Дневник Елисаветы Ивановны Поповой 1847-1852 (1911 год)
«В этом дневнике я последую прежнему правилу: писать о женщинах как можно менее, говорить только о том “что душу волнует, что сердце живет”», - записала в 1847 г. мемуаристка Елизавета Ивановна Попова (ум. 1876), дочь московского книгопродавца и издателя Ивана Васильевича Попова (ум. 1839). По воспоминаниям Ксенофонта Полевого, И.В. Попов, близкий знакомый Н.И. Новикова (1744-1818) и Н.М. Карамзина (1766-1826), содержавший Университетскую типографию в Москве «Люби, Гари и Попов», был «званием купец, по занятиям книгопродавец, типографщик, писатель, ходатай по делам, поверенный питейных откупщиков, некогда студент университета и всегда близкий знакомый многих литераторов и ученых».
Елизавета Ивановна в детстве жила с матерью в семье Юшковых, где выросли писательницы А.П. Елагина (1789-1877) и А.П. Зонтаг (1785-1864) и поэт В.А. Жуковский (1783-1852). Бывший ученик мемуаристки, губернатор Самарской губернии А.Д. Свербеев (1835-1917) вспоминал, что Е.И. Попова «училась кое-как и дома, но читала много и память имела необыкновенную. Русским языком владела она в совершенстве...»
Проведя детство и юность среди литераторов славянофильского направления, Е.И. Попова на всю жизнь усвоила их политические взгляды. Замуж она не вышла, жила уроками и была «постоянно занята скорбию, несчастием, нуждою кого-либо из многочисленных своих друзей и знакомых, не разбирая, кто бы они ни были, от самых богатых людей до простых нищих» (А.Д. Свербеев).
Будучи одинокой, Елизавета Ивановна весь пыл души отдала представителям славянофильства, отстаиванию «русских» идей. Первое место в сердце и дневнике Е.И. Поповой занимал Дмитрий Александрович Валуев (1820-1845), племянник богослова и философа А.С. Хомякова (1804-1860), игравший важную роль в славянофильском движении. Валуев впервые поднял вопрос об объединении православной и англиканской церквей. Как записано в дневнике, «мысль присоединить проповедью Англию к нашей православной церкви была мысль великая и святая, которая родилась не в премудрой голове Филарета, но в младенчески чистой душе Валуева». Он занимался историей допетровской Руси, издавал журнал «Библиотека для воспитания» (с 1843 г.). Когда Валуев скончался от чахотки в Новгороде, Попова на свои скудные средства отправилась туда и перевезла прах в Москву.
Часть любви к Валуеву она перенесла на славянофила, историка-слависта Василия Алексеевича Панова (1819-1849), также рано умершего: «прекрасный душою... брат несравненного Валуева, не по плоти и крови, но по духу и сердцу» (кстати, по плоти и крови они также были дальними родственниками). Он помогал Валуеву в издательских предприятиях, сотрудничал в журнале, редактировал вместе с ним «Московские Сборники» («Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных и единоплеменных», 1847).
Елизавета Ивановна принимала горячее участие в его жизни и судьбе. Предстоящая свадьба В.А. Панова заставила ее записать в дневнике в 1847 г.: «Увы! Проклятая любовь! Панов, попавшись в брачные сети, перестает быть сыном Отечества и гражданином... Прощай, все предприятия по области словесности! Прощай, благое намерение, принятое вследствие моей просьбы, взять у Хомякова бумаги Валуева и заняться разбором их! Прощай, готовность заняться... памятником Валуеву! Все пропало! Все благие намерения исчезли! Бодрый труженик науки избрал себе цель животную, которая приводит к ничтожности. О горе! О беда!...
Остаемся только мы трое верными сынами православной Руси: я, простой человек, Константин Великий (К. Аксаков) и Петр Васильевич (Киреевский), т.е. Петр Пустынник. Увы! Нашего полку убыло, полку вольных людей Москвы православной! О горе нам!»
