В круге первом (1969 год)

Александр Солженицын

В жизни Александра Исаевича Солженицына были три шарашки - Рыбинская, Загорская и Марфинская. Его роман «В круге первом» стал самым известным художественным произведе­нием, открывшим миру эту некогда обширную, но всё ещё мало исследованную территорию на просторах «архипелага ГУЛАГ».

На тюремном жаргоне слово «шарашка» озна­чает отдельное помещение. С 30-х годов ХХ века обитатели ГУЛАГа стали называть «шараш­ками» («шарагами») подведомственные «орга­нам» Специальные конструкторские бюро, в которых работали заключённые инженеры. Идея о превращении высоко квалифицирован­ного творческого труда в рабский - одна из отличительных черт любого авторитарного режима, но, пожалуй, нигде, даже в нацистской Германии, она не была доведена до такого раз­маха и совершенства, как в Советском Союзе. В романе Солженицына опытный «зэк» расска­зывает своему молодому товарищу: «Все эти шарашки повелись с девятьсот тридцатого года, как стали инженеров косяками гнать. Пер­вая была на Фуркасовском, проект Беломора составляли. Опыт понравился. На воле невоз­можно собрать в одной конструкторской группе двух больших инженеров или двух больших учёных: начинают бороться за имя, за славу, за сталинскую премию, обязательно один дру­гого выживет. Поэтому все конструкторские бюро на воле - это бледный кружок вокруг одной яркой головы. А на шарашке? Ни слава, ни деньги никому не грозят. Николаю Никола­ичу полстакана сметаны и Петру Петровичу полстакана сметаны. Дюжина медведей мирно живёт в одной берлоге, потому что деться некуда. Поиграют в шахматишки, покурят - скучно. Может, изобретём что-нибудь? Давайте! Так создано многое в нашей науке! И в этом - основная идея шарашек».

В недрах ОГПУ-МГБ существовало специаль­ное Экономическое управление, централизо­ванно руководившее этим рабски-творческим трудом. За четверть века через шарашки Москвы и Казани, Рыбинска и Сухуми, Мур­манска, Смоленска, Рязани, десятков других городов и местечек прошли тысячи специали­стов: инженеров, химиков, физиков-ядерщиков, математиков. В разные годы узниками шара­шек являлись прославленные конструкторы и учёные: С. П. Королёв, А. Н. Туполев, В. М. Мясищев, Н. Н. Поликарпов, В. М. Петляков, Б. С. Стечкин, Е. И. Шпитальский, Я. М. Фишман. Они и их товарищи трудились в неволе над созда­нием самолётов, танков, артиллерийских ору­дий, взрывчатых веществ, оптических прибо­ров, химического и биологического оружия. В 1940-х годах появились шараги, имевшие целью разработку атомной бомбы.

Действие романа «В круге первом» происхо­дит в Марфинской шарашке, занимавшейся секретной телефонией. Здесь, на окраине Мос­квы, неподалёку от Останкина, в перестроен­ном здании семинарии летом 1947 года был размещен спецобъект № 8 системы МВД, позд­нее преобразованный в Лабораторию № 1 при отделе оперативной техники МГБ СССР для «разработки аппаратуры засекречивания теле­фонных переговоров гарантированной стой­кости». Солженицын пробыл в Марфине с 9 июля 1947 года по 19 мая 1950 года сначала в роли библиотекаря, затем - в составе группы, занимавшейся изучением устной русской речи. Выпускник физмата Ростовского государст­венного университета, бывший «сталинский стипендиат» и обладатель диплома с отли­чием, он должен был обеспечивать математи­ческий анализ исследования.

Сюжетная линия романа основана на реаль­ном происшествии. Писатель Л. З. Копелев, рабо­тавший в Марфине в одной группе с Солжени­цыным и отвечавший за выявление «физиче­ских параметров индивидуального голоса», в своих мемуарах рассказывает, как однажды его вызвал начальник объекта и дал прослу­шать магнитофонную плёнку с записью пере­хваченного телефонного звонка в американ­ское посольство: «В наушниках сквозь шипе­ние и щелчки прорывался, потом внятно зазвучал голос: "Слушайте внимательно. Совет­ский разведчик Коваль вылетает в Нью-Йорк. Вы слышите? Вылетает сегодня, а в четверг должен встретиться в каком-то радиомагазине с американским профессором, который даст ему новые данные об атомной бомбе... Вы меня поняли?"... Голос не старого человека. Высокий баритон. Речь, интонации грамотного, бой­кого, но не слишком интеллигентного горожа­нина. Не москвич, однако и не южанин; Г выго­варивал звонко, Е звучало "узко". Не северя­нин - не "окал". Не слышалось ни характерных западных (смоленских, белорусских), ни питер­ских интонаций... Усреднённый, обезличен­ный голос российского провинциала, возможно дипломированного, понаторевшего в столице. Он был причастен к заповедным государствен­ным тайнам и выдавал их нашим злейшим вра­гам. Его необходимо изобличить, и я должен участвовать в этом».

Впоследствии известный диссидент, Копе­лев в ту пору являлся убеждённым коммуни­стом и считал своим партийным долгом все­мерно помогать следствию. Его усилия увенча­лись успехом, и уже через несколько дней куратор от госбезопасности рассказывал об аресте виновного: «Обыкновенный пижон. И чего ему не хватало?! Должен был ехать в Канаду, работать в посольстве на ответствен­ной должности. А полез в шпионы. Засранец! Теперь и шлёпнуть могут».

