Путешествие через Московию (1873 год)

Корнелий де Бруин

Слава о русском монархе-преобразователе и про­светителе Петре I в начале XVIII века гремела на весь Старый Свет. Многие великие умы Европы мечтали попасть на аудиенцию к русскому царю, вступить с ним в переписку или хотя бы посе­тить неведомые земли Московии. Среди таких желающих был и «искусный живописец, извест­ный более своими путешествиями на Восток» Корнелий де Бруин.

И вот в августе 1701 года де Бруин отправился на «прекрасном судне по имени “Иоанн Крести­тель”, о 8-ми пушках» из Амстердама в Архан­гельск. Познакомившись с первым русским горо­дом и пожив некоторое время в «непривлека­тельных палатках» у коренных жителей севера самоедов (коих не преминул изобразить), он на санях вместе с Авраамом Кинзиусом и его солда­тами поехал через Вологду и Ярославль до Москвы. То был единственный путь, которым добирались дипломаты, купцы и многочислен­ные ремесленники Западной Европы до русской столицы. Наш путешественник оказался в сто­лице в самый разгар святок и, разместившись в Немецкой Слободе, стал свидетелем обычая угощать всех непрошеных гостей - что называ­ется «славить». Царь Пётр очень любил в эти дни совершать визиты вместе со всей своей свитой, человек этак из 200-300, к своим подданным. Посетил государь и господина резидента Гульста, у которого в это время гостил Корнелий де Бруин. Поместил Гульст путешественника в особом покое, куда случайно заглянул князь Трубецкой и, увидев в нём иностранца, начал с ним разговаривать по-итальянски. Князь, после продолжительной беседы о разных странах, «остался доволен... и доложил обо всём разговоре Его Величеству», который «тотчас пожаловал со всем своим обществом в то место», где располо­жился путешественник. Пётр I нашёл в де Бруине настолько интересного собеседника, что распо­рядился оказывать ему всяческое содействие в осмотре и составлении планов и зарисовок: «Его величество... приказал показать мне в Москве всё, что заслуживало внимания в церквах и дру­гих местах этого города».

Сопровождать путешественника был назначен «главный смотритель монастырей» Иван Алексе­евич Мусин-Пушкин, который представил ему внутреннее убранство кремлевских храмов и главные святыни русской православной церкви - икону Владимирской Божьей матери и ризу Христа. Особенно поразила де Бруина «большая книга, которую носят в крестные ходы в известные праздники; книга эта осыпана была драгоценными каменьями, а внутри её находи­лись во множестве изображения из Священного Писания, и все буквы - золоченые».

Стал голландец и свидетелем «страшной казни» над 50-летней женщиной, убившей своего мужа, которую «присудили зарыть живою в землю по самые плечи... и она показалась мне очень ещё свежею и приятной наружности». Приглашен он был и на свадьбу царского любимца Шаинского, где смог лицезреть царя во всём великолепии. «Платье на нём было из золо­той парчи, самой великолепной: верхний кафтан испещрен был множеством узоров различного цвета, а на голове у него была высокая шапка, на ногах же жёлтые сапоги. Конь его в богатейшей упряжи, покрыт был прекрасным золотым чапраком, а на передних ногах его блестели серебряные кольца шириною в 4 пальца».

Через несколько месяцев вместе со свитой царя Корнелий де Бруин из Москвы отправился в Воронеж. По дороге они останавливались на ночлег и «хорошую попойку» в Коломне, в име­ниях графа Александра Васильевича Кикина, князя Александра Даниловича Меньшикова. Так как у замка Меньшикова не было «ещё имени, то Его Величество назвал его тут же Ораниенбургом» (теперь это город Чаплыгин в Липецкой области). Расположившись всей свитой у своего любимца Александра Даниловича, Пётр I позвал де Бруина, возмутившись его долгим отсут­ствием при своей особе. «Я был там, где было угодно Небу и моим возчикам, потому что я не знал ни языка, ни дороги» - такой ответ гол­ландца рассмешил царя, и в наказание он подал ему полный стакан вина и, угостив на славу, при­казал палить из пушек при каждой заздравной чаше.

Вскоре весь царский поезд добрался и до Воро­нежа, где через некоторое время Корнелий де Бруин со своими «тремя товарищами» попро­щался с Петром I: «Его Величество дал нам поце­ловать свою руку, потом обнял нас и пожелал доброго пути».

Наш путешественник вернулся в Москву на несколько дней и уже из первопрестольной сто­лицы двинулся в далекий путь на Восток. Идя на предоставленном ему судне по Волге, де Бруин подробно знакомился с теми городами, через которые проходил его путь - Нижним Новгоро­дом, Казанью, Тетюшами, Симбирском, Самарой, Саратовом, Царицыном, Астраханью. Профес­сиональный топограф, любитель зарисовок достопримечательностей, он не только сделал рисунки и планы, но и составил краткие очерки обо всём, что казалось ему достойным внимания.

На обратном пути из Восточной Индии, а также с островов Цейлона и Явы, де Бруин снова посетил Москву и пробыл в ней на этот раз около полугода. Затем прежней дорогой своей через Архангельск отправился на корабле домой и 8 октября 1708 года благополучно возвратился в Амстердам. Через два с небольшим года по «вто­ричному возвращению на родину» он издал опи­сание своего второго путешествия, украсив его более 320 изображениями. При этом сведения о России никак не перекликались с трудами его предшественников - Герберштейном, Олеарием, Аллисоном и другими. Он ничего из них не заим­ствовал, будучи везде самостоятельным и верным принятому им правилу: «строго держаться истины и описывать только то, что он сам видел и дозна­вал на месте».

Вскоре этот труд был переведён на многие европейские языки, кроме русского. Перевод семи глав поместил в «Отечественных записках» П.П. Свиньин в 1829 и 1830 годах, в номерах, кото­рые были посвящены пребыванию де Бруина в Москве. Первый полный перевод был выполнен П. Барсовым с амстердамского издания братьев Ветштейнов 1718 года. Перевод был сверен секре­тарем Императорского Общества Истории и Древ­ностей Российских О.М. Бодянским по голланд­скому подлиннику 1714 года и были исправлены им все неверности и пропуски французского переводчика. И в 1873 году Императорское Обще­ство Истории и Древностей Российских выпу­стило записки Корнелия де Бруин в свет.

Путешествие через Московию Корнелия де Бруина: Ко дню торжественного празднования двухсотлетия рождению Петра Великого/ Перевод с французского П.П. Барсова. Москва: Издание Императорского Общества Истории и Древностей Российских при Московском Университете, 1873. VII, [1 ], 292, XIX, [1 ] с. Составной переплёт эпохи: кожаный корешок с золотым тиснением, мрамо­рированная бумага, обрез с напылением. 25,7x17,3 см.