Психо-графология (1903 год)

Илья Моргенстиэрн

 Под словом «графология» следует понимать ту часть психологии, которая занимается изучением соотношений между почерком человека и его индивидуальными психологическими особенностями, называемыми характером». Так начинается книга И.Ф. Моргенстиэрна «Психо-графология». О причинах, побудивших автора стать специалистом в столь необычной области человеческих знаний, подробно рассказывается в предисловии к этому объёмному семи-сотстраничному труду. Читатель узнаёт историю юноши из бедной семьи, оставляющего отчий дом с мечтой об учёбе. Преодолев неимоверные трудности, на деньги, собранные доброхотами, он пробирается в Европу, где, не имея средств к существованию, нанимается в помощники к часовому мастеру. «Живо помню, - пишет Моргенстиэрн, - как при разборке первых часов мои мысли остановились на мёртвых металлических колё-сиках, приводивших в движение механизм, и на стрелке, служившей показателем этих движений. Невольно возник вопрос: где же в человеке тот показатель, та стрелка, которая открыла бы внутренние движения организма, его духовный мир? Счастливая идея озарила меня: эта стрелка - рука человека. Тонкие движения руки составляют результат тончайших изменений в нервных клеточках головного мозга. Выводимые рукою буквы и отдельные штрихи, словом, весь почерк в своей совокупности, может открыть тайники нашей мысли, так как и самые сокровенные душевные порывы невольно отражаются в почерке. Мысль эта развивалась и крепла в моём мозгу, а врождённая способность к наблюдениям успешно сосредоточилась в почерках: в каждом их штрихе я учился видеть человека. Пренебрегая недоверием и насмешками окружающих, я продолжал вникать всем моим существом в предъявляемые мне почерки. Вскоре я успел настолько, что нередко поражал верностью определения характеров, и многие подозревали даже, что я подготовлял свои характеристики какими-либо окольными путями. Эти первые успехи меня ободрили; я воспрянул духом. Благодаря научному саморазвитию и выработанной чуткости нервов я смог приблизиться к тем высшим сферам психологии, к которым дух мой всегда стремился: ведь главное влечение, всецело господствовавшее над моими знаниями и способностями, было стремление к изучению отражения духовного нашего существа во всех графических проявлениях почерка».

По возвращении в Россию, рассказывает далее Моргенстиэрн, ему пришлось пережить немало неприятностей, но он продолжал работать, и, обобщив результаты пятнадцатилетних трудов, наконец решился представить их на суд читателей.

В книге излагаются основные законы «графизма», приводятся «характерные формы букв и их психо-графологические признаки», указываются характеристики почерков, по которым можно определить такие черты человеческой натуры, как ум, глупость, чувственность, вспыльчивость, хладнокровие, темперамент, склонность к противоречию, болезненность, волю, талантливость, пустоту, включая такие тонкие оттеночные явления, как «осторожность без хитрости», «чувственность без сентиментальности», «живость без торопливости». Моргенстиэрн предлагает методику, при помощи которой берётся по почерку описать рост человека, его возраст, комплекцию и даже цвет волос.

Отдельный раздел книги составляют характеристики по почерку известных исторических персонажей и деятелей современности. Вот как анализируется почерк А.С. Пушкина: «Удивительная капризность в чувствах. Глубокая проницательность мыслей достигает неожиданных грандиозных эффектов. Почерк указывает на проникнутость разнообразными настроениями и на мощь гениального творчества. Непрактичен в обыденной жизни, расточителен. Широкая славянская натура. Ревнив, болезненно самолюбив, но доверчив к людям и наивен. Тёмные волосы, удлинённое, красивое лицо, большие тёмные глаза». Тут же «портрет» гетмана Мазепы: «Энергия, грубость, преобладание животных инстинктов. Человек, ничем не увлекающийся, создающий себе видное положение. Обдуманность. С виду патриархален, но в действительности совсем мошенник и преступен, бесчеловечен, жесток. Плотный, круглолицый, белокурый, высокого роста».

Завершается книга свидетельствами тех, кто уже имел возможность ознакомиться с методикой Моргенстиэрна. Среди множества восторженных и благодарственных писем имеется даже удостоверение, данное офицерами 181 пехотного полка в том, что «господин Моргенстиэрн определяет характер весьма правильно, говорит весьма верно о прошлом и угадывает имена родных и знакомых по пульсу».

