25 января 1938 г. в семье гвардии полковника С.В. Высоцкого родился сын Владимир. Семья жила в Москве, затем в эвакуации в селе Воронцовка Оренбургской области, снова в Москве... Родители развелись. Владимир переехал к отцу.
Бросив Инженерно-строительный институт, Владимир поступил на актерское отделение Школы-студии им. В.И. Немировича-Данченко при МХАТе. После окончания работал в Московском драматическом театре им. А.С. Пушкина, в Московском театре драмы и комедии на Таганке. Здесь со сцены впервые прозвучали песни его сочинения.
Карьера исполнителя собственных песен началась с увлечения дворовым (городским) романсом. В 1961 г. Высоцкий написал первую песню «Татуировка» - смесь криминального быта, городского романса и блатного фольклора.
С 1959 г. он снимался в кино, и многие песни были созданы им специально для кинофильмов. С начала 1960-х гг. Владимир Высоцкий начал петь сначала в узком кругу друзей, затем на публичных вечерах и концертах. Стремительно обретя всенародную популярность, так же быстро он вызвал недовольство официальных властей. Творчество Высоцкого постоянно находилось под полузапретом. Сам Высоцкий иронизировал по этому поводу:
Это смертельно почти, кроме
шуток, -
Песни мои под запретом держать.
Можно прожить без еды сорок суток,
Семь - без воды, без меня – только
пять.
Уже к концу 1960-х у Высоцкого сформировалось абсолютно четкое представление о своем даре, о своем творчестве. Приклеившиеся к нему ярлыки - «исполнитель блатных песен собственного сочинения», «бард», а тем более - «певец» его начали раздражать. Он ощущал себя поэтом прежде всего. Но при жизни поэта было опубликовано лишь одно стихотворение - «Из дорожного дневника» - в сборнике «День поэзии» 1975 г. Первый сборник стихов «Нерв» был выпущен благодаря Роберту Рождественскому в 1981 г., после смерти поэта.
Большой любитель сочинять «стихи на случай», Высоцкий не мог не раздражать власть. Например, ему принадлежит «шуточная песенка», отражавшая антисемитскую политику государства в 1970-х гг.:
Зачем мне считаться вором
и бандитом?
Не лучше ль пробраться мне
в антисемиты?
На их стороне хоть и нету закона,
поддержка и энтузиазм миллионов.
Личная жизнь поэта также бросала вызов коммунистическому режиму. В 1956 г. на экраны вышел французско-шведский фильм «Колдунья», поставленный по мотивам повести Александра Куприна «Олеся». Главную роль в нем сыграла французская актриса русского происхождения Марина Влади. После просмотра Владимир Высоцкий заявил: «Я добьюсь, что она будет моей».
Марина Влади (Полякова) - дочь офицера Русской Императорской армии, который эмигрировал после революции во Францию, родилась в Париже. До встречи с Высоцким она дважды была замужем, имела двоих детей, он тоже имел в прошлом два брака. Первой его женой стала сокурсница по школе-студии МХАТ Иза Жукова. Второй - актриса Людмила Абрамова, родившая ему двоих сыновей.
В 1970 г. состоялась свадьба Высоцкого и Влади. После свадьбы по приглашению скульптора и художника Зураба Церетели Марина Влади и Владимир Высоцкий отправились в Грузию. «Нам никогда не удалось вновь пережить счастья этого путешествия», - вспоминает Марина.
В 1968 г. в прессе стали появляться статьи, осуждающие песенное творчество Высоцкого. Концерты приобретали полулегальный характер, обозначались как «встречи со зрителями». Творчество Высоцкого было воплощенным «устным» самиздатом. При небывалой популярности у публики власть не признавала Владимира Высоцкого: стихи его нигде не печатали, пластинки почти не выпускали, а позже стали запрещенными некоторые пьесы с участием Высоцкого.
