Стихотворения (1827 год)
Евгений Баратынский
В конце 1823 года унтер-офицер расквартированного в Финляндии Нейшлотского полка Баратынский отослал К. Ф. Рылееву и Н. А. Бестужеву в Петербург тетрадь своих сочинений. Издатели альманаха «Полярная звезда», купившие по предварительному сговору рукопись за 1000 рублей, приступили к подготовке первого сборника стихов поэта. Имея полную доверенность к «собратьям», Баратынский просил расположить стихи так, чтобы они «представляли некоторую связь между собою», а также позаботиться о внешнем виде будущего сборника. «О други и братья! Постарайтесь в чистеньком виде представить деток моих свету, - книги, как и людей, часто принимают по платью», -писал он из Роченсальма. Однако по веским причинам работу пришлось приостановить. В 1824 году Жуковский, А. И. Тургенев и другие заинтересованные в судьбе поэта лица начали хлопотать перед Александром I о производстве его в офицеры (за «похищение» денег у одной «известной особы» он был исключён из Пажеского корпуса, фактически лишён дворянства и мог поступить на службу только рядовым в армию). До получения ответа из императорской канцелярии Баратынскому посоветовали воздержаться от публикаций своих сочинений. Спустя некоторое время стало известно, что хлопоты не увенчались успехом. Баратынский возобновил сотрудничество с журналами и альманахами, но отношения с Рылеевым и Бестужевым к этому времени испортились, и рукопись сборника снова вернулась к автору.
В мае 1825 года Баратынский получил, наконец, чин прапорщика, возвращавший ему дворянское достоинство, и с этого времени в жизни поэта началась полоса счастливых перемен. Он вышел в отставку, переселился в Москву и вскоре женился на Н. Л. Энгельгардт. В творческой сфере тоже всё складывалось удачно: в 1826 году вышла его книга «Эда, финляндская повесть, и Пиры, описательная поэма» и готовился к изданию отложенный некогда поэтический сборник. В получении цензурного разрешения на стихи, отобранные для сборника, Баратынскому помогал один из самых близких его друзей А. А. Дельвиг, а издательские заботы разделил с ним московский писатель и журналист Н. А. Полевой.
Осенью 1827 года «Стихотворения Евгения Баратынского» появились в книжных лавках обеих столиц. В Москве их можно было купить в конторе журнала «Московский телеграф», а в Петербурге - в магазинах книготорговцев И. В. Сленина и А. Ф. Смирдина. Позже других увидел свою книгу автор, незадолго до её выхода уехавший с женой и дочерью в родительское имение Мара Тамбовской губернии. В ответном письме к Н. А. Полевому, приславшему в Мару его «Стихотворения», Баратынский не скрывал радости по поводу художественного оформления сборника: «Издание прелестно. Без Вас мне никак бы не удалось явиться в свет в таком красивом уборе».
В книге нет особых полиграфических украшений, за исключением лаконичных орнаментальных вставок в начале и конце каждого стихотворения и титульной виньетки с вазой, обрамлённой цветочной гирляндой, горящим факелом, книгой и свитком, на котором начертано слово «philosophe». Удачное соотношение формата книги и размера шрифта наполнило её воздухом, располагавшим к неторопливому, вдумчивому чтению. Каждое стихотворение начиналось с новой страницы, что подчёркивало его смысловую и поэтическую значимость.
Основу сборника составили элегии, разделённые Баратынским на три «книги». Сюда вошли такие его знаменитые стихотворения, как «Финляндия», «Истина», «Родина», «Рим», «Разуверение». Произведения других жанров: дружеские послания, эпиграммы, надписи, стихи в альбом - заполнили традиционный для культуры того времени раздел «Смесь».
Более всего стихам Баратынского соответствовало слово «философ», легко читавшееся на титульной виньетке. Не случайно оно оказалось одним из ключевых и для критиков, откликнувшихся на выход сборника. В рецензиях, помещённых в «Северной пчеле», «Сыне отечества», «Московском телеграфе», «Московском вестнике», «Северных цветах» и других периодических изданиях, о Баратынском говорилось прежде всего как о поэте мысли и чувства. Завершить перечень откликов могла бы статья Пушкина 1830 года, готовившаяся для «Литературной газеты», но не появившаяся тогда в печати: «Баратынский принадлежит к числу отличных наших поэтов. Он у нас оригинален - ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко. Гармония его стихов, свежесть слога, живость и точность выражения должны поразить всякого хотя несколько одарённого вкусом и чувством».
Значение «Стихотворений Евгения Баратынского» 1827 года трудно переоценить. Поэт, чьи отдельные произведения охотно печатали журналы, впервые предстал перед читателями как творческая личность в её полноте и своеобразии. Позднее, в 1835 и 1842 годах, выйдут ещё два стихотворных сборника поэта, но такого единодушного признания и восхищения они уже не встретят.
Баратынский Евгений Абрамович (1800-1844)
Стихотворения Евгения Баратынского. Москва: В типографии Августа Семена, при Императорской медико-хирургической академии, 1827. 178, V с. В полукожаном переплёте времени издания. Крышки переплёта оклеены «мраморной» бумагой. На корешке тиснёный орнамент, в центре тиснённое золотом заглавие. 24,5х14 см. На переднем форзаце экслибрис библиотеки А. А. и С. А. Венгеровых. На свободном л., вплетённом перед шмуцтитулом, владельческая надпись «орешковыми» чернилами: «Из библиотеки А. Петрова. № 462». На шмуцтитуле под заглавием владельческие инициалы «орешковыми» чернилами: «А. П.». В верхней части титульного л. давленый экслибрис: «М. Кавровский».
Скорее всего, Петров Александр Дмитриевич (1794-1867) - первый русский шахматный мастер, теоретик шахмат, писатель; один из сильнейших шахматистов мира первой половины XIX века. Основатель Шахматного клуба в Санкт-Петербурге (1837). Автор первого русского учебника шахматной игры (1824) и учебника по шашкам (1836).