«Картины света» Энциклопедический живописный альманах на 1836 год
Она есть одна из тех немногих игр, в которых счастье ни мало не
участвует; но все зависит от рассуждения и предусмотрительности;
а потому играть в нее и без денег очень занимательно...
Иван Бутримов, «О шахматной игре», СПб., 1821 г.
(Первая российская книга по шахматам)
Сэмюэл Кольт запатентовал в этом году шестизарядный револьвер 45-го калибра. Немец Карл Гаусс разработал математическую теорию земного магнетизма. А в России автор первого «Философического письма» Петр Чаадаев был официально объявлен сумасшедшим. Под конец года и вообще чуть было не разгорелась русско-британская война... Но на этот раз обошлось.
В январе, в вольный город Краков, под предлогом убийства русского шпиона Бегренс-Павловского, ввели свои войска Австрия, Россия и Пруссия. Такое нарушение решений Венского конгресса вызвало настолько бурную реакцию, что Пруссия и Россия ушли из города, но австрийские войска покинули его только в 1841 г. Все объяснялось просто: страны действовали в соответствии с секретной статьей договора, подписанного 2 октября 1835 г. в Берлине, по которой область вольного города Кракова присоединялась к Австрии.
В это же самое время за океаном, в США, произошло событие, которое станет серьезным фактором в утверждении принципа личной свободы каждого гражданина, а следовательно, и в создании государства свободных граждан.
25 февраля американец Сэмюэл Кольт запатентовал устройство, которое станет – и очень быстро! - символом американского образа жизни. Это был шестизарядный револьвер 45-го калибра. Родилась поговорка, «Авраам Линкольн дал людям свободу, а полковник Кольт уравнял их шансы».
В 1836 году русский философ, профессор физиологии Д.М. Велланский выпустил первый учебник по физиологии в России - «Основное начертание общей или частной физиологии или физики органического мира». В этом труде, в частности, введено в России в употребление слово «культура» как философский термин. «Природа, - писал Данило Михайлович Велланский, - возделанная духом человеческим, есть Культура, соответствующая Натуре так, как понятие сообразно вещи. Предмет Культуры составляют идеальные вещи, а предмет Натуры суть реальные понятия... Культура есть идеального свойства, Натура же имеет реальное качество. Обе, по их содержанию, находятся параллельными; и три царства Натуры: ископаемое, растительное и животное, соответствуют областям Культуры, заключающим в себе предметы Искусств, Наук и Нравственного Образования».
«Натура имеет реальное качество...» И с этим не поспоришь.
В этом году Карл Гаусс, сын бедного ремесленника из Брауншвейга, разработал математическую теорию земного магнетизма. Немецкий астроном, профессор Герман Клейн в своей книге «Астрономические вечера» (1890) писал о Карле Фридрихе Гауссе так: «…величайший математик, какого когда-либо видал мир. Трудно, пожалуй даже совершенно невозможно дать человеку, не посвященному в тайны высшей математики, правильное представление о могучей силе духа этого царя математиков. Тут перед нами гигант мысли, и лишь немногих из людей можно сравнить с ним». Сам же «гигант мысли» подчеркивал: «Природа имеет гораздо больше средств, нежели об этом может догадываться слабый ум человека».
Творчество другого персонажа этого года относится к «областям Культуры, заключающим в себе предметы Искусств, Наук и Нравственного Образования».
«И… разве не находите вы чего-то значительного в теперешнем положении России, чего-то такого, что поразит будущего историка? Думаете ли вы, что он поставит нас вне Европы?» - так заканчивал Пушкин свой ответ на первое «Философическое письмо» П.Я. Чаадаева, опубликованное в журнале «Телескоп» Н.И. Надеждина. Пушкинское послание, написанное по-французски, не было отправлено и появилось в печати только в 1884 г. Зато реакция властей на «Философическое письмо» последовала немедленно: «Телескоп» был закрыт, а автор официально объявлен сумасшедшим - Николай I нашел содержание письма «смесью дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного». Впрочем, Чаадаев был готов к подобному развитию событий. «Моя страна не упустит подтвердить мою систему - писал он. «...Никогда не мог постигнуть, как можно писать для такой публики, как наша: все равно что обращаться к рыбам морским, к птицам небесным». Впрочем, по словам Софьи Владимировны Энгельгардт, Чаадаев «говаривал иногда не без удовольствия: “Мое блестящее безумие”».