Елизавета Ивановна хлопотала о разборе бумаг Валуева, о памятнике на могиле «дражайшего сына Отечества» поэта Н.М. Языкова (1803-1846), занимала и перезанимала деньги, чтобы отслужить молебны по усопшим друзьям.
Разделяя взгляды славянофилов, мемуаристка обожала императора Александра I (1777-1825), в царствование которого родилась и выросла. Когда попечитель Московского университета граф С.Г. Строганов (1794-1882) запретил к защите диссертацию публициста и историка К. А. Аксакова (1817— 1860) о М.В. Ломоносове (1711-1765) и потребовал перепечатки (после изменений некоторых выражений о петровском периоде защита прошла успешно), Елизавета Ивановна записала: «...слезы выступили у меня на глазах, грустная дума о будущем стеснила мою душу. На какое рабское, скотское молчание осуждаемся мы жестоким тиранством! Что далее, то хуже! О благословенное царствование Александра, счастливое время, когда мысли и души не знали стеснения! Теперь пожалеют о тебе все нынешние люди и не будут более удивляться моей любви к великому Государю, уважавшему права человечества».
Любовь ко всему русскому принимала у Елизаветы Ивановны иногда весьма экзальтированные формы. Например, немцев и «их подлейшую половину», немок, она считала «нечто вроде собак, следовательно вовсе не членами общества». Впрочем, это не помешало ей стать компаньонкой по путешествию (в силу стесненных финансовых обстоятельств) молодой немки из Петербурга.
Дневник Поповой в первую очередь представляет «бытовую» жизнь первой половины XIX в. Однако жизнь эта проходила в семьях Аксаковых, Свербеевых, Строевых, Хомяковых, Елагиных... Будучи дочерью книгопродавца, Елизавета Ивановна не забывала в своих «хождениях» Свешниковых, Поповых, Базуновых, игравших не последнюю роль в развитии книжного дела России.
За эмоциональными переживаниями Е.И. Попова мало записывала происшествия внешней жизни. Однако попавшие в дневник подробности чрезвычайно любопытны. Например, мемуаристка описала историю уничтожения журнала «Северная Пчела» 1846 г. за публикацию стихов графини Е.П. Ростопчиной (1811-1858). «Стихи неровны и не гладки, мысли довольно разительны. Это произведение прошло бы не примеченным, именно по топорной работе стихов... Но дело в том, что кто-то объяснил Императору Николаю, что в этих стихах говорится о нем и Польше, а может, он и сам своим умом дошел...»
Подготовку к печати и издание дневника осуществил князь Николай Владимирович Голицын (1874-1942), с 1916 г. директор Государственного и Петроградского Главного архивов Министерства иностранных дел, сын князя В.М. Голицына (1847-1932), московского городского головы.
Как писал составитель, в дневнике нет ни описаний крупных исторических событий, ни многосторонних характеристик известных деятелей, ни выдающихся по новизне данных о движении общественной мысли, но «автор дневника стоял в одном из центров духовной жизни Москвы в Николаевское время, вращался постоянно среди людей, наложивших на эту жизнь печать своей самобытной индивидуальности...»
Дневник сопровождают три портрета: Е.И Поповой с эскиза карандашом и акварелью Э.А. Дмитриева-Мамонова (1840-е), Д.А. Валуева в копии карандашом с акварельного портрета Р.К. Горбунова (1838) и Е.А. Свербеевой с акварели (1833).
Экземпляр «Дневника...» в новом полукожаном переплете. На титульном листе надпись: «Что пройдет, то будет мило! 2ого Мая 911г. Москва от АН».
Елизавета Ивановна Попова (ум. 1876). Из московской жизни сороковых годов. Дневник Елисаветы Ивановны Поповой. 1847—1852 / Под. ред. кн. П.В. Голицына; с портр. Е.И. Поповой, Е.А. Свербеевой, Д.А. Валуева. Санкт-Петербург: Издание Т-ва «Огни», 1911. XV, [1], 283, [1] с. 23,3x18,5