Русские женщины на эшафоте (1907 год)

[В. Водовозов]

«Каждый счастлив тогда, когда живет по-своему, и даже все невзгоды, которые являются как необходимое следствие того или другого жизненного пути, невзгоды, которые постороннему кажутся высшим страданием, и они переносятся легко и, если хотите, равнодушно... раз знаешь, что это крест, добровольно тобою избранный» - так писала своей матери Софья Гинсбург (1865-1891), сидя в Петропавловской крепости в ожидании суда. По политическому делу она была арестована и приговорена к смертной казни, замененной каторгой. Находясь в Шлиссельбургской крепости, она перерезала себе шею ножницами и в тот же день скончалась.

Если среди шестидесятников было лишь 94 женщины - 5% от числа всех революционеров (1655 чел.), то в 1870-х гг. среди деятелей революционного движения было уже 1123 женщины, т.е. почти 20 % от всей совокупности революционеров (5664 чел.) (Деятели революционного движения в России: От предшественников декабристов до падения царизма: биобиблиогр. слов. М., 1927-1934). Не заметить того, что революционные идеи набирали популярность среди женщин, было невозможно. Объясняли, правда, такое явление все по-разному. Так, правительство представляло женщин революционной среды или падшими, или глупыми, обманутыми; власть пыталась таким образом доказать, что причин для появления женщин-революционерок нет.

Однако, как замечают многие исследователи, появление женщины в революции было вызвано не только тяготами семейного быта и невозможностью получить образование - сама женская природа обусловливала психологическую готовность женщин к революционному делу. Женская потребность прийти на помощь слабому, учить, лечить реализовалась в хождении в народ, участие женщин в котором было массовым.

Однако увлеченность революционными идеями часто приводила к крайностям, к радикальным методам борьбы. Так, легенда «Народной воли» - Вера Фигнер (1851-1942) была участницей почти всех покушений на Александра II. Пока она находилась на свободе, власти не решались провести коронацию Александра III, опасаясь покушения.

В настоящей борьбе нужны были уже не просто сострадание к народу и готовность прийти на помощь. Здесь требовались решимость, твердость, верность делу.

Со времен Веры Засулич (1849-1919), которая в 1878 г. совершила покушение на петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова (1809-1889), ни одно дело участницы русского революционного движения не волновало общественное мнение так, как дело 19-летней Марии Спиридоновой (1884-1941), обвинявшейся в убийстве тамбовского вице-губернатора Г.Н. Луженовского (1871-1906). Вот как Спиридонова вспоминала свое задержание на вокзале: «Удары продолжали сыпаться. Руками я закрывала лицо; прикладами руки снимались с него. Потом казачий офицер, высоко подняв меня за закрученную на руку косу, сильным взмахом бросил на платформу. Я лишилась чувств, руки разжались, и удары посыпались по лицу и голове. Потом за ногу потащили вниз по лестнице; голова билась о ступеньки; за косу внесена на извозчика». Дознаватели выдергивали у нее по одному волосу из головы, тушили папиросы о тело, но, несмотря на все мучения, крика от Спиридоновой не услышали.

Женщины-революционерки проявляли порой большую энергию и стойкость, чем мужчины. Зачастую именно они становились вдохновительницами многих революционных акций. Показательный в связи с этим пример: когда в 1878 г. революционеры не смогли отбить у жандармов своего товарища П.И. Войнаральского, одного из организаторов хождения в народ, участники покушения гораздо больше, чем полиции, боялись, что скажут женщины партии, что скажет Софья Перовская.

Софья Перовская (1854-1881) - одна из самых известных в России женщин-революционерок. Род Перовских происходил из высшей аристократии. Дед был министром просвещения, отец долго занимал пост петербургского генерал-губернатора, дядя отца, граф В.А. Перовский, завоевал императору Николаю I несколько провинций в Центральной Азии. Софья же стала первой женщиной в России, кончившей жизнь на эшафоте по политическому процессу.

