Силуэты Г.И. Нарбута (1926). «Дело» Нарбута-Колченогого (2017).
Эрих Голлербах. Николай Переделов.
Известный московский библиофил М.В. Рац в своем исследовании «О собирательстве. Заметки библиофила» (М., 2002) пишет: «В начале <20-го> века, когда в России быстро формировалось гражданское общество, в Санкт-Петербурге успел возникнуть и первый в нашей стране библиофильский клуб “Кружок любителей русских изящных изданий”. Бурного расцвета библиофильство как общественное явление достигло при НЭПе и в первые годы после него, когда в Москве образовалось “Русское общество друзей книги” (РОДК), а в Ленинграде “Ленинградское общество библиофилов” (ЛОБ) <...> РОДК и ЛОБ (закрытые к концу 1920-х гг.) так и остались для нас по сию пору недосягаемым примером библиофильских клубов, сумевших сочетать в своей работе самые разнообразные формы: от книжных обменов и аукционов до дружеских вечеринок, от серьезных докладов до любительских стихотворных сатир на самих себя, причем вся эта разнообразная деятельность скрупулезно и с большим вкусом документировалась».
Одним из главных организаторов Ленинградского общества библиофилов и его председателем был русский искусствовед, художественный и литературный критик, библиограф и библиофил Э.Ф. Голлербах. Эта, казалось бы, вовсе аполитичная сфера человеческой деятельности, - собирательство книг - в 1920-е годы стала объектом самой серьезной официальной идеологической критики. Как раз в 1926 году на Втором Всероссийском библиографическом съезде известный библиограф И.В. Владиславлев указывал, говоря о библиофилах, на «беспринципное коллекционирование при собирании материала, фотографирование титульных листов при описании материала, безжизненный формализм при группировке материала». И это оказалось не просто пафосными заявлениями на узкопрофессиональных встречах. В 1933 году Голлербах был арестован по обвинению во вредительской деятельности. Ему повезло - после недолгого заключения он был оправдан. Умер Э.Ф. Голлербах в 1942 году от голода при эвакуации из блокадного Ленинграда...
Маленьким шедевром издательской деятельности ЛОБ стала книжка Э.Ф. Голлербаха «Силуэты Г.И. Нарбута» (1926). Украинец Георгий Иванович Нарбут (1886-1920) по праву считается одним из замечательных русских художников начала XX столетия. И.Я. Билибин, которого сам Нарбут называл своим учителем, писал о нём: «Огромнейших, прямо необъятных размеров талант». Путь Нарбута в искусстве был недолог - каких-то пятнадцать лет, однако даже за это время ему удалось стать выдающимся книжным графиком, определившим направление оформления книги надолго вперёд.
Нарбут приехал учиться в Петербург в 1906 году. Сформировавшийся под влиянием мастеров «Мира искусства», он вскоре с энтузиазмом примкнул к возродившемуся объединению, начал выставляться рядом с теми, кого почитал мэтрами, его работы появились на страницах журнала «Аполлон». Однако подлинная известность пришла к нему полтора года спустя, после выхода басен И.А. Крылова и сказок Г.Х. Андерсена с его иллюстрациями.
Имя Нарбута стало модным, число его заказов неизменно росло: если в 1912 году увидело свет шестнадцать изданий с его украшениями и иллюстрациями, то в 1914-м их было уже тридцать. Он готовил детские книжки для издательства И.Н. Кнебеля и солидные исследования для «Брокгауза - Ефрона», оформлял обложки журнала «Гербовед» и поэтические сборники, в годы Первой мировой войны создал ряд стилизованных агитационных картинок и военных аллегорий.
Незадолго до октября 1917-го Нарбут уехал в Киев, где его избрали профессором вновь созданной Украинской академии художеств. Власть на Украине постоянно менялась. Во время одной из таких «перемен» Нарбут был назначен ректором академии, во время другой - снят. Его киевский знакомый писал о тех днях: «Не было у Нарбута заказов. Как украинца, работавшего при Скоропадском, его преследовали, как бывшего при Директории работника - тоже, как работавшего при Советской власти - ещё больше. Подступала крайность». Художник заболел брюшным тифом. Едва оправившись от болезни, он продолжил работу над украинской азбукой. Закончить удалось лишь несколько букв: 23 мая 1920 года, перенеся тяжёлую операцию, Г.И. Нарбут умер. Последние слова его были: «Странно, смотрю, а темно».
