История детской литературы от экзекуции до компьютеризации. Часть 1
Однажды экскурсовод-монах, рассказывая об истории своего монастыря и о нравах XVII века, отметил, что в российском обществе тогда считались сумасшедшими люди, отвергающие постулаты Священного Писания. Былины, обычаи и предания уже с колыбели формировали в людях страх перед Богом.
Буквари в то время издавались в монастырских типографиях, редактировались монахами и содержали строго религиозные догмы. Но не думаю, что на уроках грамоты дети скучали и зевали: витамин «Р» в руках наставника в виде ремня или розог пас разновозрастное детское стадо, не давая ему уснуть при получении информации об истине. Что интересно, именно просвещенные типографские работники из монастырей в период зарождения детской литературы становились авторами букварей и других учебных пособий, включая их оформление.
Три языка и словарь в «Букваре» Поликарпова (1701 год)
В 1700 году приказом Петра Великого должность начальника Приказа книг Печатного двора стал занимать Федор ПоликарповОрлов. Он происходил из «простых» людей, десяти лет от роду был отдан в типографскую школу, из которой в числе пяти лучших учеников был переведен в московскую Славяногреколатинскую академию. Его обучение там продолжалось девять лет, но курса молодому человеку закончить так и не удалось: после увольнения нескольких преподавателей он занял место одного из них. В 1698 году Поликарпов покинул академию и был назначен справщиком Печатного двора, во главе которого тогда стоял иеромонах Чудова монастыря Карион Истомин, о котором речь пойдет далее.
Сюжет о наказании ученика достоин показа в программе «Скандалы недели»
Страница словаря. Букварь «отпечатан в великом граде Москве, лето мироздания 7209, Рождества же Бога Слова 1701 месяца иуниа», 160 л., включая заглавный, 12 л. иллюстраций. Формат издания — 18,5x13 см
По прошествии двух лет, в 1700 году, увидел свет его «Букварь славенскими, греческими, римскими писмены», которому суждено было стать одним из самых знаменитых учебных пособий в истории петровской России. Действуя в духе того времени, Поликарпов широко использовал для своего труда уже опробованные и получившие широкое распространение буквари Симеона Полоцкого, Кариона Истомина и Лаврентия Зазия.
Пригодились также собственные педагогический опыт и навыки типографского справщика: это издание по составу и оформлению разительно отличалось от предшествующих учебных изданий. Предназначенный для первоначального обучения в приумноженных Петром «латинских школах» для будущих переводчиков, букварь рассматривался составителем «яко первоначальное детскому воскоподобному уму руководство» и позволял изучать сразу три языка: старославянский, греческий и латинский.
Начинался букварь с оглавления, чего раньше в школьных изданиях не бывало. Далее следовало предисловие, в котором особо подчеркивалось, что латинская грамота никак не помешает православным ученикам, ибо «не римская и но греческия сими твердятся здесь догматы», и «стихи ни Овидиевы, ниже Вергилиевы… не Есопа фригийскаго зде смехотворные басни узрите», но тексты Григория Богослова, патриарха Геннадия, Василия Великого и прочих христианских «всемирных светилников мудростихотворные плоды».
В книге имелся также славяногреколатинский словарь имен существительных, сгруппированных по различным темам.
«Букварь» Поликарпова отличался богатством и изяществом оформления: шрифты были подобраны специально для детского глаза — крупные и четкие. Такое же требование к шрифтам детской литературы существует и в наше время. При печати буквицы, основные правила и названия частей выделяли красным цветом, а сами тексты убирали в линейные рамки. Видимо, в назидание учащимся среди иллюстраций на сюжеты Ветхого и Нового Заветов поместили две сценки школьного быта: «Училище внутри» и «Учитель наказывает ученика». Картинки сопровождались назидательными стихами. Так, гравюру, сопровождающую экзекуцию, комментировал текст:
Всякий человек в письме поучайся,
Во службу Богу измлада отдайся,
Кто бо учится слогим с охотою,
Языки ины речет добротою,
Кто угодство людям в мудрости содеет,
Приятство оный везде возымеет,
Ленивые же за праздность биются,
Грехов творити всегда да блюдутся.
