Тифлис в историческом и этнографическом отношениях (1870 год)

Дмитрий Бакрадзе, Николай Берзенов.

 «Мне Тифлис горбатый снится, Сазандарей стон звенит...» - таким остался город в воспомина­ниях знаменитого поэта Осипа Мандельштама. Тифлис считался одним из древнейших поселе­ний на свете, уступавший лишь Египту, Вавило­нии, Ниневии, Персии, Греции и Риму. Какие только народы не оставили свой след в истории города - греки, римляне, арабы, монголы, персы, византийцы. Неспокойная история Тифлиса всегда была тесно связана с историей Грузии.

ВIV веке на месте современного Тбилиси был густой лес. По легендам, когда царь Вахтанг I Горгасал охотился в этих местах, то его сокол ранил оленя. Истекающее кровью животное побежало к серному источнику и исцелилось его водой. Удивлённый таким действом, царь велел построить на этом месте город, название которого переводится как «теплый» - по-гречески Тифлис, по-грузински Тбилиси. Так начиналась история города на правом берегу Куры - в рай­оне серных бань, где-то между нынешним Метехским мостом и плотиной «300 арагвинцев». До сегодняшнего дня сохранилось в городе много древних бань, и среди них старейшая - Ираклиевская, за владение которой ещё в XVI веке спорили члены царской семьи и служители церкви. Сын же Вахтанга I завершил сооруже­ние городских стен и перенёс столицу Картлийского царства в Тифлис. До этого момента роль столицы принадлежала Мцхету, который распо­ложился в 30 километрах от Тифлиса, почти у подножия Кавказского хребта. Окрестности Мцхета очень живописны. Здесь сходились с одной стороны ущелье Куры, с другой - уще­лье Арагви и получалось, что Мцхета лежал у слияния двух рек, Куры и Арагви. По словам грузинских летописей, Мцхета был построен Мцхетосом, сыном Картлоса, давшим Грузии своё имя. Позже персидским эриставом Ардамом вокруг города была воздвигнута каменная крепость. По преданию, именно от Ардама гру­зины узнали искусство строить на извести.

В те давние времена в Мцхете, как и во всей Грузии, исповедовали языческую религию - народ обожествлял солнце, луну и звезды. Осо­бенно почитаемым было божество Армаз. Его каменное изваяние стояло на горе, недалеко от слияния Куры и Арагви. Эта гора носила назва­ние Картлосис-мта, позже переименованная в Армазис-мта. Гора Армаз была в особенном почитании у грузин - они считали, что здесь был похоронен Картлос, которому и поклоня­лись. Здесь же была построена в древности кре­пость Армаз. Около тысячи лет Мцхета был сто­лицей государства Картли (Иберии).

Но вернёмся в Тифлис. С конца VI века горо­дом владели то персы, то византийцы, то арабы. В 828 году Тифлис был разрушен хазарами, в 851 году - сарацинами, затем опять персами.

Во второй половине XI века город дважды опу­стошили турки-сельджуки, и только в 1122 году царь Давид IV Строитель освободил Тифлис и сделал его столицей государства Багратидов. Тифлис, четыреста лет находившийся в руках чужеземцев, теперь вновь принадлежал Грузии. Период царствования внучки Давида, царицы Тамары, стал «золотым веком» в истории Тиф­лиса, но в правление сына её Георгия IV город был разорен монголами. И опять началась эпоха завоеваний древнего города. Сначала Тифлис был опустошен Тамерланом, потом опять разру­шен персами, а в XVII веке городом овладели турки. В 1795 году Тифлис испытал последнее бедствие - персидский шах Ага-Магомет-Хан превратил город в груду развалин, а жителей его частью истребил, частью увёл в плен. В ноябре 1799 года в Тифлис прибыл русский отряд под командой генерал-майора Лазарева, и с этого момента для города наступила эра мирного про­цветания и роста. В 1801 году, с образованием Грузинской губернии, Тифлис стал губернским городом и резиденцией главнокомандующего Кавказской армией, а впоследствии, до 1822 года, - наместников кавказских.

Тогда-то и был практически заново отстроен Тифлис, вследствие чего значительнейшая часть города приобрела европейский вид. Многие знаменитые москвичи и петербуржцы стреми­лись посетить этот город и вообще кавказский край. Среди них был и «известный стихотворец, отставной чиновник X класса Александр Пушкин», который отправился в марте месяце из С.-Петербурга в Тифлис. «А как по высочайшему его имп. величества повелению состоит он под секретным надзором, то по приказанию его сиятельства графа И.Ф. Паскевича, имея честь донести о том вашему превосходительству, покорнейше прошу не оставить распоряжением вашим о надлежащем надзоре за ним по прибы­тии его в Грузию» - так писал генерал-майор барон Д.Е. Остен-Сакен в донесении военному губернатору Грузии генерал-адъютанту Стрека­лову. При подъезде к границе Кавказской губер­нии, в одной из станиц, Пушкин «из первых оделся в черкесский костюм, вооружился шаш­кой, кинжалом, пистолетом». Днём он затевал скачки, а вечером, располагаясь на ночлег в одном из казённых домиков российских укре­плений, поэт начинал расписывать стены и двери углем или мелом. Его рисунки и стихи очень забавляли публику, но вместе с тем воз­буждали неудовольствие и ворчание старых инвалидов-сторожей, которые немедленно сти­рали всё тряпкой. Когда же их останавливали, говоря: «братцы, не троньте, ведь это писал Пуш­кин», то раз один из старых ветеранов ответил: «Пушкин или Кукушкин - всё равно, но зачем же казённые стены пачкать!»

