копеек. При входе в ночлежный дом ночлежник получает от смотрителя приюта билетик, на оборотной стороне которого обозначены следующие правила: «1. Приют открывается ежедневно для ночлега в 6 часов вечера. 2. В 8 часов вечера, после ужина, поются молитвы. 3. Билет ночлежник сохраняет при себе до утра и возвращает смотрителю при раздаче чая. 4. Приют закрывается в 8 часов утра». Все ночлежные дома устроены по одному плану. Посредине - коридор, по сторонам которого тянутся нары для спанья. Нары разделены перегородками, чтобы ночлежники не мешали друг другу. В изголовье - подушка, набитая соломой. Все места пронумерованы. Вечером ночлежник получает безвозмездно похлёбку и фунта чёрного хлеба, утром - чай и фунта хлеба. На стенах приюта вывешены печатные таблицы следующего содержания: «Непрестанно молитесь»; «Соблюдайте порядок»; «Не курите на нарах»; «Не сквернословьте». Возле кассы прибита чёрная доска, на которой имеется следующая надпись: «Число мест для господ ночующих», а далее указано количество дворянских, женских и обычных мест. Так называемая «дворянская половина» совершенно отделена, в ней для каждого ночлежника отведена железная кровать с соломенным матрасом, подушкой и байковым одеялом, от времени поредевшим наподобие решета. Едва начинает смеркаться, как в ворота приюта то и дело шмыгают ночлежники...».

«Физиологический» очерк, соединивший выразительность художественного слова с сухим языком документа, даже столетие спустя воспринимается как живой голос ушедшей эпохи. И если верно утверждение Ф.М. Достоевского о том, что вся великая русская литература вышла из гоголевской «Шинели», то это в полной мере относится и к её побочным наследницам - литературным «физиологиям».

Бахтиаров Анатолий Александрович (1851-1916)

Брюхо Петербурга. Общественно-физиологические очерки. Издание Ф. Павленкова. Санкт-Петербург: Типография Товарищества «Общественная польза», 1888. [Отпечатана и поступила в продажу в конце 1887 года.] 316 с. В полукожаном переплёте конца XIX - начала ХХ веков. На корешке тиснёные имя автора и заглавие. В нижней части корешка тиснёный суперэкслибрис: «А.Ш.». 23x14,5 см. Можно предположить, что книга происходит из библиотеки графа Александра Дмитриевича Шереметева (1859-1939). Генерал-майор Свиты, известный композитор, начальник Придворной Певческой капеллы, Шереметев являлся также одним из основателей пожарного дела в России: создал Российское пожарное общество, издавал журнал «Пожарный». Сочинение о повседневной жизни Петербурга вполне вписывалось в круг его интересов.