«Представитель славянской нации, ростом выше шести футов, белокурый и голубоглазый, - пишет об Алехине Капабланка, - Алехин всегда бросается в глаза, когда появляется в турнирном зале. Он свободно говорит на шести языках, имеет звание доктора прав и по общему развитию значительно превосходит уровень среднего человека. По-видимому, Алехин обладает самой замечательной шахматной памятью, которая когда-либо существовала. Говорят, что он помнит наизусть все партии, игранные мастерами или сильнейшими шахматистами за последние 15-20 лет». В книге международного гроссмейстера А.А. Котова много подобного рода высказываний. И все они - абсолютно заслуженные, ведь речь идет о шахматном гении.
Александр Александрович Алехин, был любимым персонажем Александра Александровича Котова. В 1953-1958 гг. вышел капитальный двухтомник Котова «Шахматное наследие А.А. Алехина» (переведён на несколько иностранных языков). В 1965 году - роман об Алехине, «Белые и чёрные». В 1980 году по этой книге в СССР был снят художественный фильм «Белый снег России».
Труд А.А. Котова, представленный в «Библиохронике», - это как бы краткая популярная творческая и человеческая биография А.А. Алехина. В книге разобраны и прокомментированы 75 партий великого шахматиста. И на фоне этой непрерывной феерии шахматной мысли - не менее фееричная судьба Алехина.
«Пока будут жить шахматы, останется память о величайшем шахматном кудеснике Александре Алехине, - пишет Котов. - Вся его жизнь, силы, помыслы, начиная от детских лет и кончая последним вздохом в португальском отеле, были отданы любимому искусству.
Любовь Алехина к шахматам была взаимной, они не прощали друг другу измен и неверностей. Достаточно было чемпиону мира оскорбить в 1935 году эту чистую любовь, как шахматы ревниво отомстили ему; когда же он был предан и верен им, они раскрывали ему все свои самые сокровенные тайны.
Именно эта бескорыстная, беззаветная любовь к шахматному искусству позволила Алехину добиться таких высоких спортивных и творческих достижений, каких не удавалось добиться ни одному из смертных. Как турнирный и матчевый боец Алехин продемонстрировал редчайшие достижения. За всю свою жизнь он сыграл в 87 турнирах, из которых в 62 завоевал первые призы. Необходимо учесть, что в его жизни были серьезные периоды шахматного «молчания» - во время двух войн, кроме того, в 1935-1937 годах, да и в 1908-1912 годах он заметно испортил свой послужной список. Если исключить подобное время совершенствования и вынужденных «простоев», кривая успехов Алехина вообще почти не будет отклоняться от уровня первого приза.
Кроме турниров Алехин сыграл 23 матча, в том числе 5 на звание чемпиона мира (Капабланка, например, играл всего два матча за шахматную корону). 1264 партии сыграл в общей сложности Алехин в матчах и турнирах, из них 735 выиграл, 127 проиграл и 402 свел вничью».
Немецкий писатель и критик Рудольф Кремер-Бадони (1913-1989) в 1961 году в рецензии на немецкий перевод знаменитого романа В.В. Набокова «Защита Лужина» напишет: «Так начинается жизнь, всецело посвященная мономании, триумфальное шествие по шахматному миру: он побеждает в Париже, так и не увидев Парижа, побеждает в Риме, так и не увидев Рима, нигде он не видит ничего, кроме шахматных фигур, комбинаций, атак, защит - только победы и грязные рубашки, победы и унылая еда, минеральная вода и победы, ожирение, одышка, нежелание ни с кем разговаривать, душевное рассеяние, зато шахматы и победы...» Считается, что в своем романе Набоков за прототип главного героя, Александра Ивановича Лужина, взял именно Алехина. Мало того, один из кульминационных моментов романа - известная шахматная партия Рети - Алехин, сыгранная на турнире в Баден-Бадене в 1925 году. Вот как Котов описывает этот шахматный шедевр:
«Алехин в первые месяцы 1925 года играет в трех турнирах: в Париже, в Берне и в Баден-Бадене. Вновь три турнира и три первых приза.