Сам же Пушкин в 1836 году окончил задуманную еще в 1832 году повесть «Капитанская дочка». В этом же году поэт основал журнал «Современник» - продолжение «Литературной газеты» «по духу своей критики, по многим именам сотрудников, в нем участвующих, по неизменному образу мнения о предметах, подлежащих его суду.». Основной предмет статей журнала - европейская словесность и философия и их влияние на русскую литературу и умственную жизнь. Вышло всего четыре книжки - из-за малого числа подписчиков.
И все-таки в «Современнике» успели впервые напечатать большую подборку стихотворений Ф.И. Тютчева, жившего в Германии. До этого момента он лишь изредка печатался в периодических изданиях, но не был по достоинству оценен. Вместо пяти-шести Пушкин в двух выпусках поместил двадцать четыре стихотворения за подписью «Ф.Т.».
В 1836 году цензура не пропустила к постановке пятиактную редакцию драмы М.Ю. Лермонтова «Маскарад» под заглавием «Арбенин» и пьесу Н.В. Гоголя «Ревизор». И если Лермонтов оставил попытки обнародовать произведение и принялся за работу над романом «Княгиня Лиговская», то Гоголь решил апеллировать в высшую инстанцию. В.А. Жуковский, князь П.А. Вяземский, граф М.Ю. Виельгорский ходатайствовали за Гоголя. В Зимнем дворце граф Виельгорский лично читал пьесу императору. В результате последовало высочайшее разрешение - играть комедию.
Идею «Ревизора», как признавал сам автор, подарил ему А.С. Пушкин, рассказав о Павле Петровиче Свиньине, «как он, в Бессарабии, выдавал себя за какого-то петербургского важного чиновника, и только зашедши уже далеко (стал было брать прошения от колодников), был остановлен», - вспоминал О.М. Бодянский.
Реакция на постановку была неоднозначной. Гоголь писал о пьесе М.С. Щепкину: «Действие, произведенное ею, было большое и шумное. Все против меня. Чиновники пожилые и почтенные кричат, что для меня нет ничего святого, когда я дерзнул так говорить о служащих людях; полицейские против меня; купцы против меня; литераторы против меня. Бранят и ходят на пиесу; на четвертое представление нельзя достать билетов. Если бы не высокое заступничество государя, пиеса моя не была бы ни за что на сцене; и уже находились люди, хлопотавшие о запрещении ее. Теперь я вижу, что значит быть комическим писателем. Малейший призрак истины - против тебя восстают, и не один человек, а целые сословия. Воображаю, что же было бы, если бы я взял что-нибудь из петербургской жизни.»
А вот событие - из московской жизни. Оно тоже в некотором смысле подпадает под определение «играть комедию».
23 июля / 4 августа в Московском Кремле был установлен бронзовый Царь-колокол, отлитый более чем за век до того. Но с самого начала существования колокола что-то не заладилось, и он треснул. Так и стоит, поврежденный, как памятник... Чему? Бог весть чему.
Были, впрочем, в жизни России в этом году и вполне успешные проекты.
Так, 15 / 27 сентября проводились демонстрационные катания пассажирских паровозных составов на одном из участков Царскосельской железной дороги. Сохранились отзывы современников, участвовавших в этом «аттракционе»: «Не можем изобразить, как величественно сей грозный исполин, пыша пламенем, дымом и кипящими брызгами, двинулся вперед. Стоявшие по сторонам дороги зрители изумлялись, видя величественное, ровное, легкое, притом скорое движение машины». Замечательно! Ведь именно такие записанные свидетельства и создают то, что называется «аромат эпохи».
20 сентября / 2 октября состоялось возвращение домой из пятилетнего кругосветного путешествия на бриге «Бигль» Чарльза Дарвина. Именно в этот день он сошел на берег в британском порту Фалмут. Впереди его ждали выход пятитомника собранных сведений по зоологии, другие тексты, вплоть до «Происхождения видов». Записывал все, что видел, и все - пригодилось. Очень скоро и россиянам пришлось столкнуться с владычицей морей - Англией.
