Дядюшка Бернак (1904 год)

Артур Конан Дойл

Знаменитый английский писатель, создатель Шерлока Холмса и профессора Челленджера сэр Артур Конан Дойл много и увлечённо зани­мался историей наполеоновских войн. «Целых три года, - писал он, - жил я среди книг напо­леоновского времени, надеясь, что, впитывая и пропитываясь им, я смогу в конце концов сочинить стоящую книгу, дышащую очаро­ванием той удивительной и восхитительной эпохи». Родившийся через сорок пять лет после краха наполеоновской империи, Конан Дойл, тем не менее, живо ощущал свою связь с собы­тиями почти полувековой давности. С детства интересовавшийся семейной генеалогией, он помнил и неоднократно повторял, что пятеро его родственников сражались при Ватерлоо, и трое из них там погибли. Этой судьбонос­ной для Наполеона и всей Европы битве Конан Дойл посвятил пьесу - первый свой драмати­ческий опыт. Другими произведениями напо­леоновского цикла стали рассказы, составив­шие сборник «Подвиги бригадира Жерара», и приключенческий роман «Дядюшка Бернак».

К «Дядюшке Бернаку» Конан Дойл приступил зимой 1896 года во время путешествия в Еги­пет, однако в Каире были написаны лишь две первые главы. Работа не клеилась, хотя писа­тель взял с собой все необходимые материалы. Остальные пятнадцать глав появились на свет полгода спустя уже в Англии. «Я мучительно тружусь над этой несчастной наполеоновской книженцией, - жаловался тогда Конан Дойл.-Она далась мне труднее, чем любая из больших книг. Я, видимо, не нашёл правильного ключа, но мне необходимо как-то с ней развязаться».

Джон Диксон Карр, биограф писателя, пер­вым обнаруживший это письмо в семейном архиве, сопроводил его публикацию таким комментарием: «"Дядюшка Бернак" с самого начала не пришёлся ко двору, хотя, на наш взгляд, автор слишком сурово судил эту книгу. По-видимому, тогда он чересчур надолго погрузился в эпоху Наполеона и регентства; он устал от неё, хотя и не признавался себе в этом. "Дядюшка Бернак" получился фрагмен­тарным, как будто писатель хотел развернуть широкую панораму, но вместо того лишь на треть заполнил её фигурами Наполеона и его приближённых».

Действительно, есть некоторое несоответ­ствие между неспешным, со множеством быто­вых деталей, началом и торопливым, как будто скомканным, концом романа. В нём рассказы­вается история молодого французского ари­стократа Луи де Лаваля, в детстве бежавшего с родителями в Англию от ужасов Большого Террора, а теперь, после смерти отца и матери, возвратившегося на родину, чтобы предло­жить свою шпагу Франции. Юноша оказыва­ется в Булонском лагере, где армия Наполеона готовится к вторжению в Британию. Его при­нимает император, и Луи получает возмож­ность рассмотреть великого человека вблизи: «Если бы даже не наступило гробовое молча­ние, если бы даже не вскочили сидевшие на скамейках, я догадался бы, что вошёл импера­тор. На его лице цвета слоновой кости лежал отпечаток чего-то - лучезарности какой-то, привлекавший глаза всех. Как бы ни был прост его костюм, он и в нём обратил бы на себя общее внимание прежде всех остальных. Как сейчас его вижу перед собой: маленький, пол­ный, в зелёном сюртуке с красным воротни­ком и обшлагами, в белых панталонах. Он был без шляпы. У него были редкие каштано­вые волосы с рыжеватым оттенком. В левой руке он держал треугольную шляпу с кокар­дой, в правой - хлыст с металлической руч­кой. Он шёл медленно, с невозмутимо спокой­ным выражением лица, не глядя ни направо, ни налево, шаги его были равны и мерны. Это было настоящее олицетворение неумолимой судьбы».

