Журнал путешествия Екатерины II в Полуденные страны России (1787 год). Истинный портрет Екатерины II (1801 год)

Александр Храповицкий

2 января 1787 года поутру в 11 часов из Зимнего дворца в С.-Петербурге «при пушечной пальбе с обеих крепостей» выехала великая импера­трица «попутешествовать в полуденные страны обширной Империи Своей». Ни дальняя и тяжё­лая дорога, ни возраст (а императрице испол­нилось 58 лет) не заставили Екатерину отка­заться от стремления самолично осмотреть свои владения.

То была беспрецедентная по масштабам и числу участников поездка в Крым, длившаяся в итоге более полугода. Вести журнал своего путешествия императрица велела статс-секретарю Александру Храповицкому, кото­рого после поездки приблизила к себе и сде­лала его советчиком и сотрудником в её лите­ратурных и исторических трудах. Свита Екатерины около трёх тысяч человек, а импе­раторский поезд состоял из 14 карет, 124 саней с кибитками и 40 запасных саней. Екатерина II ехала в карете на 12 персон, в сопровождении придворных, приглашённых представителей иностранных государств и прислуги.

Ехали не спеша. На каждой станции кортеж встречало от 500 до 600 свежих лошадей. Гото­вивший эту поездку Григорий Потёмкин пре­вратил путешествие императрицы в действо, полное впечатляющих картин и театральных представлений. Кортеж встречали на дороге хлебом и солью аккуратно одетые крестьяне. В вечернее время звучали народные песни, услаждая слух путешественников.

Особенно торжественной в начале пути была встреча на родине Потёмкина – в Смоленске, куда императорский поезд прибыл 23 января. Навстречу выехало «100 почтальонов верхами с зажжёнными факелами, генерал-губернатор, губернский предводитель дворянства Степан Юрьевич Храповицкий, 12 уездных предводи­телей, 12 депутатов от дворянства и 50 других видных дворян, 24 офицера, купечество, ремес­ленники с цеховыми значками, духовенство». Кортеж проследовал в город под барабанный бой и пушечную пальбу с крепости.

Вообще, до Киева назначалось 78 остановок с обедами и ночлегом. Проезжали через города Чериков, Рогалин, Пропойск, а потом прибыли на ночлег в Новгород-Северский. Весь вечерний путь освещался огромными кострами, которые устраивались через каждые 30 метров из зара­нее заготовленных еловых, сосновых и берёзо­вых бревен, а при каждой остановке на ночлег путников встречала иллюминация.

29 января приехали в Киев – древнюю сто­лицу первых русских князей. Екатерина оста­новилась во дворце, строительство которого по проекту Растрелли было начато ещё при импе­ратрице Елизавете, а внутренняя отделка завер­шена к 1787 году. При нём разбили большой сад, красоте которого способствовало местополо­жение на крутом берегу Днепра. Здесь разме­стились только самые приближённые импера­трицы, остальные – на квартирах.

В Киеве пробыли почти три месяца – ждали, пока Днепр вскроется ото льдов. Екатерина посетила Киево-Печерскую Лавру, съездила на Старокиевскую гору, к Десятинной церкви, на Подол. Балы и маскарады следовали непрерыв­ной чередой. Но Екатерина «не ограничиваясь одними лишь обычными приветствиями, везде подробно расспрашивала чиновников, духо­венство, помещиков и купцов об их положении, средствах, требованиях, нуждах. Вот чем она снискивала себе любовь своих подданных и допытывалась правды, чтобы обнаружить огромные злоупотребления, которые многие старались скрыть от нея».

Как только река вскрылась, 22 апреля увесе­лительная флотилия из 80 судов с небывалой пышностью двинулась дальше. В Кременчуге, куда доплыли к утру 30 апреля, императорский кортеж был встречен ещё более пышно – это уже была вотчина Потёмкина. Императрице очень по душе пришёлся здешний путевой дво­рец и сад при нём. Четыре дня продолжались торжества в «столице Потёмкина».

Потом остановились в 8 вёрстах от Кайдака, где строился Екатеринослав. 12 мая приплыли в Херсон, который удивил даже иностранцев – в шутку прозвали его вторым Амстердамом. Они увидели почти оконченную крепость, большие казармы, арсенал со множеством пушек, корабли и фрегат на верфях, казённые здания, несколько церквей, частные дома и мно­жество магазинов.

Утром 19 мая царский поезд въехал в Пере­коп – «каменное четырехугольное укрепление и поселение, состоящее из нескольких доми­шек». Ворота крепости были украшены словами, принадлежащими Потёмкину: «Предпослала страх и принесла мир». Здесь отобедали у Пяти Колодезей, где императрица ознакомилась с соляными промыслами. А дальше был Крым.