О популярности В.С. Высоцкого свидетельствуют «анекдоты из жизни». Например, однажды в Сочи у него из номера украли документы, одежду, ключи от московской квартиры. Вернувшись из милиции, он нашел в номере украденное и записку: «Прости, Владимир Семенович, мы не знали, чьи это вещи. Джинсы, к сожалению, мы уже продали, но куртку и документы возвращаем в целости и сохранности».
Кинорежиссер Эльдар Рязанов вспоминал, как сценарист Михаил Львовский в 1976 г. подарил ему кассеты с записью восьми часов звучания Высоцкого, «и я как раз поехал в отпуск в дом отдыха. И каждый день в "мертвый час" я ставил магнитофон с песнями Высоцкого и открывал для себя прекрасного, умного, ироничного, тонкого, лиричного, многогранного поэта. Сначала я слушал один в номере. Потом я вынес магнитофон на лестничную клетку, и каждый день в "мертвый час" никто не спал - собиралось все больше и больше людей, через несколько дней около магнитофона был весь дом. Двадцать четыре дня прошли у меня и у многих под знаком песен Высоцкого. Они вызывали всеобщий восторг. Это была тишина, в которой гремел, хрипел, страдал, смеялся прекрасный голос Высоцкого... Я приехал в Москву потрясенный. И с тех пор стал его поклонником окончательным, безоговорочным, пожизненным, навсегда. По приезде я позвонил ему по телефону и сказал: "Володя, ты себе представляешь, какое счастье ты мне даровал! Я провел 24 дня рядом с тобой, я слушал твои песни, ты замечательный поэт, ты прекрасен, я тебя обожаю"».
Несмотря на всенародное признание, поэт уходил в постоянные запои. Бросал, какое-то время не пил, а затем снова срывался. В результате - психиатрическая больница, реанимация и две клинические смерти... Друг Владимира Высоцкого, поэт Андрей Вознесенский в 1971 году напишет пронзительные стихи об одном из таких эпизодов - «Реквием оптимистический 1970 года»:
Владимир умер в 2 часа.
И бездыханно
стояли серые глаза,
как два стакана.
<...>
О златоустом блатаре
рыдай, Россия!
Какое время на дворе -
таков мессия.
А в Склифосовке филиал
Евангелья.
И Воскрешающий сказал:
«Закрыть едальники!»
Твоею песенкой ревя
под маскою,
врачи произвели реанимацию.
<...>
Гремите, оркестры.
Козыри - крести.
Высоцкий воскресе.
Воистину воскресе!
Со второй половины 1970-х гг. Высоцкий часто бывал за рубежом, выступал во Франции, США, Канаде и других странах. В 1979 г. принял участие в альманахе «Метрополь». Последний концерт состоялся 16 июля 1980 г. в Калининграде, последний спектакль «Гамлет» - 18 июля. 25 июля 1980 г. барда не стало. Он умер в дни Московской олимпиады.
28 июля 1980 г. Москва (несколько десятков тысяч человек) хоронила поэта, а спортивные арены стояли пустыми. Юрий Любимов, режиссер Театра на Таганке, где работал Высоцкий, вспоминал: «Наш театр, конечно, был закрыт. Но была площадь, на которую набилось семьдесят тысяч человек, и очередь уходила вниз по улице до набережной и до Кремля. Жара была совершенно дикая, а люди закрывали зонтиками цветы, а не себя. И я посоветовал властям провезти открытый гроб, как это делается по-людски. Все, кто хочет попрощаться, попрощается. Кто хочет приехать на Ваганьково, тот приедет на Ваганьково. А власти хотели быстро похоронить и в этом смысле приравняли Володю к Пушкину: потихоньку, быстро куда-то увезти. И когда машина с телом Высоцкого, обманув нас, свернула в туннель, когда на площадь тут же пустили поливочные машины, чтобы смыть с асфальта горы цветов, когда стали выламывать портрет, который стоял в окне театра, толпа начала скандировать: “Фа-шис-ты! Фа-шис-ты! Фа-шис-ты!”»
