Татьяна Репина (1889 год)
Антон Чехов
В марте 1889 года Антон Павлович Чехов написал пьесу «Татьяна Репина», которую литературоведы до сих пор называют одним из самых загадочных произведений писателя. Больше всего споров ведётся о том, чем же, на самом деле, чеховская «Репина» является: шуткой, пародией, драмой, римейком или текстом вполне оригинальным по замыслу и воплощению.
Множественность и полярность позиций исследователей заслуживает тем большего внимания, что история создания пьесы, казалось бы, подробно описана и самим автором, и людьми ему близкими.
«Татьяна Репина» Чехова напрямую связана с одноимённой пьесой А. С. Суворина (1887), в которой рассказывается о трагической гибели Е. П. Кадминой - талантливой певицы и драматической актрисы, в возрасте двадцати восьми лет принявшей яд на сцене во время спектакля. Выведенная Сувориным история обманутой любви пользовалась оглушительным успехом у публики обеих столиц. Причём хлопоты, связанные с московской постановкой спектакля, взял на себя Чехов, писавший в те декабрьские дни 1888 года Суворину: «Дорогой Алексей Сергеевич, пьесу я получил вчера в 8 часов вечера... Я прочёл снова Вашу пьесу. В ней очень много хорошего и оригинального, чего раньше не было в драматической литературе, и много нехорошего (например, язык). Её достоинства и недостатки - это такой капитал, которым можно было бы поживиться, будь у нас критика. Но этот капитал будет лежать даром, непроизводительно до тех пор, пока не устареет и не выйдет в тираж. Критики нет. ... Одним словом, мне обидно за Татьяну Репину и жаль не потому, что она отравилась, а потому, что прожила свой век, страдальчески умерла и была описана совершенно напрасно и без всякой пользы для людей».
И вот три с половиной месяца спустя к этому же сюжету обратился уже сам Чехов. 5 марта 1889 года он отправил Суворину письмо, в котором уведомлял о готовящемся для него сюрпризе: «Спасибо за обещание выслать словари... За словари я пришлю Вам подарок очень дешёвый и бесполезный, но такой, какой только я один могу подарить Вам. Ждите». А уже на следующий день сообщал: «Посылаю Вам, дорогой Алексей Сергеевич, тот очень дешёвый и бесполезный подарок, который я обещал Вам. За словарями я буду скучать, поскучайте и Вы за моим подарком. Сочинил я его в один присест, спешил, а потому вышел он у меня дешевле дешёвого. За то, что я воспользовался Вашим заглавием, подавайте в суд. Не показывайте его никому, а, прочитавши, бросьте в камин. Можете бросить, и не читая. Вам я всё позволяю. Можете даже по прочтении сказать: чёрт знает что!». О побудительных причинах, заставивших Чехова взяться за перо, рассказал младший брат писателя Михаил Павлович: «У него была своя библиотека из богослужебных книг, часть которой ещё и доныне находится в его доме в Ялте. И вот в один из дней, задумав сделать старику Суворину подарок, он достал с полки служебник, открыл чин венчания и, только для собственного удовольствия и нисколько не предназначая своё произведение для критики и публики, написал одноактную пьесу — продолжение суворинской "Татьяны Репиной". Известно, что суворинская драма кончается смертью Татьяны Репиной и что дальнейшие события, т.е. удалось ли её возлюбленному Сабинину жениться на очередной обольщённой им даме Олениной и если удалось, то каково было его душевное состояние, когда он узнал, что брошенная им Татьяна Репина отравилась — так и осталось невыясненным. Вот Антон Чехов и написал такое продолжение». Впрочем, некоторые чеховеды считают, что Михаил Павлович изложил слишком упрощённую версию событий.
Чеховская «Татьяна Репина» - одноактная пьеса, действие которой разворачивается в церкви, где венчаются Сабинин и Оленина. Во время богослужения, совершаемого отцом Иваном, присутствующие, не слишком обращая внимание на ход службы, разговаривают о самых разных вещах. Жених жалуется шаферу, что венец давит ему голову, шафер оправдывается. Одни судачат о губернаторе и его «пассии», другие о том, что невеста «привычная», так как проходит через этот обряд уже второй раз, а ещё - что после самоубийства Репиной «все барыни заразились и помешались на том, что они оскорблены» и что из-за этого «вот уже четвёртая отравляется». Внезапно в храме появляется дама в чёрном, которую Сабинин сначала принимает за Репину. Но это оказывается не сама Татьяна Петровна, а её последовательница, которая по завершении службы тоже принимает яд. В финале пьесы церковный сторож Кузьма говорит: «Каждый день венчаем, крестим и хороним, а всё никакого толку... Всё это зря. И поют, и кадят, и читают, а Бог всё не слышит. Сорок лет тут служу, а ни разу не случалось, чтоб Бог слышал... Уж где тот и Бог, не знаю... Сегодня в обед хоронили барина, сейчас венчали, завтра утром крестить будем. И конца не видать. А кому это нужно? Никому... Так, зря». На последней странице рукописи Чехов приписал: «А всё остальное предоставляю фантазии А. С. Суворина».