В роскошной Альминской долине, в пяти вер­стах от Бахчисарая, у фонтана кортеж встре­тили В. Каховский, К. Габлиц и похититель княжны Таракановой Иосиф де Рибас. Старин­ные каменные ворота в виде триумфальной арки, стоящие на въезде в город (разрушены в 1944 году), были украшены надписью «май 1787 года». На подъездах к Бахчисараю, на кру­том спуске кони не смогли удержать тяжёлую карету, в которой ехала Екатерина, и рванули…

Но местные татары не растерялись и, буквально бросившись под лошадей, спасли жизнь импе­ратрице. Екатерина посетила Успенский мона­стырь и Чуфут-Кале, осмотрела их памятники, синагогу, посетила дом караимского старосты. Бахчисарай понравился всем своим необычным видом. А приглашенный австрийский импера­тор Иосиф II нашёл его похожим на Геную.

В Инкермане, поднявшись на вершину, где сейчас расположен западный Инкерманский маяк, гости были приглашены в небольшой деревянный дворец, специально возведённый для этого случая. Скрывшись от майского зноя в залах под занавесом, гости под музыку наслаж­дались изысканными блюдами и напитками. Вдруг, во время обеда, по знаку Потёмкина, занавеси на окнах раздвинулись, и все присут­ствующие замерли от неожиданности – на берегах безвестной бухты Ахтияр перед ними раскинулся город.

После обеда Екатерина II вместе с императо­ром Иосифом и остальной свитой отправились на шлюпках к Севастополю и пристали к специ­ально обустроенной пристани – выходу в город. В честь императрицы её назвали Екатеринин­ской, но официальное название не прижилось. Так и осталась пристань Графской – в память о командующем флотом графе М. Войновиче, который жил здесь на месте будущего адмирал­тейства. Путешественники пошли к месту ноч­лега. Это был одноэтажный дом на взгорке, заложенный одновременно с пристанью. К тому времени дом принадлежал морскому ведомству и был переоборудован под путевой дворец Екате­рины Великой. После ночлега дом стал называться «екатерининским», как и дорога, идущая мимо него на Балаклаву. «Екатерининский дворец» пострадал во время обороны города в 1854–55 годах, однако был восстановлен и ещё долго служил Севасто­полю. Но в начале 1920-х годов его снесли.

В Старом Крыму специально к приезду импе­ратрицы был построен так называемый Екате­рининский фонтан – сооружение в виде крытого черепицей павильона в восточном стиле. Над фонтаном сверху была построена беседка, где знаменитая гостья изволила пить чай. Со време­нем фонтан почти полностью разрушился.

Затем были ещё поездки в Судак и Феодосию. В Феодосии осмотрели бывший ханский монет­ный двор, где в честь Екатерины II и сопрово­ждавшего её австрийского императора Иосифа II были вычеканены две золотые медали с обозна­чением дня посещения. Потом весь император­ский кортеж двинулся в обратный путь. Когда же пришло время расставаться с Потёмкиным в Харькове, Екатерина пожаловала ему звание Таврического.

Возвращалась государыня через Курск, где у курских Триумфальных ворот при пушечной пальбе её встречали губернатор с купечеством и цеховыми. Екатерина пожелала здесь посетить Курский Знаменский монастырь и оттуда, через Орловскую и Тульскую губернии, при­была она в первопрестольный град Москву. У Серпуховских ворот императрицу встречали хлебом с солью и после 101 приветственного пушечного выстрела во всех церквах начался колокольный звон. Но внутренние проблемы требовали присутствия императрицы в сто­лице. Пробыв несколько дней в Москве, доволь­ная своим путешествием Екатерина двинулась со всей своей свитой в Санкт-Петербург.

Несомненно, эта поездка имела и политиче­ский подтекст, она должна была явить величие империи перед её соседями. «В душе Великой Екатерины родилась мысль привести народ свой в то состояние, в котором бы он мог чув­ствовать собственное своё достоинство, извлечь его из невежества, зависимости и слепого под­ражания другим народам, дать ему постоян­ный, отличительный характер и образовать его совершенным». Но если кто коснется чести её короны, нарушит мир в её владениях, тогда она «подобна львице, у которой похищают детей её». Так писал об императрице анонимный автор, перевод которого прилагался в конце данной книги.

Храповицкий Александр Васильевич (1749–1801)

Журнал высочайшего путешествия Её Величества Государыни императрицы Екатерины II, самодержицы всероссийской, в Полуденные страны России, в 1787 году. Москва: В университетской типографии у Н. Новикова, 1787. 137с.

Истинный портрет Екатерины II / Перевёл с немецкого М… К… Москва: в Сенатской типографии у Селивановского, 1801. 15с. Конволют в цельнокожаном переплёте эпохи с бинтами и золотым узорным тиснением по корешку, форзацы из мраморирован­ной бумаги, тройной тонированный обрез. На верхней крышке золототиснёный суперэкслибрис «G.W.O.», принадлежащий графу Василию Орлову. На первом форзаце наклеен экслибрис А. Д. Остапова; на авантитуле – экслибрис-штамп Николая Ипполитовича Иванова; на титульном листе – штампик «Отрада». Гравированные виньетки. 21х12см.