Но и после ухода поэта большая часть его произведений еще долго была под негласным запретом. В 1987 г. Высоцкому присудили Государственную премию СССР «за создание образа Жеглова в телевизионном художественном фильме «Место встречи изменить нельзя» и авторское исполнение песен». С 1988 г. началось стихийное издание произведений поэта. В Москве был создан Государственный культурный центр-музей.
И тут неожиданно выяснилось, что Владимир Семенович Высоцкий был не только замечательный актер, исполнитель, большой самобытный поэт, но и выдающийся прозаик. Хотя времени для того, чтобы в полной мере развернуться этой его последней грани таланта, у Высоцкого не хватило.
У Нобелевского лауреата, поэта Иосифа Бродского, - который, кстати, очень высоко ценил творчество Высоцкого, встречался, дружил с ним, - есть глубокая мысль: «Судьба античного автора, какого-нибудь Архилоха, от стихов которого остались одни крысиные хвостики, и больше ничего. Вот такой судьбе можно позавидовать». Сегодня мы имеем достаточно полный - многотомный! - свод стихов В.С. Высоцкого. А вот от его прозаического наследия остались, действительно, «одни крысиные хвостики». Но даже они дорогого стоят...
«Девочки любили иностранцев. Не то чтобы они не любили своих соотечественников. Напротив... очень даже любили, но давно, очень давно. Лет шесть-семь назад, например, одна из девочек, Тамара, которая тогда и вправду была совсем девочкой, любили Николая Святенко, взрослого уже и рослого парня, с двумя золотыми зубами, фантазера и уголовника, по кличке Коллега». С этого начинается незаконченный роман Владимира Высоцкого - «Роман о девочках». Впервые он был опубликован в журнале «Нева» в 1988 году. В этом же году в республиканском издательстве «Туркменистан» выходит сборник стихов и прозы Высоцкого. Это стало первой книжной публикацией «Романа о девочках». Плохой, «битый» шрифт, дешевенькое полиграфическое исполнение в целом. Но зато просто фантастический тираж - 400 тысяч экземпляров! Спасибо туркменским товарищам!
Казалось бы, банальная «блатная» история. Автор предисловия к этой книжной публикации прозы Высоцкого, известный театральный критик, театровед, жена выдающего режиссера Анатолия Эфроса, Наталья Анатольевна Крымова (1930-2003), тем не менее, очень точно отмечает:
«“Роман о девочках” начинается с фразы, которая сама по себе еще недавно казалась крамольной. Какие такие девочки “любили иностранцев”? А почему они не любили наших, советских парней-тружеников? Не нашли таких? А для чего автор пишет об этих нехороших, как принято говорить “негативных”, явлениях? А почему он их не “бичует”, не “развенчивает” и т.д., и т.п.? Я отнюдь не разделяю уверенность, что время подобных вопросов прошло. Но в мою задачу сейчас не входит анализ прозы Высоцкого, хочу лишь подтвердить: автор не “бичует” и не “развенчивает” Он исследует. И это самое драгоценное. Его, совершенно очевидно, никто не смог убедить, что исследование психологии этих “девочек” - не дело писателя. Он свое дело хорошо чувствовал сам, а к концу жизни и осознал в полной мере, очень ясно и твердо».
Невероятно жаль, что Высоцкий не успел закончить свой роман. Собственно, там, где он обрывается, по идее, только и должно было бы начинаться развернутое романное действие. Увы... Впрочем, Крымова подчеркивает, что Высоцкий «году в семьдесят восьмом читал “Роман о девочках” самым близким друзьям-профессионалам, и читал не шутя, не как пробу пера или нечто “раннее”, а всерьез. Он взглянул очень серьезно на то, что действительно было сюжетами его ранних песен, но из жизни вовсе не ушло, лишь спряталось от всякой официальности».
И с выводом Н.А. Крымовой трудно не согласиться: «Какую бы позицию ни занимать в спорах о творчестве Владимира Высоцкого, одно остается вне споров - не было на нашей памяти другого художника, чье поэтическое слово так мощно проросло бы и так глубоко, основательно укоренилось в народной жизни. Произошло это - будем помнить! - не сегодня, когда многое можно, а в те времена, когда многое было нельзя».