С того берега (1855)
Александр Герцен (Искандер)
Утром 24 (12) июня 1812 г. французская армия вторглась на территорию России. За два дня Франция разорвала дипотношения с Россией и объявила ей войну. Власть, армия и народ отдали все силы для спасения государства, и именно это сделало войну против Наполеона Отечественной. 6 января 1813 г. (25 декабря 1812) Александр I объявил о полной победе России над «Великой армией» Наполеона.
Этот год принес России не только победу над французами, но и ярого борца за свободу внутри страны - 23 марта (6 апреля) родился Александр Иванович Герцен. Вся его жизнь была посвящена борьбе.
Ненависть к рабству, несправедливости зародилась у него еще в детстве. Положение Александра в родительском доме было нерадостным. Он был незаконнорожденным сыном богатого московского барина и дочери мелкого чиновника из Штутгарта. Между отцом и сыном не было теплых отношений. О своем детстве Александр Герцен вспоминал в романе-исповеди «Былое и думы» (1852-1868): «...Можно себе представить, как томно и однообразно шло для меня время в странном аббатстве родительского дома. Не было ни поощрений, ни рассеяний: отец мой был почти всегда мною недоволен, он баловал меня только лет до десяти; товарищей не было, учителя приходили и уходили, и я украдкой бегал, провожая их, на двор поиграть с дворовыми мальчиками, что было строго запрещено».
В 1829 г. Герцен поступил в Московский университет, где прошел курс высшей математики, астрономии, анатомии и физиологии растений. Еще будучи юношей, увлекавшимся вольнолюбивыми стихами А.С. Пушкина и К.Ф. Рылеева, тяжело переживавшим казнь декабристов, он вместе со своим другом Николаем Огаревым дал клятву посвятить жизнь борьбе за благо человечества. Со временем вокруг них собрался кружок вольнодумствующих молодых людей. Они живо интересовались политическими событиями в мире: революцией во Франции (1830), восстанием лионских ткачей (1831), Польским восстанием (1830-1831).
По окончании университета Александр Герцен служил в Московской экспедиции Кремлевского строения, планировал издавать журнал. Однако в 1834 г. он и другие члены кружка были арестованы за порочащие царскую семью песни, которые распевались на одном из собраний.
Его сослали в Пермь, после перевели в Вятку, где он служил в канцелярии губернского правления. Затем, по ходатайству В.А. Жуковского, отправлен во Владимир. Там Герцен начал работать над «Записками одного молодого человека», которые стали его первым опубликованным художественным произведением (1840).
В мае 1840 г. Герцен поселился в Санкт-Петербурге и поступил на службу в канцелярию Министерства внутренних дел. Но вскоре снова оказался под арестом. Повод был такой. Из Петербурга он послал письмо отцу, в котором рассказал известную на всю столицу историю о будочнике, убившем и ограбившем случайного прохожего. За «распространение неосновательных слухов» Герцен, чьи письма после первого ареста перлюстрировались, летом 1841 г. был сослан в Великий Новгород.
В Вятке и Великом Новгороде Герцен увидел настоящую жизнь народа, истинное положение крестьян, национальных меньшинств. Например, он узнал, что крестьянские волнения из-за денежных поборов и произвола властей проходили в статистических отчетах как грабежи и умышленные поджоги.
В 1842 г. Герцен с семьей наконец-то возвратился домой, в Москву. В 1845 г. в журнале «Отечественные записки» были опубликованы первые главы романа «Кто виноват?». Вскоре Герцен создал повести «Сорока-воровка» и «Доктор Крупов» (обе написаны в 1846).
Однако Александр Герцен чувствовал, что только в Европе он сможет заняться настоящим делом. В 1846 г. император снял с Герцена полицейский надзор и подписал разрешение на отъезд Герцена с семьей в Германию и Италию. Но Герцен мечтал о Франции, особенно о Париже. В 1848 г. там произошла очередная революция, и Герцен стал ее свидетелем. Он видел, как революция была подавлена, как установилась диктатура Наполеона III. Ему представился настоящий Париж, с расстрелами, казнями рабочих, жестокостью и кровью. «Я слушал гром, набат и не мог насмотреться на панораму Парижа, будто я с ним прощался; я страстно любил Париж в эту минуту; это была последняя дань великому городу - после июньских дней он мне опротивел». Его разочарования, наблюдения и историко-философские исследования составили книги «Письма из Франции и Италии» (1847-1852), «С того берега» (1847-1850).
Первое издание книги «С того берега», представленное в «Библиохронике», - большая редкость! (У выдающегося советского библиофила, библиографа Н.П. Смирнова-Сокольского было издание только 1858-го года.) Она считается одним из лучших произведений Герцена. Автор посвятил ее своему сыну Александру. «Не ищи решений в этой книге, - обращается Герцен к сыну, - их нет в ней, их вообще нет у современного человека. То, что решено, то кончено, а грядущий переворот только что начинается.