Элементы патриотизма в «Теребенёвской азбуке» (1815 год)
Прошло столетие — на дворе эпоха Александра Первого — и в январе 1815 года в Петербурге, в книжной лавке книготорговца, издателя и типографа В.А. Плавильщикова (1768—1823) появилась новинка — разрезная азбука «Подарок детям в память о событиях 1812 года». Азбука представляла собой уменьшенные копии известных карикатур на Наполеона и его армию, создававшихся в 1812-1814 годах.
Тридцать четыре гравированные офортом на меди и раскрашенные от руки акварелью карточкикартинки были заключены в карточный футляртитул с виньетками и датой цензурного разрешения: «1814го года декабря 30 дня. Цензор статский советник и кавалер И. Тимаковский». Формат издания — 8,5x11,5 см.
«Окна РОСТА» Александровской эпохи
«Цивилизованные» французы имели обыкновение клеймить русских крестьян, попавших к ним в плен. Когда крестьянин спрашивал зачем, ему за 130 лет до вторжения Гитлера отвечали, что это знак поступления на службу к Наполеону. И вот крестьянин выхватывает из-за пояса топор и отсекает себе клейменую руку
Тридцать четыре гравированные офортом на меди и раскрашенные от руки акварелью карточкикартинки были заключены в карточный футляртитул с виньетками и датой цензурного разрешения: «1814го года декабря 30 дня. Цензор статский советник и кавалер И. Тимаковский». Формат издания — 8,5x11,5 см.
Художникомоформителем книги был Иван Иванович Теребенёв (1760—1815), поэтому за новым изданием прочно закрепилось название «Теребенёвская азбука». Этот художник отличался крайне независимым характером, отказался от предложения стать пенсионером Академии художеств и сытой жизни и предпочел творческий поиск.
В течение двух лет (18051807) он преподавал рисование в одной из гимназий Твери, затем вернулся в Петербург, чтобы иметь возможность заниматься скульптурой. Одним из самых значительных его произведений явились горельефы для фасадов Адмиралтейства. Ко времени возвращения Теребенёва в столицу относится начало его увлечения карикатурой. В русском искусстве карикатура занимала тогда немаловажное место. В 1808 году А.Г. Венецианов даже издавал в Петербурге «Журнал карикатур», естественно, запрещенный после выхода нескольких номеров. С началом Отечественной войны 1812 года широкое распространение получила карикатура политическая, побуждавшая к сопротивлению врагу, высмеивающая французов и их императора.
Один из самых известных сюжетов азбуки — «Русский Сцевола», где изображен крестьянин, готовящийся отсечь себе руку с поставленным французким клеймом «N». Напомним, что в классическом сюжете Гай Муций Сцевола пожертвовал рукой в знак неустрашимости римлян и тем самым спас родной город.
Печально, что «Подарок детям в память о войне 1812 года» поступил в продажу лишь через несколько дней после смерти Теребенёва, скончавшегося от простуды 16 января 1815 года.
Национальный вопрос в азбуке «Народы земного шара» (начало 1810-х годов)
Азбуки в картинках в пушкинскую эпоху стали обычным явлением. Такие азбуки назывались листовыми: они печатались литогравированными листами, после чего разрезались на отдельные карточкикартинки по числу букв тогдашнего алфавита. Хранился подобный букварь обычно в картонном футляре.
В картонном футляре — «Народы земного шара. Азбука в картинках» — это 30 листов гравюр, раскрашенных акварелью. Формат гравюр — 11x7 см
Изображение россиянки и россиянина напоминает иллюстрацию к сказке«О рыбаке и рыбке» А.С. Пушкина
Рисунки в азбуке, выполненные в лубочном стиле, весьма условны: в них бесполезно искать точное этнографическое соответствие с реальными арабами, башкирами или швейцарцами. В то же время в азбуке нашли отражение и национальная топонимика, и наиболее характерные черты быта того или иного народа. Например, хины (китайцы) изображены с мечами и щитами на фоне Великой Китайской стены, а монголы с курительными трубками.
Вряд ли детям, приступавшим к изучению такой азбуки, были известны «гренландцы», «лапландцы» или «отаитяне», чтобы они могли назвать «слогом письмене» то, что видели на картинках. Поэтому подобное издание можно считать не только букварем, но и начальным пособием по географии, которое, обучая грамоте, позволит ребенку зримо представить окружающий его большой мир.