И какие первые призы! Двадцать один шахматист играет в Баден-Бадене, но никому из них не удается заставить упорного русского произнести слово “сдаюсь”. Всего восемь ничьих из двадцати партий, двенадцать побед, из них девять подряд. Блестяща спортивная сторона победы Алехина, но еще ярче творческая.
В золотой фонд шахмат входят его победы над Таррашем, Нимцовичем, Маршаллом, выигранная черными партия против Рети вообще у многих получает всеобщее признание как наикрасивейшая из всех когда- либо игранных.
«Мы присутствуем при чудной мистерии: заветы и надежды великого Чигорина начинают наконец сбываться, - писал после турнира в Баден-Бадене Тартаковер. - И если Морфи был поэтом шахмат, Стейниц - бойцом, Ласкер - философом, Капабланка - чудо-механиком, то Алехин, согласно русскому, вечно мятежному и самобичующему духу, все больше сказывается как искатель шахматной правды.
...Шахматному миру (да и вообще всему культурно-спортивному), напряженно следившему за этим чудным полетом на полюс шахматной славы, мы думаем следующей формулировкой облегчить напрашивающееся сравнение успехов Алехина с обоими чемпионами мира:
У Капабланки титул, у Ласкера результаты, но только у Алехина стиль настоящего чемпиона мира».
Роман Набокова впервые был опубликован в книжном варианте в 1930 году в Берлине. Откуда мог знать, предвидеть - провидеть! - дальнейшую судьбу своего героя, судьбу, которая написана, как калька, с реальной судьбы А.А. Алехина? Может быть, ответ точно угадан тем же Рудольфом Кремер-Бадони: «Мономания, которая, рано или поздно, приводит к краху, - тому примером может служить любой художник, который хоть и одерживает победы, но всегда понарошку, предпринимает тщетные попытки ухватиться за обывательскую альтернативу, но мономанный родничок продолжает подспудно подтачивать его и внезапно вновь вырывается наружу, бурлит, захлестывает, подминает под себя. Искусство пожирает человека.
Или - шахматы, искусство, ладно-ладно, пускай, но может, тут сама жизнь? Человек начинает жить сумбурно, затем выбирает свой путь (или путь выбирает его), бредет, спотыкаясь, пока не уткнется в непреодолимое препятствие, перед которым всякий отступит, затем какие-то окольные тропки, лазейки и вверх тормашками в пропасть, опоры больше нет, держаться не за что, в конце тьма - для Лужина, для тебя, для всех. Защиты не существует, в конце всех постигнет грандиозный мат». Этот путь - со своими, конечно, вариациями, - повторит и Алехин.
Будущий 4-й чемпион мира по шахматам родился 1 ноября 1892 года в Москве. Отец - губернский предводитель дворянства; мать - дочь крупного промышленника Прохорова, ей принадлежали акции ткацкой мануфактуры на Красной Пресне. Котов подчеркивает, что «шахматный мудрец Вильгельм Стейниц был провозглашен в 1886 году чемпионом мира, и это еще больше возбуждало интерес к шахматным битвам».
«Я играю в шахматы с 7 лет, но серьезно начал играть в 12 лет, - пишет сам Алехин. - Сделаться маэстро <так в то время называли гроссмейстеров> меня заставило, во-первых, искание истины, во-вторых, стремление к борьбе. Еще маленьким мальчиком я почувствовал в себе шахматное дарование. И уже тогда я почувствовал внутреннее стремление, непреодолимое влечение к шахматам». В чистом виде - мономания!
Перед Первой мировой войной Алехин становится одним из сильнейших шахматистов мира, заняв третье место, - впереди него лишь Ласкер и Капабланка, - в международном турнире сильнейшего состава в Петербурге в 1914 году. Начинается война. Алехин идет на фронт. Контузия. Возвращение в Москву. Имея специальность юриста, Алехин работает следователем («с окладом 4800 рублей»). Затем переходит переводчиком в Коминтерн - еще с детства он прекрасно знал французский и немецкий языки. В 1920 году стал первым чемпионом РСФСР по шахматам. Знакомится со швейцарской журналисткой Анной Рюгг, женится на ней, и в 1921 году супруги выезжают через Ригу в Берлин, а затем в Париж... Больше Алехин в Россию никогда не вернется.
