«Памятная книжка» на 1830 год
Девятый на Десятый век! Сколько в тебе откроется такого,
что мы считали тайной.
Николай Карамзин
Год можно было бы охарактеризовать очень кратко - «Болдинская осень»: самый продуктивный в творческом отношении период жизни А.С. Пушкина... Но в этот год вспыхнуло еще и восстание в Польше против Российской империи. И все это - на фоне невиданной раньше в России эпидемии холеры.
1 / 13 января барон Антон Дельвиг, искренне преданный друг великого поэта, начал издание «Литературной газеты» (во многом благодаря участию А.С. Пушкина, который был одним из инициаторов ее появления). Газета сразу же стала одной из наиболее важных для российской литературы XIX в. «Цель сей газеты - знакомить образованную публику с новейшими произведениями литературы европейской и в особенности российской». «Издатель признает за необходимое объявить, что в газете его не будет места критической перебранке. Критики, имеющие в виду не личные привязки, а пользу какой-либо науки или искусства, будут с благодарностью принимаемы в “Литературную газету”». Однако уже в следующем году газета была закрыта, а сам А.А. Дельвиг после разговора с начальником III Отделения А.Х. Бенкендорфом скончался 14 января 1831 г. в возрасте 33-х лет.
С именем начальника III Отделения связан и еще один поворот в этой истории. 7 / 19 января Пушкин пишет Бенкендорфу письмопрошение: «Покамест я еще не женат и не зачислен на службу, я бы хотел совершить путешествие во Францию или в Италию. В случае же если оно не будет мне разрешено, я бы просил соизволения посетить Китай с отправляющимся туда посольством».
Между тем на европейской политической сцене разворачивались события действительно континентального масштаба. А скорее всего, по тогдашним меркам, и мирового.
13 февраля три «великие державы» - Российская империя, Великобритания и Франция подписали Лондонский протокол, по которому новое Королевство Греция признавалась независимым от Османской империи. По настоянию англичан, которые стремились вывести Грецию из российской сферы влияния, она стала независимой конституционной монархией. Греки с 1821 года боролись за свою независимость от турок, что вызывало симпатии многих европейцев. Например, английский поэт лорд Дж. Байрон принял личное участие в войне на стороне греков, купив и снарядив бриг на 500 человек. В «Песне греческих повстанцев» лорд Байрон взывал:
«К оружию! К победам!
Героям страх неведом.
Пускай за нами следом
Течет тиранов кровь».
Одна из этих трех «великих держав», Российская империя, как раз к этому времени впервые создала своеобразный реестр собственной законодательной базы. То есть, фактически было наконец-то максимально полно обозначено правовое поле государства в его историческом развитии. Труд был колоссальный. Судите сами.
В 1830 году закончено печатание Полного собрания законов Российской империи. Еще 31 января 1826 г. создано II отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, действовавшее на правах министерства, для подготовки нового «Свода законов». Неформальным его руководителем был граф М.М. Сперанский. Работу начали с составления реестра узаконений с 29 января 1649 г. по 12 декабря 1825 г. Всего в реестр вошло 53 239 узаконений: за 27 лет царствования Алексея Михайловича - 618 узаконений, за 29 лет царствования Петра I - 3107, за 33 года Екатерины II - 5948, а за 24 года Александра I - 10 822. В 1828 году начато печатание «Полного собрания законов». За два года было издано 43 тома и три тома указателей и приложений, в которые вошли три тысячи законодательных актов. Кроме того, были изданы еще шесть томов законов, вышедших за период с 1826 по 1830 год. Этими томами начиналось «второе собрание». Именно в 1830 году началось второе издание «Полного собрания законов». Ежегодно выходившие в свет тома включали в себя вновь принятые законодательные акты.
А тут еще под всю эту законодательную махину, что называется, удалось подвести и материальный фундамент - Россия, практически в одночасье, стала ведущим золотодобытчиком в мире.
1830 годом датируется открытие золота в Енисейской губернии. Мещанин Петр Пороховщиков, доверенный князя Голицына, содержатель винного откупа в Енисейской губернии, открыл в Красноярском округе по речке Батою «песок, золотое свойство имеющий». Уже через четыре года благодаря енисейским месторождениям Россия становится мировым лидером золото-добычи.
У французского писателя Оноре де Бальзака есть такая мысль: к человеку, который чего-либо очень сильно хочет, обычно на помощь всегда приходит случай. Так произошло и с еще одним персонажем в этом году.
В 1830 году воронежский поэт А.В. Кольцов в книжной лавке Д.А. Кашкина (у которого в домашней библиотеке он перечитал всю русскую поэзию) познакомился с начинающим поэтом В.И. Сухачевым. В этом же году некоторые стихотворения Кольцова появились в сборнике «Листки из записной книжки Василия Сухачева» - без имени автора. И уже в следующем году поэт получил доступ в московские и петербургские салоны.
А вот эпизод с другим дуэтом поэтов наводит на более печальные, даже трагические, размышления.
Петровский парк. Открытка «Москва через 200 лет». Издание Т-ва Эйнем, Москва 80-е гг. XIX в.
3 / 15 апреля Александр Пушкин навестил трагически больного старшего собрата по перу - Константина Батюшкова, страдавшего умственным расстройством. Именно тогда Пушкин написал стихи, звучащие как своего рода заклинание:
«Не дай мне бог сойти с ума.
Нет, легче посох и сума;
Нет, легче труд и глад...»
Почему? Объяснение - в конце стихотворения:
«Да, вот беда - сойти с ума,
И страшен будешь как чума,
Как раз тебя запрут,
Посадят на цепь дурака
И сквозь решетку как зверка
Дразнить тебя придут.
