Географические известия, служащие к объяснению состояния Таврической губернии (1803 год)

Карл Габлиц

Одна восточная мудрость гласит: «Судьба подобна благородной арабской кобылице: она не терпит трусливого всадника, но мужественному поко­ряется». Так произошло и с немцем по проис­хождению Карлом Ивановичем Габлицем, кото­рый шестилетним мальчиком приехал вместе с отцом в Петербург из Кёнигсберга. Всю свою долгую жизнь он самоотверженно служил на благо Российской Империи: «Провидение Божие, располагающее судьбами человечества, предна­чертало мне совсем иное поприще, на коем про­ходя разные многотрудные должности, наконец, достиг до высших чинов и достоинств, також по разным временам и в разные царствования удо­стоен был от монарших щедрот различных за заслуги мои наград, чем и устроилось моё благо­состояние».

Отец Карла, Иоганн Венцель, будучи чело­веком книжным, через некоторое время после приезда определил своих детей Карла, Фри­дриха и Генриха в гимназию Московского уни­верситета. Он очень хотел, чтобы его старший сын стал искусным врачевателем. И хотя Карл убеждал отца, что «великую наклонность к путе­шествиям имеет», Габлиц-старший настоял на своём – Карл начал слушать лекции на меди­цинском факультете. В то время врачебное обра­зование включало и лекции по натуральной истории, географии, земледелию, минералогии, «рудокопной и пробирной химии», что являлось утешением для новоиспечённого студента.

Но судьба внесла свои коррективы, когда на исходе лета 1768 года московский дом Габлицов (кстати, по приглашению отца) посетил молодой профессор ботаники, ординарный академик Самуил Готлиб Гмелин. Профессор тогда гото­вил экспедицию Петербургской Академии наук на юг России и в Персию для научных наблю­дений. И вот 17-летний Карл впервые оставил родительский дом.

Дорога путешественников на побережье Каспия пролегала через Дон и низовье Волги. Экспедиция была сопряжена с огромными труд­ностями: жара, лихорадка, многочисленные лишения. Кроме того, жизнь их подчас зависела от местных восточных правителей. Но Габлиц ничего не замечал: «Я в сие время так пристра­стился к своим занятиям, что забыл весь мир».

Вернувшись из нелегкого путешествия, в 1772 году Гмелин оставил молодого Карла в Астра­хани для изучения в губернских архивах све­дений по истории калмыков, а сам отправился в дагестанские земли. Изучив архивы, через два года Габлиц вместе с небольшим отрядом пошёл в Гилянские горы для сбора уникальных экс­понатов. Начальник же экспедиции этим летом умер в кайтагском плену от лихорадки и исто­щения. Самуилу Готлибу Гмелину тогда только исполнилось 30 лет. Смерть наставника и друга окончательно определила жизненный путь Карла Ивановича.

Вернувшись в Астрахань, он занялся приве­дением в порядок бумаг и собранных экспона­тов. И через год, на первом же заседании Акаде­мии наук представил свою коллекцию, а также «заметки и примечания» о путешествии в Гилянь. Успех молодому натуралисту был обеспечен – Академическое собрание изъявило по сему поводу «полное своё удовольствие» и распоря­дилось «заметки» опубликовать, а их автора про­извести в академические переводчики. Но это ещё не всё. Директор Академии С. Г. Домашнев обратился к светлейшему князю, генерал-губер­натору Новороссии Г. А. Потёмкину с просьбой подыскать Габлицу достойное место.

И вот в октябре 1776 года Карла Ивановича с повышением чина назначили в Астрахан­скую Садовую контору помощником дирек­тора. При этом Академия официально объявила его своим членом-корреспондентом. Когда же Контору упразднили, Карл Иванович, «против всякого своего чаяния», получил новое назна­чение – «делать физические и другие наблю­дения, к приращению познаний о Каспийском море служить могущие» в составе экспедиции капитана II ранга графа М. И. Войновича. Жур­нал этого плавания (отпечатанный лишь в 1809 году) Потёмкин представил Екатерине II, и госу­дарыня пожаловала Габлица в надворные совет­ники, переведя в ведомство светлейшего князя. В 1783 году Петербургское Вольное Экономиче­ское общество избрало Карла Ивановича своим действительным членом.

Габлиц сразу же оказался востребован. Вскоре после опубликования манифеста Екатерины II «О принятии полуострова Крымского, острова Тамана и всей Кубанской стороны под Рос­сийскую державу» его и направили в те края. Потёмкин поручил ему составить естествен­нонаучное описание Крыма «по всем трем царствам природы» и снабдил всем необхо­димым для полноценной работы. Габлиц тру­дился, не щадя сил и здоровья, из-за эпидемии чумы два месяца жил в землянке, «так что во всё оное время не выходил на воздух и целые ночи просиживал за работою». И менее, чем через год, «Физическое описание Таврической области по её местоположению и по всем царствам природы» было отправлено Потём­кину, а в 1785 году по Высочайшему повеле­нию издано за казённый счет. Это исследо­вание у чёного стало первым геологическим, ботаническим и географическим описанием полуострова.

За этот труд Карл Иванович был удостоен монаршего «благоволения» и получил от импе­ратрицы осыпанную бриллиантами табакерку. Теперь Екатерина II повелела составить истори­ческое описание полуострова, чем он и зани­мался в Москве и Петербурге, причём в любое время дня и ночи должен был являться к Потём­кину для выполнения справок по Таврической области.