«Итак, Алехин покинул Родину, - пишет Котов. - Для объяснения (но не для оправдания, конечно) этого и многих других его поступков необходимо учитывать происхождение и положение Алехина в старой России. Дворянин, состоятельный человек (к нему по наследству перешел значительный процент акций Прохоровской мануфактуры), Алехин, как и большинство представителей его класса, не принял сразу Октябрьскую революцию. Вместе с тем как человек, любящий свою отчизну, он не сразу пришел к решению ее покинуть. В России остались его сестра Варвара и брат Алексей, в Москве прошло его детство... А душу разрывало честолюбивое желание, мечта, которую он лелеял с детства, - стать чемпионом мира.
Однако в России это невозможно, считал Алехин. В период грандиозных социальных бурь до шахмат никому здесь нет дела... И он уехал».
А в 1927 году, в Буэнос-Айресе, состоялся «титанический матч» за мировую шахматную корону между кубинцем Хосе-Раулем Капабланкой и... гражданином Франции Александром Алехиным - в 1925 году он принимает французское гражданство. Об этом матче написано огромное количество мемуарной и аналитической литературы. По условиям матча для победы нужно было выиграть шесть партий. При счете 5:5 титул за собой оставлял бы Капабланка. После 33-х партий счет 5:3 в пользу Алехина. На 34-ю партию Капабланка не является и присылает записку: «Я сдаю партию и желаю вам счастья в звании чемпиона мира. Мои поздравления вашей супруге». Русский - чемпион мира по шахматам!
«За одиннадцать лет знакомства я узнал многие черты Алехина, - пишет о нем П. Романовский. - Главная из них, на мой взгляд, потрясающая по силе целеустремленность. Ему всегда требовалась цель в жизни. Интересно, что знаменитая его победа над Капабланкой в 1927 году кроме огромной радости - цель достигнута - принесла ему и первое огорчение. Куда идти дальше? Цели больше не было, и с этого момента жизнь Алехина начинает окутываться драматической дымкой.
Он начал говорить и писать о новых задачах, якобы ставших перед ним, о новой ответственности. В его творчестве наряду с интересными новыми мыслями и идеями стали проскальзывать симптомы эксперимента. В конце концов это привело к тому, что он проиграл в 1935 году матч Эйве, не отнесясь к нему с должной серьезностью. Однако в этой его, пожалуй, единственной крупной неудаче на шахматном пути была своя хорошая сторона: снова появилась цель - еще раз доказать, что он все же является сильнейшим шахматистом мира».
Через два года он возвратит себе титул шахматного короля. (Алехин так и останется единственным в истории шахматистом, который умрет в звании чемпиона мира.). Но в 1927 году Алехин возвращается в Париж триумфатором. В Русском клубе Парижа устроен банкет в честь шахматного короля. Далее предоставим слово опять А.А. Котову: «Это был пышный праздник. Пришедшие к ужину платили двадцать пять франков, те, кто являлся только к танцам, - десять. Алехину дарили скромные, но близкие его сердцу подарки, вроде первого издания учебника Филидора. И потом ответные слова Алехина... Лучше бы он промолчал в тот вечер!
Наутро эмигрантские газеты поместили отчет об этом банкете, причем выделили будто бы высказанное Алехиным пожелание, чтобы “миф о непобедимости большевиков развеялся, как развеялся миф о непобедимости Капабланки”. <...> Шахматная организация Советского Союза, понятно, могла исходить только из опубликованных материалов, и поступок Алехина получил соответствующую оценку. “После речи в Русском клубе с гражданином Алехиным у нас все покончено - он наш враг, и только как врага мы отныне должны его трактовать”, - выражает официальную точку зрения советских шахматистов Н.В. Крыленко. А брат Алексей помещает письмо в советских газетах:
“Я осуждаю всякое антисоветское выступление от кого бы оно ни исходило, будь то, как в данном случае, брат мой или кто-либо другой. С Александром Алехиным у меня покончено навсегда. Алексей Алехин”.
