Анна Андреевна Горенко родилась в Одессе в 1889 г. в семье потомственного дворянина, инженера-механика флота, капитана II ранга. В 1890 г. семья переехала в Павловск, потом в Царское Село.

Выпускница царскосельской Мариинской гимназии, ученица Высших историко-литературных курсов и жена поэта Николая Гумилева (1886-1921), Анна Андреевна Ахматова (Горенко) впервые опубликовалась в 1911 г. Первая книга стихов «Вечер» вышла в 1912 г., в 1914 г. - второй сборник «Четки».

Осип Мандельштам писал о ее творчестве: «Свою поэтическую форму она развила с оглядкой на психологическую прозу», он критически метко определял ее творчество как «роман-лирику».

После Октябрьской революции А.А. Ахматова работала в библиотеке Агрономического института. После развода с Н.С. Гумилевым дважды была замужем - за В.К. Шилейко и Н.Н. Пуниным.

В 1921 г. погибли Н.С. Гумилев (расстрелян) и А.А. Блок. Круг знакомых Ахматовой стремительно редел. Были арестованы Пунин, сын Лев Гумилев, Осип Мандельштам. В 1929 г., протестуя против репрессий, Ахматова вышла из состава Всероссийского союза писателей. Еще в 1921 и 1922 гг. поэтесса издала два сборника - «Подорожник» и «Anno Domimi», и до 1940 г. в печати появлялись лишь отдельные стихотворения, статьи об А.С. Пушкине и переводы.

В 1940 г. свет увидел сборник «Из шести книг». «Прошло всего полгода после выхода книги, как появление ее было признано ошибкой, книга была негласно изъята из продажи и библиотек... Анне Ахматовой более идет быть задушенной цензурой, чем преуспевающей» (Иванов-Разумник Р.В. Писательские судьбы. М., 2000. С. 57). Н.Я. Мандельштам писала, что книга пошла под нож, «из всего тиража, уже сложенного в пачки, уцелело несколько экземпляров, украденных рабочими. Можно считать, что книга вышла в количестве двадцати экземпляров» (Мандельштам Н.Я. Книга вторая. М.,1990. С. 308).

В 1946 г. в стране был установлен «железный занавес». На «низкопоклонничество перед западом» в среде интеллигенции грубо обрушилась советская пропаганда, возглавляемая А.А. Ждановым. Главная цель «ждановщины» состояла в том, чтобы граждане забыли увиденное в странах Запада во время войны. Советский человек лишился какой-либо информации извне - и тогда популярность обрели поэтические и литературные вечера в Москве и Ленинграде. Об одном таком вечере было доложено Сталину. После чтения стихов слушатели благодарили Ахматову стоя. «Кто организовал вставание?» - захотел узнать «эффективный менеджер» страны советов.

9 августа 1946 г. Сталин донес до оргбюро ЦК ВКП(б) свое негативное отношение к литераторам Ахматовой и Зощенко. В Постановлении «О журналах “Звезда” и “Ленинград”» (14 августа 1946 г.) говорилось о «многих безыдейных» идеологически вредных произведениях». Стихи Ахматовой буквально обвинялись в том, что они не желают «идти в ногу со своим народом, наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе». Кроме всего прочего, «ждановщина» остановила наметившийся процесс возвращения деятелей культуры из эмиграции.

И как раз накануне постановления вышли два сборника Ахматовой - «Избранные стихотворения. 1910-1946» и «Стихотворения. 1910-1946». Приказ Главлита № 42/1629с от 27 августа 1946 г. предписывал «...приостановить производство и распространение книг Ахматовой 1946 г.». Оба тиража (100 тысяч и 10 тысяч) успели почти полностью уничтожить. В1951 г. Ахматову все же восстановили в Союзе писателей. А в 1958 г. вышел первый за десятилетия сборник ее стихов.

В одном из автобиографических отрывков уже зрелая Анна Андреевна Ахматова определяет эволюцию своего творчества следующим образом: «Итак поздняя А[хматова] выходит из жанра “любовного дневника” (‘Четки”) - жанра, в кот[ором] она не знает соперников и который она оставила, м[ожет] б[ыть], даже с некоторым сожалением и оглядкой, и переходит на раздумья о роли и судьбе поэта, о ремесле, на легко набросанные широкие полотна. Появляется острое ощущение истории» (РГАЛИ. Ед. хр. 106. Л. 55 об.).

Ахматова сама «вплавлялась» в монолит истории. Особенно когда создавала главное произведение своей жизни - поэму «Реквием», поразившую умы современников.