Э.Ф. Голлербах в своей книжке анализирует один из художественных приемов, которые часто использовал в своих графических работах Нарбут. «Среди современных нам мастеров графики особенно много и удачно работал в области силуэтного искусства Георгий Иванович Нарбут (1886-1920). Творчество его в своих глубинных течениях восходит к классическим образцам старинной графики, к первопечатным книгам, к немецким граверам XV-XVI веков и, наконец, к эпохе менее далекой, но еще более пленительной для каждого русского - к закату XVIII и к восходу XIX веков в России, когда в помещичьих усадьбах процветало интимное и грациозное искусство силуэта, насаждаемое иностранцами и усердно продолжаемое русскими - от знатных бар до крепостных самоучек. <...> Сопоставляя Нарбута как силуэтиста с другими мастерами этого жанра, мы найдем равноценные достижения разве только у Сомова и Добужинского. Работы “профессиональных” силуэтистов - Е.С. Кругликовой и В.В. Гельмерсена, при всей их талантливости, не выдерживают сравнения с силуэтами Нарбута».
Заканчивает свое мини-исследование Э.Ф. Голлербах такими строчками: «Может быть, неслучайна любовь Нарбута к силуэтам: в этом увлечении тенями, ускользающими и призрачными, не таилось ли предчувствие, что и собственная тень художника скоро ускользнет навсегда? И она исчезла внезапно, безжалостно рано...
Тень Нарбута отошла, но тени его творчества с нами, и река времен их не смоет. На страницах книг, украшенных Нарбутом, лежит строгая и прекрасная тень его благородного таланта.
Наш долг - “закрепить” эту тень. С этой целью необходимо издать монографию, отражающую творчество Нарбута в целом. Мысль о достойном увековечении памяти замечательного графика давно занимает его друзей и почитателей. К сожалению, до сих пор дальше проектов дело не пошло.
Украина, на словах так высоко ценящая Нарбута, не удосужилась осуществить давно задуманную монографию. “Хохли мовчать”, - по свидетельству Ф. Эрнста (“Библiологичнi Вiсти”, 1923, ч. 4). “Iм’я Нарбута у нас - май же позабыто”. Грустно и непростительно».
Голлербах и не догадывался, как этот «украинский мотив» страшно отзовется в судьбе младшего брата Георгия Ивановича - Владимира Ивановича Нарбута (1888-1938).
Будущий поэт и издатель, Владимир Иванович Нарбут был на два года младше своего брата-художника. В 17 лет с ним случился несчастный случай - наступив ногой на ржавый гвоздь, Владимир получил гангрену, следствием которой стало удаление правой пятки и оставшаяся на всю жизнь хромота. С золотой медалью окончил классическую гимназию в городе Глухов Черниговской губернии. Поступает в Петербургский университет. Вместе с братом Георгием становится активным участником «Кружка молодых» - литературно-художественного объединения.
В 1910 году вышла его первая поэтическая книжка «Стихи», обложку которой оформил его брат Георгий Нарбут. Владимир сближается с Николаем Гумилевым, входит в его литературную группу «Цех поэтов». А в 1912 году издана вторая его книга стихов «Аллилуйа». Впрочем, тираж ее был конфискован по решению цензуры. Сегодня сказали бы - «за излишний натурализм».
«Стихи его действительно были в какой-то мере переполнены животной плотскостью и сочностью, - пишет Н.В. Переделов, - хотя, мне кажется, ничуть не безобразной, а просто неприкрытой, перешагнувшей через интеллигентскую стыдливость скрывающей тайну интимной близости. Таковым, например, является его стихотворение “Клубника”, включённое в сборник “Аллилуйя”, в котором воспевается именно тяга к физической близости:
...Тем временем Дуня убрала посуду;
язык соловьиный (за сколько
сестерций
помещицей куплен?) притихнул
повсюду.
И, шлёпая пятками, девка в запаске,
арбузную грудь напоказ обтянувшей,
вильнула за будку.
Потом - за коляски,
в конюшню - к Егору, дозор
обманувши.
И ляжкам пряжистым – чудесно
на свитке
паяться и вдруг размыкаться, теряя.
А полдень горячий подобен улитке...»
«Его поэзия, - отмечал Валентин Катаев в своем знаменитом романе «Алмазный мой венец», - в основном была грубо материальной, вещественной, нарочито корявой, немузыкальной, временами даже косноязычной... Но зато его картины были написаны не чахлой акварелью, а густым рембрантовским маслом. Колченогий брал самый грубый, антипоэтический материал, причем вовсе не старался его опоэтизировать. Наоборот. Он его еще более огрублял...»
