Исторические судьбы женщины, детоубийство и проституция (1872 год)
Серафим Шашков
По данным «Новой газеты», на начало 2015 г. только в Москве проституцией профессионально занимались почти 30 тыс. человек, действовали полторы тысячи интимных заведений. В последнее время все чаще раздаются голоса в поддержку легализации проституции, как, например, в Голландии, Швейцарии, Дании, Италии. В Голландии мужчины и женщины, занимающиеся проституцией, платят налоги, взамен получая медицинскую страховку, накопительную пенсию и отпускные.
Начиная с 1649 г. в России проституция и сводничество преследовались по закону. По сенатскому указу 1763 г., «непотребным» женщинам грозила ссылка в Сибирь. Однако из-за бесполезности наказания и других карательных мер, а также увеличения роста венерических заболеваний, по инициативе императора Николая I проституция в России была легализована и над ней был установлен врачебно-полицейский контроль.
В 1889 г. во всех губерниях, за исключением Великого княжества Финляндского, в стране числилось 1216 официально разрешенных публичных домов и домов свиданий с 7840 проститутками. Всего же вместе с уличными проститутками под врачебно-полицейским надзором находились 17 603 женщины. Подавляющее большинство из них относилось к крестьянкам (47,5%) и мещанкам (36,3%).
Среди наиболее частых причин, толкающих женщину на этот путь не только в России, но и в Европе, были нужда, скудность средств, усталость от тяжелой физической работы. Если до 15-летнего возраста заработная плата мужчин и женщин была почти одинакова, то к 20 годам женщины получали вдвое меньше мужчин. Многие женщины не могли найти себе работу из-за мужской конкуренции. Немало было таких местностей, в которых женщине не было решительно никакого промысла, кроме разврата. Часто проститутками становились служанки, соблазненные хозяевами, девушки, брошенные любовниками в больших городах. Нередки были случаи, когда мужчина, соблазнив девушку, сам отводил ее в полицию и записывал ее имя в проституционную книгу.
Одним из уродливых результатов бедности становилась семейная проституция: отцы торговали своими дочерьми и кормились этим (в Лондоне, например, Давид Роснен вместе с женою жил на выручку своих трех дочерей), мужья отдавали в пользование жен, матери продавали дочерей в публичные дома, чтобы те заработали себе на приданое.
Публичные дома были широко распространены в Европе. Целая сеть агентов поставляла для них девушек, соблазняя их обещаниями хорошей работы и заработка. Содержателями публичных домов были пожилые проститутки, богатые развратники, женщины, принадлежавшие к порядочным фамилиям. Известно, что в Эдинбурге один публичный дом содержался протестантским пастором и его женой.
Государство, с одной стороны, вводило жестокие наказания за проституцию и сводничество (во Франции в Средние века проституток штрафовали, бичевали, изгоняли. Если они возвращались, то им отрубали руку и снова изгоняли. Иногда их клеймили раскаленным железом или, привязав к хвосту дикой лошади, угоняли ее в поле), а с другой - брало под покровительство публичные дома, которые приносили казне неплохой доход.
«Хотя денежная награда, получаемая от проституции государством, феодалом, городами, была одною из главных причин терпимости публичного разврата, но дело не ограничивалось этим финансовым расчетом. Развращенность мужчин и боязнь за сохранение в чистоте нравов семейства - вот что заставляло терпеть проституцию и поддерживало учение о ней, как о “спасительном средстве, охраняющем девическую и женскую честь”. Силою заставляя женщину следовать правилам половой нравственности, мужчина оставлял за собою и наслаждение ее целомудрием, и утеху порочностью проститутки».
Редко, когда женщины могли выбраться из омута разврата. С годами они стоили все дешевле, постепенно отдаваясь уже за кусок хлеба или мяса. Больные, голодные, одетые в лохмотья, они ночевали под арками мостов, в канавах, в водосточных трубах. Многие проститутки стремились попасть в тюрьму, чтобы там иметь какое-то пропитание и кров. Ни один приличный дом уже не мог бы взять их в служанки. Родные отказывались от них. Женитьба приличного человека на бывшей проститутке считалась безнравственным поступком с его стороны.