Смешливая, заботливая, любящая детей и обожающая свою мать, вечно унижаемую и оскорбляемую отцом, девушка скромной и невинной внешности, она была одним из наиболее грозных членов революционной партии, пользовалась среди партийных товарищей большим влиянием и уважением. Больная, едва державшаяся на ногах, с адом в душе после ареста А.И. Желябова, ее первой и единственной любви, она взяла на себя руководство покушением на Александра II. 1 (13) марта 1881 г. император был убит, а все участники теракта (кроме погибшего революционера И.И. Гриневицкого, взорвавшего с царем и себя самого) были арестованы.

В ожидании приговора Перовская писала матери письмо:

«Дорогая моя, неоцененная мамуля. Меня все давит и мучает мысль, что с тобой? Дорогая моя, умоляю тебя, успокойся, не мучь себя из-за меня, побереги себя ради всех, окружающих тебя, и ради меня также.

Я о своей участи нисколько не горюю, совершенно спокойно встречаю ее, так как давно знала и ожидала, что рано или поздно, а так будет. И право же, милая моя мамуля, она вовсе не такая мрачная. Я жила так, как подсказывали мне мои убеждения; поступать же против них я была не в состоянии; поэтому со спокойной совестью ожидаю все, предстоящее мне».

Всем участникам события 1 (13) марта был объявлен смертный приговор. Вот как описывал Перовскую в день казни корреспондент Kolnische Zeitung: «Софья Перовская выказывает поразительную силу духа. Щеки ее сохраняют даже розовый цвет. А лицо ее, неизменно серьезное, без малейшего следа чего-нибудь напускного, полно истинного мужества и безграничного самоотвержения. Взгляд ее ясен и спокоен; в нем нет ни тени рисовки...»

Одержимость революционерок, их готовность и стремление идти во всем до конца ожесточали их. Даже после того, как всем цареубийцам был прочитан смертный приговор и осужденным дали возможность проститься друг с другом, Перовская не подошла к Рысакову, малодушному мальчишке, пытавшемуся спастись предательством, но все равно повешенному в числе других революционеров.

Женщины добивались равного с мужчинами права на каторгу, на смертную казнь. Вера Фигнер, например, наравне с мужчинами пережила 22-летнее одиночное заключение в Шлиссельбургской крепости. Многие политические процессы они превращали в арены революционной борьбы.

Так, в 1889 г. на Карийской каторге, в Сибири, народоволка Н.К. Сигида (1863- 1889), вступившись за одну из заключенных, ударила коменданта. За это ее наказали 100 ударами розог. В глубоком обмороке молодую женщину отнесли в камеру, где она и скончалась. По уверению врачей, от разрыва сердца; по другой же версии, приняв яд. Вслед за ней покончили с собой и ее товарищи по заключению Мария Ковалевская, Надежда Смирницкая и Мария Калюжная. Их примеру последовали мужчины. Эта наделавшая много шума «Карийская трагедия» привела к отмене телесных наказаний для женщин.

Было у революционеров некое религиозное чувство, с которым они подходили к борьбе. Только на место Бога встал народ. Во многом, конечно, этим своим почти религиозным пылом русское революционное движение было обязано женщинам. Таким, как Зинаида Коноплянникова (1878-1906), убившая генерал-майора Г.А. Мина в 1906 г. и приговоренная к повешению. «Вы меня приговорили к смертной казни. Где бы мне ни пришлось умереть - на виселице ли, в каторге ли, застенках ли - я умру с одной мыслью: прости, мой народ! Я так мало могла тебе дать - только одну свою жизнь».

[В. Водовозов]. Русские женщины на эшафоте. С портретами и рисунками. Прил. к жури. «Злоба дня». Москва: [Н.Т. Волков]: Тип. А.П. Поплавского, 1907.192 с., 11 л. портр., ил.