Так оборвалась нить, соединявшая Алехина с Родиной, с людьми, мнением и дружбой которых он так дорожил. Кончились и статьи в шахматные журналы: была прислана телеграмма, что журнал “Шахматы” прекращает всякое сотрудничество с Алехиным».
К середине 1930-х годов в творчестве Алехина наметился спад. В матче за шахматную корону с Эйве в 1935 году «на одну из партий Алехин пришел в таком состоянии, что не мог сам подняться на сцену. “Может быть, отложим партию?” - предложил противнику всегда спортивный Эйве. “Ни в коем случае!” - пробормотал Алехин».
В августе-сентябре 1939 года Алехин был капитаном французской сборной на 8-й шахматной Олимпиаде в Аргентине. Узнав о нападении Германии на Польшу, Алехин предложил бойкотировать немецкую сборную. В 1940 году, женатый к тому времени на шахматистке, гражданке США и Великобритании Грейс Висхар, - это был уже четвертый брак гроссмейстера, - Алехин добровольцем вступает во французскую армию, где служит в звании лейтенанта переводчиком. Обстоятельства складываются так, что Алехин, вынужденный заботиться о безопасности своей жены- еврейки, участвует в нескольких турнирах, организованных в Третьем рейхе, дает сеансы одновременной игры для офицеров вермахта.
В 1943 году он выезжает на турнир в Испанию и уже никогда не возвратится во Францию. Живет бедно, дает уроки шахматной игры 13-летнему испанскому вундеркинду Артурио Помару. В 1945 году перебирается в Португалию. Местные шахматисты как могут помогают чемпиону мира, но он постепенно вползает в настоящую нищету. А тут еще Эйве и американские шахматисты грозятся бойкотировать представительный турнир в Лондоне, если Алехин примет в нем участие. Причина - сотрудничество чемпиона мира с нацистами.
«Дни проходили за днями и не приносили ни одной утешающей весточки, - пишет Котов. - Алехин проводил время в кровати или бегал по комнате, как лев в клетке. “Как-то он вызвал меня по телефону, - пишет Люпи <чемпион Португалии по шахматам>. - Я абсолютно без денег, - с трудом выговорил одряхлевший чемпион мира. - Я хочу иметь хоть несколько эскудо, чтобы купить сигарет... Люпи! Одиночество убивает меня! Я должен жить, должен чувствовать жизнь около себя. Я уже истер доски пола моей комнаты. Отведите меня куда-нибудь...»
А.А. Котов, не скрывающий своих симпатий к Алехину, все время пытающийся показать, что в СССР чемпиона мира всегда считали своим, весьма эмоционален: «И вдруг неожиданный светлый луч. Письмо! “Я сожалею, что война помешала нашему матчу в 1939 году. Я вновь вызываю Вас на матч за мировое первенство. Если Вы согласны, я жду Вашего ответа, в котором прошу Вас указать Ваше мнение о времени и месте матча. 4 февраля 1946 года. Михаил Ботвинник”
Сквозь слезы, невидящим взглядом смотрел Алехин на весточку, равную по стоимости жизни... Спасение! Снова жизнь! Ценят еще Алехина, считают его чемпионом мира. Что за вопрос “о месте матча”?! Я же говорил в 1939 году: Москва, только Москва...»
23 марта 1946 года исполком ФИДЕ официально принял решение о проведении матча Алехин - Ботвинник, но утром 24 марта Алехин был найден мёртвым в своём гостиничном номере лиссабонского отеля «Парк». «Я раскрыл дверь номера, - вспоминал Люпи. - На столе тарелки, рядом, на подставке для чемоданов, шахматная доска с расставленными фигурами. В кресле сидит мой друг: рука беспомощно свесилась вниз, красивая голова опустилась на грудь. Сидел он как бы живой...»