«Да, пришлось этой изящной даме из Бродячей Собаки <литературно-артистическое кабаре в Петрограде в 1911-1915 гг.> испить чашу, быть может, горчайшую, чем всем нам, в эти воистину “Окаянные дни”, - писал после прочтения поэмы писатель русского зарубежья Б.К. Зайцев (1881-1972). - Я-то видел Ахматову “царскосельской веселой грешницей” и “насмешницей”, но Судьба поднесла ей страдание Распятия. Можно ль было предположить тогда, в этой Бродячей Собаке, что хрупкая эта и тоненькая женщина издаст такой вопль - женский, материнский, вопль не только о себе, но и обо всех страждущих - женах, матерях, невестах, вообще обо всех распинаемых? <...> Откуда взялась мужская сила стиха, простота его, гром слов будто и обычных, но гудящих колокольным похоронным звоном, разящих человеческое сердце и вызывающих восхищение художническое? Воистину “томов премногих тяжелей”. Написано двадцать лет назад. Останется навсегда безмолвный приговор зверству» («Русская мысль». Париж. 1964).

«Реквием» создавался в разные годы - с 1935 по 1940 - сначала, как цикл стихотворений и лишь позднее был объединен в поэму. Эти годы многие определяли как период «молчания» Ахматовой.

Но муза Ахматовой не молчала. Первые части того, что стало потом поэмой «Реквием», были уже написаны. Историю создания произведения сама Ахматова описала в части поэмы «Вместо предисловия»: «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то “опознал” меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

- А это вы можете описать? - И я сказала:

- Могу.

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом».

И Ахматова сдержала свое слово.

В основу произведения легла смерть Николая Гумилева и тюремное заключение сына Льва Николаевича Гумилева (1912-1992): мать дважды спасала его из сталинских застенков - в 1933 и 1935 г., когда нарастала волна арестов студентов из интеллигентных семей, но в 1938 г. ей этого не удалось, и Лев Николаевич провел пять лет в лагерях (ему приписывалось едва ли не покушение на Жданова). В 1949 г. он был вновь арестован без предъявления обвинения и реабилитирован в 1956 г., уже после смерти Сталина.

Современники, которым довелось слышать или читать рукопись «Реквиема», единогласно закрепили за поэтессой звание «народный поэт». А.А. Ахматова чрезвычайно дорожила этим, в ее дневниках есть такая запись: «13 декабря 1962 (Ордынка). Давала читать «R<equiem>. Реакция почти у всех одна и та же. Я таких слов о своих стихах никогда не слыхала. («Народные».)»

В 1940-1950 гг., когда Ахматова была в опале, она читала «Реквием» только людям, которым безусловно доверяла, и тут же сжигала рукопись. (Одно время поэма существовала лишь в памяти самых близких людей, которые заучивали ее наизусть, потом - ходила в списках.) Лидия Корнеевна Чуковская (1907-1996), автор «Записок об Анне Ахматовой», приводит такие свидетельства из своих дневников тех лет: «Длинный разговор о Пушкине, о Реквиеме в “Моцарте и Сальери”». В сносках же она пишет: «Пушкин ни при чем, это шифр. В действительности А.А. показала мне в тот день свой, на минуту записанный, “Реквием”, чтобы проверить, все ли я запомнила наизусть» (31 января 1940 г.). При жизни автора «Реквием» в России опубликован не был. Существовало лишь мюнхенское издание 1963 г.

В 1965 г. были арестованы Синявский и Даниэль, арестованы рукописи Солженицына - и вышел наиболее полный прижизненный сборник стихов Анны Андреевны. «Реквием» же был впервые опубликован в России лишь в 1987 г. в журналах «Октябрь» (№ 3) и «Нева» (№ 6). К 100-летнему же юбилею Ахматовой увидело свет, наконец, несколько изданий ее произведений. Следует отметить, что сама она считала «Реквием» главным произведением своей жизни.

В 1960-е гг. Анна Ахматова, перенесшая несколько инфарктов, обрела мировое признание. В 1964 г. она получила итальянскую премию «Этна-Таормина», в 1965 г. - степень почетного доктора Оксфордского университета.

В конце жизни она писала: «Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных» («Коротко о себе»). Если вспомнить, что раздражение И.В. Сталина Анна Андреевна вызывала именно своей иронией, то вряд ли эти слова можно расценивать как проявление оптимизма и переоценку ценностей в конце жизни.