История о римских императорах (1767-1769 годы)

Жан Батист Луи Кревье

Перевод с французского языка «Истории о рим­ских императорах с Августа по Константина» («Histoire des empereurs romains depuis Auguste jusqu'a Constantin») Ж. Б. Л. Кревье явился пос­ледним, незавершённым трудом поэта, осно­вателя силлабо-тонической системы русского стихосложения Василия Кирилловича Тредиаковского (1703-1769). Из 12-ти томов ориги­нала он успел закончить только первые четыре тома, увидевшие свет незадолго до его смерти.

Человек разносторонне образованный и фено­менально трудолюбивый, Тредиаковский пере­водил чрезвычайно много. Помимо переводов историографических сочинений и трактатов по теории словесности, он делал стихотвор­ные переложения западноевропейских рома­нов, в частности романа Фенелона «Приключе­ния Телемака», получившего в русском варианте название «Тилемахида».

Желание познакомить соотечественников с «Историей о римских императорах» возникло у Тредиаковского не случайно: ведь это сочи­нение было написано учеником его кумира -французского историка и педагога Шарля Рол-лена. В молодые годы, сбежав из московской Славяно-греко-латинской академии в Голлан­дию, Василий Тредиаковский через некоторое время оказался во Франции. В 1727-1730 годах он посещал занятия по математике, философии и богословию в Сорбонне, а также слушал лек­ции Роллена по истории и красноречию, видимо, в Коллеж де Франс, где в это время преподавал знаменитый профессор. С Ролленом оказалась связана вся дальнейшая творческая жизнь Тредиаковского. В течение 20 лет он переводил его «Древнюю историю в 10-ти томах (1749-1762), затем «Римскую историю» в 16-ти томах (1761­1767). Логичным завершением этого гигант­ского переводческого труда должна была стать «История о римских императорах» Кревье.

Наследовав у своего учителя кафедру крас­норечия, а затем пост ректора Парижского университета (Сорбонны), Жан Батист Луи Кревье стал признанным ритором, автором широко известного трактата «Французская риторика» и других научных трудов. «Пре­дисловие авторово», переведённое Тредиаковским и помещённое им в первом томе «Истории о римских императорах», свиде­тельствовало о том, что именно Кревье закан­чивал «Римскую историю» Роллена и в каче­стве её продолжения подготовил описание жизни и деяний римских императоров: «По окончании Сочинения, предприята бывша Г.<осподином> Ролленем, и по доведении Истории его Римския даже до Битвы Актий-ския, не мню возмогуща себя соделать лучшее употребление праздности, в какову привело меня здравие, ослабевшее от трудов препода­ваемого Наставления в общенародных Учили­щах, кроме что начертавать в подобии, кото­рому дражайший мой и достопочитаемый оный Учитель предложил мне образ, Исто­рию о Римских же Императорах, как сущее непосредственное Последование довершён-ныя мною о Республике. Собственная охота клонит меня к сему; понуждения ж многих знаменитых Особ возободряют: а я и устроеваюсь толь самоизвольнее уступить сугубому впечатлению, то не вижду оставшася другаго мне средства, да полезен буду Обществу».

«Предисловие авторово», кроме сведений био­графического характера, содержало также раз­мышления, без которых в XVIII веке не обходи­лось ни одно историографическое сочинение, а именно о воспитательной роли истории. Вслед за Плутархом Кревье утверждал, что ничто так не служит «к утверждению благонра­вия», как героические примеры прошлого. Но как в таком случае быть со злодеяниями Тибе-рия, Калигулы, Нерона? Не могут ли описания жестокости и коварства древних римлян пагубно отразиться на нравственности? «Удобно мне возразить, - парировал автор, отвечая на вопрос воображаемого оппонента, - что самый Порок, изображённый красками своими нена­вистными, становится наставлением Доброде­тели». К тому же, напоминал Кревье, при самых порочных властителях находились люди, как, например, Германик при Тиберии или Агрикола при Домициане, добродетель которых «блистала сиянием светозарным».

Устойчивая репутация Тредиаковского как бездарного поэта, сложившаяся ещё при его жизни, оказывала влияние и на оценку его пере­водов, о чём напоминает, например, эпиграмма А. С. Пушкина «Там, где древний Кочерговский над Ролленом опочил...». С другой стороны, исто­рик и журналист Н. И. Греч в «Записках о моей жизни» признавался, что к 14-ти годам он «знал наизусть Ролленову древнюю и римскую исто­рию по переводу Тредиаковского». Отзыв Греча в данном случае красноречиво свидетельствует о той важной роли, которую сыграли в отече­ственной культуре эти переводы: на них воспи­тывалось несколько поколений российского юношества. На титуле издания 1767—1769 годов указывалось, что «История о римских импера­торах» сочинена «г<осподином> Кревиером, учеником Ролленевым и самим заслуженным профессором красноречия». Это уточнение, служившее данью уважения к памяти Роллена, косвенно касалось и самого Тредиаковского, также считавшего себя его учеником.

Кревье Жан Батист Луи (Crevier Jean Baptiste Louis); (1693-1765)

История о римских императорах с Августа по Константина сочинённая г.<осподином> Кревиером, учеником Ролленевым, и самим заслуженным профессором красноречия. А с французского переведённая тщанием и трудами Василья Тредиаковского надворного советника. Т. 1-4. Санкт-Петербург: при Морском шляхетном кадетском корпусе, 1767-1769. Т. 1. 1767. [21], XII, 416 с. Т. 2. 1767. [18], II, 522 с. Т. 3 1768. [13], II, 346 с. Т. 4. 1769. [15], II, 370 с. В четырёх полукожаных комбинированных переплётах, прошедших реставрацию. Корешки времени издания. Крышки оклеены «мраморной» бумагой. Кожаные уголки конца XX века. По корешкам золототиснёные орнаментальные рамки, два ярлыка красной кожи с тиснёнными золотом названием и номером тома. Тройной жёлтый обрез. 24х18 см.