В Тифлисе Пушкин прожил всего лишь около двух недель, но заставил говорить о себе и «пока­чивать многодумно головами не один год потом». Любой, кто только имел возможность, давал в честь поэта или обед, или вечер, или завтрак, и, конечно, всякий жаждал беседы с ним. «Я не помню дня, в который бы я был веселее нынеш­него; я вижу, как меня любят, понимают и ценят, - и как это делает меня счастливым!» - таким был тост Пушкина на одном из тифлисских пир­шеств, после которого поэт «от избытка чувств бросился ко всем с самыми горячими объяти­ями и задушевно благодарил за эти незабвенные для него приветы».

В этом древнем городе, несколькими годами раньше, другим знаменитым русским поэтом Александром Грибоедовым были окончены два первых действия «Горя от ума». В Тифлис он был послан в конце 1821 года для сообщения о войне, вспыхнувшей между Пер­сией и Турцией, но по дороге сломал в двух местах руку и принуждён был обратиться за помощью к первому встречному док­тору. Доктор исполнил своё дело так, что по приезде в Тифлис эту же руку при­шлось ломать ещё раз. Всё это послужило поводом к тому, что расположенный к Грибоедову Ермолов про­сил министра иностран­ных дел Нессельроде о наз­начении Грибоедова секре­тарем по иностранной части при своей особе, причём указывал на Грибо­едова как на достойного кандидата в директора школы восточных языков, которая в то время проек­тировалась министерст­вом. Просьба Ермолова была уважена, а сверх того 3 января 1822 года Грибое­дов был произведён в коллежские асессоры. Он поселился в Тифлисе близ армянского базара, в небольшом доме, занимая верхний этаж, состоявший из двух небольших комнат, обра­щенных окнами на предгорья главного кавказ­ского хребта. Много бродил Грибоедов по окрестностям, предпочитая особенно гору Св. Давида, у подножия которой расстилался весь город. На этой горе поэт был захоронен, а потом и его супруга Нина Чавчавадзе.

В Тифлисе служил корнет Нижегородского драгунского полка М. Лермонтов, сосланный на Кавказ за стихотворение «На смерть поэта» и по­святивший Грузии свои поэмы «Демон», «Мцыри», «Дары Терека» и другие произведения. Поэт писал из Тифлиса: «Если бы не бабушка, то, по совести говоря, я бы охотно остался здесь».

Столицу Грузии не раз посещали и русские импе­раторы. Так, при въезде в главнейшую часть Тиф­лиса, расположенную на правом берегу Куры, был поставлен чугунный крест, воздвигнутый в память избавления от опасности императора Николая I, когда его коляска в 1837 году опрокинулась на краю обрыва. В сентябре 1862 года в городе побывал император Александр II, в 1913 году - император Николай II.

А свой первый рассказ «Макар Чудра» молодой Алексей Пешков опубликовал в тифлисской га­зете «Кавказ» и впервые подписал его именем «Максим Горький». Поэма «Девушка и смерть», набро­ски к легенде «Данко», не­сколько рассказов - всё это тифлисский период твор­чества М. Горького. В разное время через Тифлис проле­гали литературные пути Г. Успенского, А. Чехова, А. Бе­лого, Д. Фурманова и других писателей и поэтов. В городе останавливались В. Маяков­ский, С. Есенин, Б. Пастер­нак, О. Мандельштам, К. Пау­стовский.

В 1936 году русско-гре­ческое название города официально было изме­нено на грузинское - Тби­лиси.

Но Тифлис - старый и добрый город со свойствен­ным только ему бытом, с неповторимыми тради­циями, нравами, романти­кой - остался. Жизнь всегда бурлила на его площадях, улицах, садах... Город любил празднества и песни под сазандари, бубен и зурну до «меоре супра» («второго стола»), когда с восходом солнца убирали остатки пиршества и перед гостями появлялась новая белоснежная ска­терть с ароматными закусками. Колорит города неотъемлимо был связан с многочисленными трактирами, винными погребами и духанами, где ароматные шашлыки дразнили аппетит и рекой лилось кахетинское вино. Яркой досто­примечательностью старого города был также тифлисский двор. «...Тифлисский двор не стро­или, тифлисский двор выдумали фокусники, потом щедрые карачохели обмазали его чихиртмой и бугламой, полили вином и обмели пуч­ком душистой травы - тархуна... Тифлисский двор, как и старая мысль, тих и спокоен: на балко­нах - ковры, посреди двора - водопроводный кран... Дворы будто наро­дились один от другого: большие и маленькие - все одного племени, все на один манер...». Так писал о любимом городе армянский писатель Агаси Айвазян. На протя­жении веков сложился «кодекс поведения» истинного тифлисца, который всегда был щедрым, открытым, веселым, сильным, добрым. Правила гостеприимства никаким уставом не закреплялись, но соблюдение неписаных зако­нов считалось, и по сей день считается, делом чести и достоинства.

Бакрадзе Дмитрий Захарович (1826-1890), Берзенов Николай Георгиевич (?-1874).

Тифлис в историческом и этнографическом отношениях. Издание Густава Беренштама в Тифлисе. С.-Петербург: Типография А. Бенке, 1870. [8], 153, [3] с. В роскошном цельнокожаном переплёте эпохи с золотым узорным тиснением по корешку, с золотым и конгревным тиснением по обеим крышкам, форзацы из муаровой бумаги, тройной золотой обрез. На первом форзаце наклеены экслибрисы алупкин- ской библиотеки князя Воронцова и издателя этой книги - Густава Беренштама. Текст заключен в аккуратные рамочки. 22,3x15 см.