Несмотря на засекреченность работы, Копе­лев раскрыл тайну Солженицыну и даже пред­ложил подключить его к выполнению задания, что сулило поблажки в будущем. Однако Алек­сандр Исаевич от участия в расследовании отказался, объяснив решение нежеланием рабо­тать на своих тюремщиков. Десять лет спустя эта проблема нравственного выбора - где про­ходит граница допустимого сотрудничества человека с неправедной властью? на что можно пойти ради самосохранения и благополучия своих близких? - станет одной из ключевых при написании романа. О ней будут яростно спорить Глеб Нержин (Солженицын), Лев Рубин (Копелев) и их друг Дмитрий Сологдин (Д. М. Панин).

Роман (тогда он ещё назывался «Шарашка») был начат писателем в Южном Казахстане, в ссылке, в 1955 году. Через несколько лет в Рязани появились вторая и третья редакции, включавшие 96 глав. Когда у А. Т. Твардовского возникла идея о публикации в «Новом мире», текст был переработан и сокращён до 87 глав, а тема атомной бомбы заменена на некий «меди­цинский секрет», что снизило планку этиче­ской проблемы, стоявшей перед героями. Именно в таком виде роман попал в Самиздат, что породило слухи о добровольном сотруд­ничестве Копелева с МГБ. По этому поводу Сол­женицын писал ему в сентябре 1967 года: «"Круг первый" читается всё шире, пока среди литера­торов главным образом. И до меня доходят слухи (а может быть, дошли и до тебя), что начи­нают истолковывать Рубина в прямом непо­средственном смысле как тебя, как Копелева -и чуть ли не начинают делать отсюда обидные для тебя выводы. Мне досадно и больно, тем более, что это скажется на тебе. Такого прими­тивного вывода я от литераторов всё-таки не ожидал: чтобы именно литературная публика, которая больше всех искушена в соотношении прообраза и вымысла и т.д. хотела бы с такой прямотой видеть в персонаже прототип, а в сюжете - истинный ход событий. Не обижа­ешься ли ты теперь на меня? Дать истинного изложения событий нельзя было по причинам более веским. Вместе с тем я непременно хотел оставить главную ситуацию: что отличный человек при идеальных убеждениях не нужда­ется ни в каких реальных критериях добра и зла, он достаточно питается своими убежде­ниями. А оставалось мало времени, и тогда я наугад подхватил этот расхожий сюжетик 48-года - врача, "выдавшего медицинский секрет"». Позднее, когда невозможность публи­кации «Круга» в Советском Союзе стала очевид­ной, а КГБ изъял несколько авторских рукопи­сей романа, Александр Исаевич вновь вернулся к варианту из 96 глав, переработав их и расши­рив. В таком виде он и был опубликован на Западе в 1968 году.

Название «В круге первом» имеет два объяс­нения. Первое даёт Лев Рубин: «Вы по-прежнему в аду, но поднялись в его лучший высший круг - в первый. Вы спрашиваете, что такое шарашка? Шарашку придумал, если хотите, Данте. Он разрывался — куда ему поместить античных мудрецов? Долг христианина пове­левал кинуть этих язычников в ад. Но совесть возрожденца не могла примириться, чтобы светлоумных мужей смешать с прочими греш­никами и обречь телесным пыткам. И Данте придумал для них в аду особое место». Второе толкование предлагает Иннокентий Володин, тот самый дипломат, выдавший американцам государственную тайну: «Вот видишь - круг? Это - отечество. Это - первый круг. А вот -второй... Это - человечество. И кажется, что первый входит во второй? Ниччего подоб­ного! Тут заборы предрассудков. Тут даже колючая проволока с пулемётами. Тут ни телом, ни сердцем почти нельзя прорваться. И выходит, что никакого человечества - нет. А только отечества, отечества, и разные у всех».

Действительно, «В круге первом» - роман об отечестве. Его герои - не только обитатели шарашки, но также «вольные» инженеры, учё­ные, писатели, партийные бонзы и сам «Хозяин». Его сценические площадки - тюрьмы, элитные дома советских руководителей, деревни, мини­стерские кабинеты, университетские общежи­тия, московские улицы. Его проблематика -ключевые вопросы истории России.

Роман «В круге первом» считается одной из вершин художественной прозы А. И. Солжени­цына. В 2006 году он стал первым произведе­нием, опубликованным «академической» серией «Литературные памятники» при жизни автора.

Библиохроника представляет 7-ю, наиболее полную, редакцию романа, выпущенную париж­ским издательством Ymca-Press, в 1969 году.

Солженицын Александр Исаевич (1918-2008)

В круге первом. Роман. Paris: Ymca-Press, 1969. 1 л. - фотопортрет А. И. Солженицына, 666 с. В издательском переплёте по рисунку Ю. П. Анненкова. 23х16 см. Верхняя часть титульного л. обрезана. В нижней части титульного л. дарственная надпись чёрными чер­нилами: «Сергею Алексеевичу Венгерову. 5.11.05. А. Солженицын». Венгеров Сергей Алексеевич (род. 1966) - библиофил, собирает русскую книгу ХХ века.