Можно как угодно скептически относиться к несколько наивному удивлению пехотных офицеров, но вот дневниковая запись К.И. Чуковского, сделанная 1 января 1922 года: «Встреча Нового года в Доме Литераторов... Моргенштерн читал по нашему почерку - изумительно. Ю. Анненкову, которого видит первый раз, сказал: «У вас по внешности слабая воля, а на деле сильная. Вы сейчас - в самом расцвете и делаете нечто такое, от чего ожидаете великих результатов. Вы очень, очень большой человек». Меня он определял долго и всё верно. Смесь мистицизма с реализмом и пр. О Евг. Замятине он сказал: это подражатель. Ничего своего. Натура нетворческая. Изумительно было видеть, что Замятин обиделся. Не показал: жесты его волосатых рук были спокойны, он курил медленно, - но обиделся. А в зале происходили чудеса. Моргенштерн давал сеансы спиритизма. Ему внушили выхватить из четырёх концов залы по человеку. Он вошёл, стал посередине, а зала - большая, а народу много, и вдруг, как волк, быстро, быстро, кинулся вправо, влево! хвать! хвать -хвать - в том числе и меня, без раздумья выстроил в ряд. И т.д.». Таким образом, через два десятилетия после выхода своей книги Моргенстиэрн по-прежнему продолжал поражать окружающих своими необыкновенными способностями.

В Библиохронике представлен подносной экземпляр «Психо-графологии», о чём свидетельствует золототиснёная надпись на верхней крышке переплёта. Её адресат - известный предприниматель, общественный деятель и меценат Моисей Акимович Гинзбург (1851- ?). Уроженец Одессы, он занимался торговлей, преуспел и, став купцом 1-й гильдии, в 1902 году переселился в Петербург, где открыл комиссионную контору «Гинзбург и Ко». За заслуги по снабжению русской армии во время русско-японской войны 1904-1905 годов получил звание коммерции советника, потомственного почётного гражданина и чин действительного статского советника. Привлекался для консультаций в различных правительственных комиссиях. В 1915 году заслужил чин действительного тайного советника, что, согласно российской «табели о рангах», соответствовало воинскому званию «генерал-майор». Занимался благотворительностью, выделял средства на содержание целого ряда российских учебных и просветительских учреждений. Финансировал еврейские организации, входил в состав хозяйственного правления Хоральной синагоги в Петербурге. В 1915 году оплатил доставку в Петроград еврейских религиозных книг, собранных в зоне боевых действий солдатами-евреями. Активно участвовал в работе комитетов, созданных для помощи жертвам войны. В 1917 году выехал в Японию, где построил в Иокогаме гостиницу для беженцев из России. Позднее жил в Париже, занимался благотворительностью, помогал русским эмигрантам.

Можно предположить, что панегирическая дарственная надпись объясняется помощью, вероятнее всего оказанной Гинзбуром в издании этой прекрасно оформленной книги.

Моргенстиэрн (Моргенштерн) Илья Фёдорович

«Психо-графология», или наука об определении внутреннего мира человека по его почерку. Эта книга даёт каждому возможность познать по почерку как самого себя, так и близких и других интересующих его людей. Более 2000 автографов разных выдающихся людей древности и нашего времени с их портретами. Санкт-Петербург: Художественная типография А.К. Вейерман, 1903. [10], IV, 693, [1] с. с иллюстрациями. Подносной экземпляр в цельнокожаном переплёте с сохранением печатной издательской обложки. На верхней крышке переплёта и на корешке - золототиснёные имя автора и заглавие. На верхней крышке переплёта золототиснёная дарственная надпись: «Преклоняюсь перед силой энергии и светлой душой. Высокоуважаемому дорогому Моисею Акимовичу Гинзбургу. Свой труд подносит высокоуважающий автор». Подвёртка с золототиснёным орнаментом. Тройной золотой обрез. 25,5х16,5 см. Рисунок на обложке Ильи Саввича Галкина (1860-1915), члена Академии художеств и Санкт-Петербургского общества художников.