За двести лет до анекдотов
Как всегда, любопытна и знакома интерпретация славянской буквы «Х»
Здесь нужно вспомнить, что первое русское учебное пособие, построенное по методу наглядного обучения грамоте — картинка — буква, — «Лицевой календарь» 1694 года — эту дату можно считать годом появления в России первого издания для детей. Его создатель Карион Истомин объяснил, что «осваивавший алфавит отрок… да то что видит, сие и назовет слогом письмене».
Проблемы качества печати в «Драгоценном подарке детям» (1821 год)
Данное детское издание мы упоминаем лишь для того, чтобы одновременно рассказать о состоянии типографского дела в России в пушкинскую эпоху. Книга оформлена просто. На титульном листе — ажурная рамка с растительным «гознаковским» орнаментом, в тексте мастерски выполненные виньетки, нравоучительные картинки, изображения животных, иллюстрирующие басни, и небольшие повести. Шрифты выбраны четкие, крупные. Книга отпечатана в типографии Августа Семена (не путать с современной типографией «Август Борг»).
Неожиданное открытие: моду на качественную печать ввели не немцы, а их соседи — французы
Из гравюры должно быть видно, что педагог детей все-таки любит
Этот француз родился в Париже в 1873 году. В Москву приехал двадцативосьмилетним в качестве сопровождающего типографские станы и шрифты, выписанные издателем Н.С. Всеволжским у знаменитого Дидо. Молодой человек стал управляющим типографии Всеволжского (то есть заведующим производством), а вскоре породнился с хозяином, женившись на его падчерице (говоря современным языком — передача бизнеса от отца к сыну).
Руководителя типографии московский генералгубернатор Ф.В. Ростопчин в сообщении в Петербург характеризовал так: «Француз Семен — человек хитрый и умный… По найденным у него бумагам несколько лет назад оказался весьма злонамеренным против правительства, но дело сие, способом покровительства, осталось без дальнего следствия. Участие же, приемлемое господином Всеволжским, происходит от связей семейных, ибо Семен женат на дочери его жены».
За полвека издательской деятельности в России Семен напечатал 900 наименований книг. В основном это были оригинальные сочинения российских авторов, переводы знаменитых европейских писателей, словари и учебники. Особое внимание Август Семен уделял качеству печатной продукции. «Типография господина Семена отличается и красотою иностранных, и чистотою российских букв», — говорилось в «Путеводителе в Москве» (1824) С.Н. Глинки. В 182030х годах соперничать с Семеном могли лишь С.И. Селивановский и Университетская типография. У него печатались В.А. Жуковский, Е.А. Баратынский, А.С. Грибоедов. Практически все отдельные московские издания А.С. Пушкина увидели свет в типографии Семена. Поступив на государственную службу в 1819 году, он за неполных сорок лет дослужился до чина коллежского советника, приобрел российское дворянство, а в 1827 году его высочайше отметили золотой табакеркой, а шесть лет спустя — бриллиантовым перстнем. Нажив в «дикой Московии» чины и приличное состояние, Семен вернулся во Францию и умер там в возрасте 80 лет.
Политика в области спорта в «Играх для всех возрастов» (1844 год)
Авторсоставитель сборника на титуле не указан. Предположительно он был наставником одного из столичных военных училищ. Вопервых, книга печаталась в петербургской типографии военноучебных заведений; вовторых, книгу иллюстрируют изображения играющих мальчиков разного возраста в форменной одежде; втретьих, число играющих — 2030 человек, что соответствовало численности учебных классов кадетских корпусов; наконец, в преамбуле к главе, посвященной вечерним играм, говорится, что они необходимы для преодоления «чувства страха и беззащитности в темноте», которые весьма неприятны и часто могут быть вредны всякому человеку, в особенности военному».
Для увеличения продаж книг для детей и взрослых можно рекомендовать издателям отказываться от полутоновых фотографий в пользу иллюстраций в виде гравюр
«Игры для всех возрастов» — далеко не первый отечественный опыт описания игрового мира. В середине XVIII — начале XIX века изредка появлялись подобные издания, в основном переводные. Сборник 1844 года отличается от них полнотой и разнообразием содержания. Перелистывая его, можно не только составить представление о том, как проводили досуг взрослые и дети полтора века назад, но и научится играть в игры, давно вышедшие из нашего обихода.
Благодарим за помощь при подготовке публикации собирателя книг, «касаемых до России», Алексея Венгерова.
КомпьюАрт 1'2010