Рукопись, подаренная Чеховым Суворину, не сохранилась. Нет, Александр Сергеевич не воспользовался советом автора и не бросил её в огонь. Напротив, будучи одним из крупнейших русских книгоиздателей своего времени, он решил напечатать её в количестве нескольких (по наиболее распространённой версии -трёх) экземпляров «для личного пользования»: было совершенно очевидно, что пройти через цензуру этот чеховский текст никак не мог. Получив от Чехова вычитанный и исправленный корректурный оттиск, Суворин отдал его в свою типографию.
Уже 22 апреля 1889 года Чехов в письме к Суворину интересовался судьбой вышедшей книги: «Кстати: где же печатный экземпляр "Татьяны Репиной" в одном акте? Пришлите его в Сумы». А три недели спустя, получив долгожданную посылку, делился своими впечатлениями: «Бумага очень хорошая. Фамилию свою я в корректуре зачеркнул, и мне непонятно, как это она уцелела. Зачеркнул, т. е. исправил, я и многие опечатки, к<ото>рые тоже уцелели. Впрочем, всё это вздор. Для большей иллюзии следовало бы напечатать на обложке не Петербург, а Leipzig». Последняя фраза в письме не случайна: на долю Лейпцига приходилась львиная доля русских изданий, увидевших свет в обход цензуры.
Из всего «тиража» «Татьяны Репиной» только судьба чеховского экземпляра не вызывает сомнений: он по сию пору хранится в коллекции ялтинского Дома-музея писателя.
Другой экземпляр потаённой книги какое-то время находился у А. Н. Плещеева: указания на это имеются в письмах поэта середины 1889 года. Но известно также, что, прочитав пьесу (которая ему не понравилась), он вернул чеховскую «Репину» издателю. По данным библиографа М. П. Клёнского, в конце января 1890 года Суворин расстался с одним из находившихся у него экземпляров, передав его знаменитому библиофилу П. А. Ефремову с дарственной надписью. Впоследствии, сообщает Клёнский, «ефремовский» экземпляр оказался у Л. Э. Бухгейма, а затем поступил в библиотеку Пушкинского Дома (в настоящее время - ИРЛИ РАН, Санкт-Петербург). Однако в примечаниях к академическому изданию сочинений и писем А.П. Чехова (1986) указывается, что в фондах Пушкинского Дома такого издания нет.
В воспоминаниях М. П. Чехова говорится об имевшихся у него четырёх начальных страницах печатного текста пьесы. Сейчас они находятся в Москве, в Российском государственном архиве литературы и искусства, но отсутствие обложки и фрагментарность текста не позволяют с уверенностью говорить о том, что это такое - остатки одного из экземпляров или посылавшиеся Чехову корректурные листы.
В 1912 году, после смерти Суворина, в газете «Новое время» от 19 августа сообщалось, что в бумагах покойного «оказался печатный экземпляр пьесы-пародии в одном действии А. П. Чехова "Татьяна Репина"». Его последующая судьба не прослеживается. Таким образом, о двух из трёх упоминаемых в литературе о Чехове печатных экземплярах пьесы, на сегодняшний день практически ничего не известно.
Вообще в истории публикации этой книги ещё много невыясненного. Специалисты не располагают точными данными ни о тираже, ни о том, в скольких вариантах Суворин распорядился отпечатать чеховскую пьесу, а если варианты были, то чем они отличались друг от друга: размером, шрифтом, качеством бумаги или другими особенностями.
Представляя в Библиохронике издание чеховской «Татьяны Репиной», составители в настоящее время не могут ответить на вопросы, связанные с судьбой экземпляра. Остаётся надеяться, что в будущем появятся дополнительные источники, которые прольют свет на эту загадочную книгу, которую по праву можно назвать одной из самых таинственных в летописях российского книгопечатания.
Чехов Антон Павлович (1860-1904)
Татьяна Репина. Драма в I действии. (Посвящается А. С. Суворину.) Санкт-Петербург, 1889. 35 с. 15,5x11 см. В издательской печатной обложке. На вложенном л. экслибрис: «Из библиотеки А. С. Суворина». Можно предположить, что именно этот экземпляр был обнаружен в бумагах А. С. Суворина после его смерти. Тираж 3 (?) экземпляра. Сверхредкость!