Города Московской губернии (1928 год)

Алексей Некрасов

Возникновение книги о городах Московской губернии было связано с поручением Ассоци­ации по изучению производительных сил Московской губернии при Мосгубплане, дан­ным искусствоведу, профессору Московского университета Алексею Ивановичу Некрасову Все города Московской губернии, «уездные и безуездные», вошли в книгу, если только их «искусство и их историческая судьба несли на себе печать города и если, конечно, в них есть достойные внимания памятники». В отноше­нии же новизны опубликования материалов, «центр тяжести книги» лежал не на Москве (хотя автор и не мог обойти вниманием перво­престольную), а на истории небольших горо­дов, расположившихся в алфавитном порядке.

Начиналось повествование с небольшого городка Богородск, известного с 1506 года как ямская слобода, «обслуживавшая дорогу из Москвы в Нижний и Казань». Иоанном Гроз­ным она была причислена к московской Рогожской слободе и уже в начале XVII века называлась Старым Рогожским Ямом и имела деревянную церковь. В 1781 году село стало уездным городом с именем Богородск и полу­чило герб с изображением инструмента для прядения шёлка.

А вот город Бронницы впервые упоминался в летописях в 1453 году под именем села Бронича, которое было поместьем московских князей, а затем царей. В конце XVII века царь Федор Алексеевич основал там конный завод, Пётр Великий подарил село князю Меньши­кову, а в 1781 году Броничи стали уездным городом. Превращение в уездный город имело для Бронниц особое значение - город стал постоянным местопребыванием конного полка, для которого были построены казармы в классическом стиле. Осенью 1812 года большой ущерб городу нанесла покинувшая Москву фран­цузская армия.

Расположенная на живописном крутом берегу реки Протвы, Верея была одним из самых древних поселений Центральной России, известна ещё с XIII века. Славянское слово «верея» означало «столбы, на которые навешиваются ворота», и поселение по своему расположению вполне соответствовало такому названию, бу­дучи западными «воротами» Московского кня­жества. До 1389 года Верея принадлежала Мос­кве, затем, по завещанию Дмитрия Донского, перешла к Можайскому княжеству, потом более 50 лет была самостоятельным княже­ством, пока опять в I486 году не была присое­динена к Москве. За это время здесь отстроили кремль, который изнутри представлял «как бы овальную чашку или блюдце с глубокими кра­ями - валами», обветрившимися от времени и лишившимися своих деревянных стен. Рас­цвет же Вереи пришёлся на XVIII век, когда город стал крупным центром ремесла и тор­говли. Верейские купцы заключали торговые сделки в разных городах Западной Европы. «Ремесло в сем городе кожевенное, сыромят­ное, сапожное, кузнечное и в лучшей доброте вяжут сети и невода, чем сей город пред про­чими в России и славится». Последний памят­ник архитектуры в городе, обращающий на себя внимание автора, был им отнесён к 60-м годам XIX столетия: «Позднейшее неинте­ресно в Верее и нет надежды на будущее». Се­годня это небольшой городок, население кото­рого не превышает и пяти тысяч человек.

Не менее древний город Волоколамск, упо­минаемый в летописях уже в 1135 году. Осно­вано поселение было, вероятно, новгород­цами, торговавшими по водным путям и «воло­ками» между ними. А одна из легенд гласила, что город построил сам Ярослав Мудрый в середине XI века. Как бы то ни было, но уже в XIII столетии Москва начала оспаривать выгодный торговый центр у Новгорода и к концу века добилась, что половина Волока Ламского отошла к Московскому княжеству. Тогда-то и началось строительство земляного кремля, который «и поныне господствует над городом, спускаясь к нему двойною террасою».

В Смутное время, при поляках, город сильно пострадал, хотя так и не был окончательно покорён. Сохранилась даже деревянная кре­пость с башнями и двумя воротами, которую ещё можно было увидеть в 1785 году, пока стены кремля окончательно не заменили на каменные. В 1781 году Волоколамск стал уезд­ным городом, а через три года утвердили и генеральный план его застройки. К концу XIX века в Волоколамске находилось несколько промышленных предприятий (одних только водочных заводов там было три!), а также активно велась ярмарочная торговля.

Самым крупным из уездных городов Москов­ской губернии и одним «из самых интересных в отношении истории русского искусства» была Коломна, впервые упоминаемая в лето­писи в 1177 году как большое удельное княже­ство, из-за которого шли постоянные раздоры. В то время город находился несколько север­нее нынешнего, по течению реки Коломенки, где возвели первый кремль, от которого уже в начале XX века остались только следы рвов и валов, да и камни разрушенных и частично ушедших под землю сооружений. В начале XIV века Коломна отошла к Москве и была, веро­ятно, тогда же перенесена на своё настоящее место. В 1359 году Коломну получил князь Дмитрий Иванович (будущий Донской), вен­чавшийся в Воскресенской церкви Коломен­ского кремля с суздальской княжной Евдо­кией. В советское время храм превратили в спортивный зал, и только в 1990-х годах началось его возрождение. А на рубеже XIV и XV столетий Коломна стала самым богатым после Москвы городом Московского княже­ства. Историк И. Карамзин писал: «Сей город сделался истинной столицей великого княже­ния, многолюдной и шумной». После строи­тельства каменных стен в 1525-1531 годах вра­гам ни разу не удавалось взять приступом Коломенский кремль. Стал он и последним прибежищем на русской земле царицы Марины Мнишек, из которого она пыталась править, а потом была заточена в одной из башен кремля, названной в народе Маринкиной. По одной из легенд, впоследствии исполь­зованной в своём романе Борисом Пильняком, Марина Мнишек превратилась в птицу и выле­тела из Маринкиной башни.

Много ещё преданий и историй хранит Коломенская земля, как, впрочем, и Можай­ская, Павловопосадская, Серпуховская, Звени­городская и другие, о которых дал краткие очерки Алексей Иванович Некрасов в своём исследовании. Будучи основоположником московской школы искусствознания, он ввел в систему обучения историков искусства обя­зательные практики-поездки по краеведче­ским музеям и архитектурным памятникам, расположенным за пределами столицы. Некра­сов читал лекции по истории византийского и древнерусского искусства, шесть лет работал в Третьяковской галерее, в 1936 году получил степень доктора искусствоведения. Казалось бы, ничто не могло помешать успешной дея­тельности учёного.

Но в апреле 1938 года Алексей Иванович был арестован как «враг народа» и пригово­рён к 10 годам лагерей. Отбывая свой срок в Воркуте, он и там продолжал свою научную деятельность: читал курс лекций по архитек­туре для строителей,’ работал над книгами «Теория архитектуры» и «Московское зодче­ство». И, наконец, долгожданное освобожде­ние с разрешением проживать в Алексан­дрове, где Некрасов активно стал заниматься исследованием памятников города и его окрестностей. Не прошло и года, как его повторно арестовали и выслали в Новосибир­скую область. Там, в селе Венгерово на реке Тартас, учёный в 1950 году и нашёл своё последнее пристанище.

Некрасов Алексей Иванович (1885-1950)

Художественные памятники Москвы и городов Московской губернии. (1 -й Московский государственный университет. Этнологический факультет). М.: Издательство МГУ, 1928. 314, [2] с., 1 карта. Тираж 13000 экземпляров. Издательская иллюстрированная обложка. Многочисленные фототипии в тексте. 17,5x13 см.