А ночью слышать буду я
Не голос яркий соловья,
Не шум глухой дубров -
А крик товарищей моих,
Да брань смотрителей ночных,
Да визг, да звон оков».
Что-то, видимо, есть в самой ткани поэтического текста, что заставляет порой совершенно отвлеченную, казалось бы, строчку воспринимать и символически, и актуально.
17 / 29 ноября, в 7 часов вечера (в понедельник), вспыхнуло восстание в Варшаве. «Каков бы ни был дух времени, господствовавший тогда в Европе, каково бы ни было потрясение, вызванное революцией в Париже, и возбуждение, охватившее соседние народы, в Варшаве совсем не предвидели бурю, что угрожала Польше, хотя недавние события, случившиеся во Франции, Бельгии и Германии, сделались любимой темой всех разговоров и обнаруживали настроение поляков. Все было против поляков, и опасность, которая грозила им при малейшем волнении с их стороны, казалась нам достаточной порукою. Пребывая в таком убеждении, мы без страха взирали, как революционная лава растекалась от Парижа до Бреслау», - писала в «Воспоминаниях..» княгиня Н.И. Голицына. Николай I был куда более конкретен и в данном случае более прозорливее княгини. Он заявил прямо: «Кто из двух держав должен погибнуть - так как погибнуть, видимо, необходимо, - Россия или Польша?» Впрочем, царский наместник, великий князь Константин Павлович, не желая участвовать в «польской драке» и открыто симпатизируя полякам, покинул Польшу.
Одной из важных причин восстания против Российской империи в Царстве Польском, Литве, частично Белоруссии и Правобережной Украине стало желание поляков вернуть границы Речи Посполитой в границах 1772 года. Польское восстание успеха не принесло, напротив - военное поражение восставших обернулось куда большей строгостью политического режима. В свое время Александр I даровал Польше сравнительно либеральную Конституцию. Но после подавления восстания с нею было покончено, равно как и с унией Польши и России. Царство Польское превратили в ряд губерний.
Однако и для русского правительства события в Польше оказались неожиданностью.
В это же время в центральной России возникли «холерные бунты»: действия власти по локализации эпидемии холеры - карантины, вооруженные кордоны, запреты передвижений - при росте цен на продовольствие и отсутствии информации привели к массовым беспорядкам, на усмирение которых направлялись войска. Самое большое восстание произошло в июне в Севастополе, где матросы и солдаты пять дней удерживали власть в городе.
Но были, как это ни странно, и позитивные моменты во всей этой «холерной эпидемии». Например, в науке.
В 1830 году вышло знаменитое исследование, посвященное борьбе с этой страшной болезнью. Его автором стал К.Ф. Фукс - врач, ботаник, профессор и ректор Казанского императорского университета. Статья Карла Федоровича, напечатанная сначала в журнале «Казанский Вестник», а затем отдельным изданием, имеет характерное название: «Замечания о холере, свирепствовавшей в г. Казани в течение сентября и октября месяцев 1830 года, сделанные доктором и профессором Фуксом» (Казань: В Университетской типографии, 1831. - 40 с.).
Эпидемия холеры сыграла неожиданную роль и в истории русской литературы.
23 октября / 4 ноября Пушкин писал Дельвигу из Болдина: «Посылаю тебе, барон, вассальскую мою подать, именуемую “цветочною” по той причине, что платится она в ноябре, в самую пору цветов. Доношу тебе, моему владельцу, что нынешняя осень была детородна и что коли твой смиренный вассал не околеет от сарацинского падежа, холерой именуемого и занесенного нам крестовыми воинами, то есть бурлаками, то в замке твоем, “Литературной газете”, песни трубадуров не умолкнут круглый год. Я, душа моя, написал пропасть полемических статей, но, не получая журналов, отстал от века и не знаю, в чем дело - и кого надлежит душить, Полевого или Булгарина... Я живу в деревне как в острове, окруженный карантинами. Жду погоды, чтоб жениться и добраться до Петербурга - но я об этом не смею еще и думать».
Вынужденный пережидать карантин А.С. Пушкин окончил роман в стихах «Евгений Онегин», «Повести Белкина», «Маленькие трагедии», «Домик в Коломне», около тридцати лирических стихотворений. «Теперь мрачные мысли мои рассеялись; приехал я в деревню и отдыхаю. <…> Ты не можешь вообразить, как весело удрать от невесты, да и засесть стихи писать», - напишет поэт в это время своему другу П. Вяземскому.
Так что, 1830-й год в нашем коротком обзоре как начался с событий, связанных с Пушкиным, так и заканчивается таковыми же. Еще в 1825 году, - то есть, за три года до начала издания «Памятных книжек», - в письме все к тому же П. Вяземскому, Александр Сергеевич с искрометным задором отметит: «Зачем жалеешь ты о потере записок Байрона? Черт с ними!.. слава Богу, что потеряны. Он исповедовался в своих стихах, невольно, увлеченный восторгом поэзии <…> Оставь любопытство толпе и будь заодно с Гением». Мы же, тем не менее, должны быть благодарны даже самой попытке запечатлеть и обуздать быстротекущую природу времени, предпринятую издателями этих немудреных исторических артефактов - памятных книжек.
«Памятная книжка на 1830 год» имеет множество владельческих карандашных помет о принятии лекарств и ванн, прервавшихся 18/30 сентября (надеемся, они возымели действие, и владелец книжки выздоровел еще до окончания года).
Памятная книжка на 1830-й год. С.-Петербург: Печатано в Военной Типографии Главного Штаба, [1829]. [2], [1 тит. л.], [182], 1-52, 4 с. ил., [2] с.; 11,5x7,8. Четыре гравированных листа с месяцесловом. «Обертка» - синяя. «Книжка» вложена в современную картонажную коробку.
Обложка (зеленая бумага), современная картонажная коробка.