В ноябре английская газета «Morning Chronicle» писала: «Шхуна “Виксен”... отплыла из Константинополя с инструкцией прорвать... блокаду, установленную Россией у берегов Черкессии... Груз судна состоит главным образом из пороха - статьи, запрещённой русским тарифом, но именно поэтому и тем более высоко оценивается с точки зрения решительного характера экспедиции, т. к. это даёт возможность испытать законность блокады...» Англичане считали нарушением принципа свободы торговли контроль России над Кавказским побережьем. Разгружаться разрешалось только в Анапе и Редут-Кале, где размещались таможни и карантин. Шхуна «Виксен» была захвачена, Лондон сделал несколько резких заявлений. «Это война! Страшная война!» - произнес Николай I и отдал приказ привести в состояние повышенной боевой готовности армию и флот, а Черноморскому флоту быть в готовности к перевозке армейского корпуса на Босфор в течение 24 часов. Однако к середине следующего года конфликт удалось урегулировать.
Кто знает, возможно, некоторому, смягчению позиции неуступчивого императора России способствовало как раз событие из «области Культуры».
27 ноября (9 декабря) император присутствовал в петербургском Большом театре на премьере оперы М.И. Глинки «Жизнь за царя». Высочайшее одобрение он выразил, подарив композитору бриллиантовый перстень. Среди вариантов названия оперы были «Иван Сусанин» и «Смерть за царя». (В советское время из промонархической оперы сделали народно-патриотическую; сам композитор называл ее «отечественной героико-трагической оперой».) На чествовании Глинки после премьеры М.Ю. Виельгорский, П.А. Вяземский, В.А. Жуковский и А.С. Пушкин исполнили сочиненный ими «Канон в честь М.И. Глинки» на музыку В.Ф. Одоевского:
«Пой в восторге, русский хор!
Вышла новая новинка.
Веселися, Русь! Наш Глинка -
Уж не глинка, а фарфор!»
В этом году из печати вышел энциклопедический иллюстрированный альманах «Картины мира». В предисловии издатель его А.Ф. Вельтман, обосновывая необходимость и востребованность издания, писал:
«Перо слабо рисует природу: По одному описанию трудно составить о чем-нибудь полную идею; описания не достаточно для удовлетворения любопытства читателя. Видеть и видеть - девиз любопытства, и ют отчего описания с изображениями одарены таким всеобщим успехом... Дешевизна этих картинных описаний и замена ее, для издателей, многочисленными подписчиками вознаграждает и труд и удовлетворяет наклонности человека к познанию».
С середины 1830-х гг. заместитель директора, а с 1852 г. до смерти директор Оружейной палаты Вельтман занимался русской и всеобщей историей, археологией, фольклором, лингвистикой, историей религий, исторической географией, этнографией, педагогикой. По словам И.И. Срезневского, Вельтман «добр, прост, окружен книгами, беспрерывно работает, чем и живет». («Живая старина». 1892. № 1. С 66).
Разносторонность редактора отразилась на характере издания, о чем говорят и названия его разделов - «Рассказы и повествования», «Описания городов», «Здания и строения», «Жизнеописания», «Обычаи и обряды», «Животные», «Описания различных предметов», «Месяцы». Обе части включают более 180 «картин и изображений».
«Тщета всего» - это то, что напрашивается в качестве короткого резюме к событиям рассматриваемого года. Или, если уж слово «тщета» счесть слишком жестким, по крайней мере непредсказуемость, непрогнозируемость событий. Можно представить, как тяжело было русскому царю Николаю I, с его строго детерминированным умом. Про подданных самодержца - и говорить не приходится.
На титуле экземпляра надпись чернилами: «Любезному другу Плетневу. Вельтман» (ниже - стертая запись карандашом). П.А. Плетнев, критик, поэт, издатель, в этот период активно сотрудничал с пушкинским журналом «Современник», заведовал редакцией, корректурой, писал статьи.
По низу первых листов - надпись чернилами «Диакона - Трифилия - Василиева-Кедрова». Диакон Трифилий Кедров относился к Санкт- Петербургской епархии, служил в Николаевском соборе в Новой Ладоге.
Картины света. Энциклопедический живописный альманах на 1836 год, с политипажными рисунками. Москва: В типографии Селивановского, 1836. [5] с., 3-464, УШстлб., ил. Цена 15 р. ассигнациями за год, с пересылкою 20 р. ассигнациями за год. Ц.р. 27 января 1836 г., цензор Иван Снегирев. Часть вторая. Москва: В типографии Селивановского, 1837. [3], 7-452, УШстлб. Ц.р. 18 января 1837 г., цензор и кавалер Иван Снегирев.
Две издательские обложки сохранены. Цельнокожаный переплет с тиснением золотом на крышках и по корешку.