Желая привлечь на свою сторону аристо­кратию, Наполеон назначает вчерашнего эми­гранта своим адъютантом, и тот знакомится с первыми лицами Франции: императрицей Жозефиной, Талейраном, Мюратом, Неем, Савари. Он получает возможность наблюдать жизнь императорской квартиры: вот кухня, на которой в день жарят до тридцати цыплят, так как Наполеон, очень скром­ный в еде, постоянно забывает про час обеда, и повара должны быть Готовы круглосуточно; вот объездка лошади императора, которой, чтобы она не боялась вражеских ядер во время сраже­ния, бросают под ноги визжа­щего поросёнка; вот камерди­нер Жозеф Линден, имеющий тот же размер ноги, что и у Бонапарта, а потому разнаши­вающий его новые башмаки и сапоги. Чувствуется, что Конан Дойл внима­тельно изучил мемуарную литературу.

Что касается сюжета, то он прост: Луи де Лаваль случайно оказывается свидетелем сбо­рища заговорщиков-якобинцев и помогает захватить самого опасного из них. Для юноши величие Наполеона неоспоримо. Автор романа разделяет мнение своего героя, но с суще­ственной оговоркой. «Я до сих пор не в силах решить, - написал он в предисловии к пер­вому изданию, - имел ли я дело с величайшим героем или с величайшим негодяем. Лишь за эпитет я могу поручиться».

На русском языке роман «Дядюшка Бернак» увидел свет в 1904 году. Представленный в Библиохроние экземпляр русского изда­ния происходит из книжного собрания вели­кого князя Андрея Владимировича. Двоюрод­ный брат императора Николая II, он окончил Михайловское артиллерийское училище и Александровскую военно-юридическую академию. Во время Первой мировой войны командовал лейб-гвардии конной артилле­рией. В 1920 году эмигрировал во Францию, где женился на своей давней возлюбленной -знаменитой балерине Мариинского театра М. Ф. Кшесинской. Живя в Париже, возглав­лял «Совещание по вопросам об устроении Императорской России» и Русское историко-генеалогическое общество.

Читая книгу об аристократе-эмигранте, слу­чайно оказавшемся вовлечённым в заговор, Андрей Владимирович, конечно же, даже пред­ставить себе не мог, что наступит час, когда ему придётся покинуть родину, а его имя окажется насильственно связанным с изобретённым в недрах ОГПУ «контрреволюционным загово­ром в Академии наук». В первые месяцы

1930 года по обвинению в созда­нии антиправительственной монархической организации «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной Рос­сии» были арестованы многие известные московские и ленин­градские учёные - академики Н. П. Лихачёв, М. К. Любавский, Е. В. Тарле, члены-корреспон­денты и профессора С. В. Бахру­шин, Ю.В. Готье, В. Г. Дружинин, В. И. Пичета, - всего 115 человек. Всем им инкриминировали попытку сверже­ния советской власти и установления консти­туционно-монархического строя во главе с вели­ким князем Андреем Владимировичем. Роль премьер-министра в этом изобретённом спец­службами правительстве отводилась знамени­тому историку С. Ф. Платонову, некогда быв­шему учителем великого князя. Осуждённых по «академическому делу» реабилитировали в 1967 году. К тому времени прах Андрея Влади­мировича уже одиннадцать лет покоился на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Дойл Артур Конан (Doyle Arthur Conan; 1859-1930)

Дядюшка Бернак (Воспоминание из времён Империи): Исторический роман. Перевод М. Н. Николаевой. Санкт-Петербург; Москва: Издание Товарищества М. О. Вольф, 1904. [2], 144 с. В полукожаном переплёте времени издания. Крышки оклеены «мраморной» бумагой. В верхней части корешка золототиснёные имя автора и заглавие. В нижней части корешка золототиснёный вензельный суперэкслибрис великого князя Андрея Владимировича (1879-1956). Форзацы бумаги «павлиний хвост».19х11,5 см. В картонном футляре, оклеенном снаружи бумагой «павлиний хвост», изнутри - зелёным бархатом.