Мы не строим, мы ломаем, мы не возвещаем нового откровения, а устраняем старую ложь. Современный человек, печальный Pontifex Maximus, ставит только мост - иной, неизвестный, будущий пройдет по нём. Ты, может, увидишь его... Не останься на старом берегу. Лучше с ним погибнуть, нежели спастись в богадельне реакции.
Религия грядущего общественного пересоздания - одна религия, которую я завещаю тебе. Она без рая, без вознаграждения, кроме собственного сознания, кроме совести... Иди в свое время проповедовать ее к нам домой; там любили когда-то мой язык и, может, вспомнят меня.
...Благословляю тебя на этот путь во имя человеческого разума, личной свободы и братской любви!
Твой отец.
Твикнем, 1 января 1855 г.»
Естественно, что в России книга была запрещена.
Историк и публицист К.Д. Кавелин писал А.И. Герцену: «Молодежь на тебя молится, добывает твои портреты, даже не бранит того и тех, кого ты, очевидно, с умыслом не бранишь. Словом, в твоих руках огромная власть... по твоим статьям подымаются уголовные дела, давно преданные забвению, твоим “Колоколом” грозят властям. Что скажет “Колокол”? Как отзовется “Колокол”? Вот вопрос, который задают себе все, и этого отзыва страшатся министры и чиновники всех классов».
Это была вершина славы прозаика, публициста, философа Александра Ивановича Герцена. Первую в истории России бесцензурную общественно-политическую газету «Колокол» (1857-1867), выходившую в организованной А.И. Герценом и Н.П. Огаревым в Лондоне Вольной русской типографии, казалось, читали все: студенты и император, гимназисты и министры. «Колокол» критиковал крепостное право, требовал отменить цензуру, телесные наказания, раскрывал злоупотребления властей.
Распространение «Колокола» в России было запрещено. Известно, что некий книгопродавец из Лейпцига договорился с одной шляпной мастерской, и весь товар оборачивался в листы «Колокола», который таким путем попадал в Россию. Привозили листок в Россию и русские путешественники.
Александр Герцен стал символом свободного русского слова. Он жил в Лондоне и позже в его пригородах. Сюда, в конце 1850-х - начале 1860-х гг., хлынул поток русских путешественников. И среди них - И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, А.Н. Островский, Ф.М. Достоевский, В.В. Стасов... Приезжали к Герцену и члены только еще формировавшегося в России революционного подполья.
В 1850 г. Герцен должен был вернуться в Россию из заграничной поездки, но в результате непростого выбора остался в Европе: «...Затем, что борьба здесь, что, несмотря на кровь и слезы, здесь разрешаются общественные вопросы, что здесь страдания болезненны, жгучи, но гласны... Я остаюсь здесь не только потому, что мне противно, переезжая через границу, снова надеть колодки, но для того, чтоб работать. Жить сложа руки можно везде; здесь мне нет другого дела, кроме нашего дела».
Разочарования в революции сменились разочарованиями и трагедиями в семье (увлечение супруги Герцена Г. Гервегом, гибель матери и сына, а потом и жены с новорожденным сыном). Уже в Лондоне Герцен сблизился с женой Огарева, но и с ней семейная жизнь была безрадостной. Его старшие дети от Натальи Александровны Захарьиной не ладили с мачехой, он чувствовал за собой вину в том, что дети, по сути, не имели дома и семьи, переживал за их образование и воспитание. «Живая традиция бледнеет... - писал он. - Но как же принять, чтоб мои дети были швейцарскими немцами?» В письме к сыну Герцен убеждал, что их место в России и просил их вернуться на родину.
В 1870 г. А.И. Герцен заболел воспалением легких. Умирая, он произнес: «Отчего бы не ехать нам в Россию?» Ночью 21 (9) января 1870 г. он скончался. Гроб с телом перевезли в Ниццу, где покоилась Наталья Александровна Захарьина.
Те изменения, за которые боролся всю жизнь А.И. Герцен, на его родине так и не наступили. Но наверняка он воспринял бы, как хороший знак, принятое в июне 1870 г. Александром II Городовое положение. В городах создавалась бессословная городская дума и городская управа. Городское благоустройство, торговля, устройство школ, больниц, налогообложение и пожарная безопасность - всё это переходило под контроль городского управления. К 1892 г. самоуправление было уже в 621 городе из 707.
Искандер (Александр Иванович Герцен) (1812-1870)
С того берега. Искандера./Лондон, Вольная русская книгопечатня, 82, Judd Street, Brunswick Square. 1855. -XXIV + 213 с. На шмуц-титуле - посвящение: «Сыну моему Александру» Составной полукожаный переплет эпохи с бинтами. 18,2 х 12 см. Тиснение золотом на корешке названия. Большая редкость.