В 1917 году В.И. Нарбут примкнул к левым эсерам, а после Февральской революции - к большевикам и вошёл в Глуховский совет.
1 января 1918 года на хутор Хохловка, где семья Нарбутов встречала Новый год, ворвалась банда красных партизан и учинила расправу. Отец Владимира Ивановича успел убежать, жена с двухлетним сыном Романом спряталась под стол, а остальных растерзали. Владимира Ивановича тоже считали убитым. «Всех свалили в хлев. Навоз не дал замёрзнуть тяжело раненному Нарбуту. На следующий день его нашла жена поэта. <...> У него была прострелена кисть левой руки и на теле несколько пулевых и штыковых ран, в том числе в области сердца. Из-за начавшейся гангрены кисть левой руки ампутировали», - пишет Переяслов.
В октябре 1919 года, на вокзале захваченного деникинцами Ростова-на-Дону, В.И. Нарбут был арестован белогвардейской контрразведкой и приговорён к расстрелу. Три месяца в ожидании казни. Но 8 января 1920 года 1-я Конная армия Будённого освободила Ростов-на-Дону и выпустила Нарбута на свободу.
Нарбут возглавляет Одесское отделение РОСТА, организует в Одессе журналы «Лава» и «Облава». Там же знакомится с молодыми поэтами - Эдуардом Багрицким, Валентином Катаевым и Юрием Олешей. В том же году в Одессе был издан сборник «Плоть». Затем еще несколько сборников стихов.
Но поэтический стиль В.И. Нарбута от этого не меняется. В стихотворении «Большевик» есть, например, такие строки:
И, опершись на посох, как привык,
Перед вами тот же, тот же, - он один! -
Иуда, красногубый большевик,
Грозовых дум девичьих господин...
А 3 октября 1928 года - сообщение в «Красной газете»: «Ввиду того, что Нарбут В.И. скрыл от партии, как в 1919 г., когда он был освобождён из ростовской тюрьмы и вступил в организацию, так и после, когда дело его разбиралось в ЦКК, свои показания деникинской контрразведке, опорочивающие партию и недостойные члена партии, - исключить его из рядов ВКП(б)». Дальше - цепочка арестов и судов, которую Нарбут-Колченогий уже не сможет разорвать...
26 октября 1936 года он арестован НКВД по обвинению в пропаганде «украинского буржуазного национализма». Причислен следствием к членам «группы украинских националистов - литературных работников», которая якобы занималась антисоветской агитацией. В июле 1937 года - постановление Особого совещания при НКВД СССР по так называемому делу «украинских националистов»: пять лет лишения свободы. Отправлен сначала в пересыльный лагерь под Владивостоком, потом - в Магадан. В начале 1938 года медицинская комиссия актировала В.И. Нарбута как инвалида и освободила его от работы. Но 2 апреля этого же года против Нарбута возбуждено новое уголовное дело по обвинению в контрреволюционном саботаже; 7 апреля - повторный суд, который проводила «тройка» НКВД по «Дальстрою». 14 апреля 1938 года Владимир Иванович Нарбут был расстрелян. Родственникам поэта сообщат эту дату только в конце 1980-х...
Впрочем, существует и другая версия гибели В.И. Нарбута. Ее приводит в своих воспоминаниях Надежда Яковлевна Мандельштам: «Про Нарбута говорят, что в пересыльном лагере он был ассенизатором, то есть чистил выгребные ямы, и погиб с другими инвалидами на взорванной барже. Баржу взорвали, чтобы освободить лагерь от инвалидов. Для разгрузки...»
Эрих Федорович Голлербах (1895-1942)
Силуэты Г.И. Нарбута - Ленинград. Издание Ленинградского Общества Библиофилов, 1926. - 56 с., илл. 17 х 13 см. Тираж 300 нумерованных экземпляров. Обложка и титульный лист работы М. Кирнарского. Марка работы С. Чехонина. Издательская обложка. Большая редкость.
Николай Владимирович Переяслов (р. 1954)
«Дело» Нарбуга-Колченогого. Биографическое исследование. - Новокузнецк. Издательство «Союз писателей», 2017. - 223 с, илл. 20 х 13 см. Тираж 300 экземпляров. Издательская обложка.