В поездках Карла Ивановича нередко сопро­вождал правитель Таврической области, бри­гадир В. В. Каховский, и «тесное знакомство превратилось в искреннюю дружбу». Именно Каховский предложил Габлицу переехать в «заводимый» областной город Симферополь. Город возводили на месте древней скифской столицы Неаполя-Скифского, разрушенного готами в III веке. В период Крымского ханства на его месте татары построили небольшую крепость Акмесджит, в русских летописях известную как Акмечет – «белая мечеть». А на территории Воронцовского парка когда-то располагался дворец калги – второго человека в государстве после хана. Габлиц здесь поды­скал «пустопорожний татарский дом». В своём же собственном доме губернатор разрешил поместить большую коллекцию учёного, состо­явшую из гербария, чучел животных, камней и минералов. В период вице-губернаторства Габлица в Симферополе появились пивова­ренный, винокуренный и кирпичный заводы, открылись первая аптека и первое в Крыму учебное заведение – Главное народное учи­лище. По его распоряжению в Крым завезли кипарис, лавр, пинию, иудино дерево и другую средиземноморскую растительность.

Князь Потёмкин тоже не забывал своего протеже и в 1786 году пожаловал Карлу Ива­новичу виноградный сад в Судакской долине, а также одну из лучших дач близ Балаклавы. Эту дачу, называемую Чоргунь (сегодня это посе­лок Черноречье под Севастополем), вскоре мест­ные жители прозвали Карловкой – по имени её хозяина. И не было в ней «никаких украшений, кроме украшений природы».

В мае 1787 года в Крым прибыла со своей свитой Екатерина II. Расположившись в быв­шем ханском дворце, императрица приняла Габлица, и тот лично приподнёс ей подготов­ленное историческое сочинение о Тавриде. Теперь Карл Иванович был зван к импера­торскому столу во всякое время, а по отъезде государыни из края она пожаловала его орде­ном св. Владимира 4-й степени и бриллианто­вым перстнем. Только, к сожалению, как писал позднее митрополит Евгений Болховитинов, «книга эта сия и все приложенные к ней карты оставались неизданными» по причине начав­шейся войны c Оттоманской Портой. Пред­ставленную на страницах Библиохроники географическую часть этого труда напеча­тали лишь в 1803 году. А одну из карт с описа­нием Гераклийского полуострова из рукописи Габлица Болховитинов опубликовал в «Отече­ственных записках» П.П. Свиньина уже после смерти автора в 1822 году.

По восшествии на престол Павла I Габлица сняли с должности вице-губернатора и ото­звали из Крыма. В пику «византийским проек­там матери» Павел I «одним росчерком пера» упразднил Таврическую область, переименовал Севастополь в Ахтияр, Феодосию в Кафу, а Сим­ферополь из областного города разжаловал в уездный. По приезде из Крыма учёному пору­чили состоять при генерал-прокуроре по хозяй­ственной части. А в день коронации императора 5 апреля 1797 года ему пожаловали 250 душ кре­стьян в Нижегородской губернии.

Новый император Александр I сразу же при­влек Габлица к работе Комитета по устройству Новороссийских губерний. Он пригласил тай­ного советника к монаршему столу, долго с ним беседовал и пожаловал Карлу Ивановичу столо­вые деньги, 300 рублей в месяц.

В 1813 году Габлиц решил подвести итог своим трудам и принялся за «Краткое описание жизни и службы», которое Н. И. Греч опубликовал в 1821 году в журнале «Сын Отечества», уже после кон­чины Габлица. Учёный составил автобиографию «не из самолюбия и не для тщеславия, но един­ственно в честь и славу Всевышнего Творца». До глубокой старости Карл Иванович Габлиц сохра­нял «весь свой чудесный, благородный и велико­душный нравственный склад, всю силу прямого и светлого ума». Скончался учёный в дождли­вый день 9 октября 1821 года на 70-м году жизни в Петербурге, где его и похоронили на Волковом лютеранском кладбище.

Габлиц Карл-Людвиг Иванович (1752-1821)

Географические известия, служащие к объяснению прежнего состояния нынешней Таврической губернии, собранные из разных древних и средних времён Писателей, с тремя картами. СПб.: В типографии Государственной Медицинской Коллегии, 1803. II, 52 c., 3 л. карт. Цельнокожаный переплёт эпохи с золотым тиснением по корешку и золототиснёной рамкой по обеим крышкам, форзацы из мраморированной бумаги. Экслибрисы-штампы Нарышкинской особой библиотеки. [Нарышкинская Особая библиотека была открыта в Тамбове 2 января 1894 г. Она с первых дней своей деятельности стала главным книгохранилищем города, оттеснив на второй план основанную в 1830 г. Публичную библиотеку.] В апреле 1918 года Нарышкинская и Публичная библиотеки стали структурными подразделениями Центральной библиотеки г. Тамбова, впоследствии областной им. А. С. Пушкина. Ряд обстоятельств обусловил утрату многих ценнейших книг из фонда книгохранилища. Многие из них в 30-е годы ХХ в. попали в букинистические магазины Москвы. Известный писатель и библиофил В. Г. Лидин писал по этому поводу: «Центральная библиотека, желая обновить свой фонд, без сожаления рассталась со старыми изданиями».] 26,5х20,3 см.