«Буржуа, предписывая правила нравственности для женщин своего класса, считали делом дозволенным не только развращать женщин простонародья, но даже торговать ими. И в течение столетий ни одного гуманного слова за жертв порока. Заводили, правда, по местам Магдалинские убежища, да что в них! В одних убежищах проститутки заваливались работой, кормились плохо и мерли, как мухи, в других они вели прежнюю жизнь со своими наставниками нравственности. Так, французское аббатство Фонтевро, основанное с целью принятия раскаявшихся публичных женщин, было превращено его настоятелем и основателем в непотребный дом, и большинство монахинь забеременело от благочестивого аббата».
Одним из следствий бедности, гнетущей нужды становилось и детоубийство. Родители были не в силах прокормить детей и, чтобы избавить их от голодных мук, а себя от забот кормить еще один рот, убивали их. Доведенные до крайности нуждой, многие сходили с ума и в состоянии помешательства избавлялись от детей.
Однако часто детоубийства происходили с точным расчетом. Так, когда в Англии появились погребальные клубы (что-то вроде современных страховых обществ), родители записывали в них своих чад, а после убивали их, чтобы только получить похоронную премию. Нередко им удавалось зарегистрировать ребенка в нескольких таких клубах и после его смерти заметно поправить свое состояние. Доказать коварный умысел родителей было практически невозможно. К тому же случаев убийства детей было настолько много, что почти никто и не занимался расследованием этих дел. Особенно было распространено убийство незаконных детей. Женщины объясняли свои поступки стыдом и страхом перед родными и окружающими. Родившая внебрачного ребенка подвергалась осуждению, а ребенок на всю жизнь был заклеймен позором незаконного рождения, ущемлялся в правах. Нравственный кодекс для женщин был иным, чем для мужчин. Весь позор и наказание за незаконного ребенка ложились только на женщину. Брошенные любовниками и обреченные на позор, некоторые женщины сходили с ума. «На нравственное расстройство и умоисступленность указывают и частые факты совершенно излишней и неразумной жестокости, учиняемой над ребенком. Так, напр., Ханна Кук убила своего незаконного ребенка, и убила его с чисто безумною жестокостью: изломала ему руку, проломила череп, переломила челюсть и разодрала рот!..»
С детоубийцами в Европе в Средние века не церемонились. Во Франции их ждало погребение заживо, сожжение на костре, колесование и пр. За убийство незаконного ребенка наказывали строже. Так, в Германии до XVII в. убийцу ожидало погребение заживо, усиленное еще терзанием раскаленными щипцами, вогнанием кола в тело и т.д. (В современной России Уголовный кодекс предусматривает наказание за детоубийство матерей в виде лишения свободы сроком от двух до пяти лет.)
Но строгость наказания приводила не к уменьшению детоубийств, а к росту абортов. Увеличившийся спрос породил появление «специалистов» по вытравлению плода. Женщинам стягивали живот ремнями, давили на него локтями, топтали ногами, вводили инструменты для операции, давали различные медикаменты. Естественно, что в результате таких мер женщины часто погибали.
XXI в. также изобилует примерами детоубийств. В некоторых странах, например в Индии, до сих пор распространена практика избирательного убийства девочек. Из-за нищеты увеличивается рост числа детоубийств в Пакистане. В некоторых областях Китая заметен гендерный дисбаланс: мальчиков там растет больше, чем девочек, что связывают с политикой одного ребенка, вследствие которой родители решают не рожать девочек и делают аборт. Это явление получило название «пропавшие женщины Азии».
Шашков Серафим Серафимович (1841-1882). Исторические судьбы женщины, детоубийство и проституция. 2-е изд., испр. и доп. Санкт-Петербург
В тип. Ф.С. Сущинскаго, 1872.590 с.