Сочинения (1778 год)

Фёдор Козельский

Поэт и драматург Фёдор Яковлевич Козель­ский происходил из семьи украинских вой­сковых казаков. Он некоторое время учился в Киево-Могилянской академии, затем в Петер­бургской академической гимназии и Академи­ческом институте, но особых успехов ни в уче­нии, ни в последующей службе не снискал. Его военная карьера закончилась в 1769 году в чине капитана; на статской службе он долгое время занимал место протоколиста Сената, затем чиновника Коллегии иностранных дел. К литературным занятиям его мог побудить пример дяди Якова Павловича Козельского (1728-1793), автора учебников по математике, механике, фортификации, философии, пере­водчика «Истории датской» Л. Гольберга и дру­гих исторических трудов.

Сочинения Фёдора Козельского редко удо­стаивались похвалы современников. Н. И. Нови­ков в «Опыте исторического словаря» находил «много хорошего» в его одах и поэме «Незлобивая жизнь», но элегии и трагедию «Пантея» считал «не весьма удачными». Более резкие высказыва­ния о трагедии содержались в новиковском жур­нале «Трутень»: читать её советовалось тому, «кто принимал на ночь рвотное лекарство, и оно не подействовало». Журнальная критика, сати­рические стихи и злые эпиграммы в его адрес больно ранили самолюбие Козельского, но охладить его пламенную музу никакие насмешки не могли.

В 1778 году Козельский решил все ранее напе­чатанные произведения собрать вместе и, при­бавив несколько новых опытов, выпустить первое (и единственное) собрание своих сочи­нений. Подготовленный сборник уместился в две части, и, поскольку большая часть произ­ведений выходила уже отдельными книгами, автор назвал его «вторым изданием, исправ­ленным и дополненным». Тираж двухтомника, предпринятого Козельским на собственный счёт, составлял 1000 экземпляров.

В первый том вошли оды, стихотворные пере­ложения псалмов, десять «размышлений» о про­стоте, зависти, честности, милосердии, дружбе, а также несколько «писем», прославляющих славные победы над турками П. А. Румянцева-Задунайского и высокие моральные качества благодетелей автора - Н. И. Панина и Р. Л. Ворон­цова. Кроме этого, здесь помещены надписи, идиллии, басни. Вторую часть «Сочинений» составили элегии, трагедия «Велесана» и поэма в четырех песнях «Незлобивая жизнь».

Двухтомнику своих сочинений Козель­ский предпослал своеобразный эпиграф - оду «Начало богопочитания», специально вынесен­ную им за пределы содержания первой части первого тома. Обратившись к теме жестокости языческого обряда жертвоприношений и обре­тения лучезарной истины с приходом христи­анства, автор оды в заключительных её строках подчёркивал божественную природу поэтиче­ского творчества. В заключение он написал проникновенные строки о себе, о своей спо­собности переживать сладостные и необъ­яснимые минуты вдохновения и о своём бес­силии так же полно выразить свои чувства на бумаге:

И нечто так же я в себе божественное
                                                 ощущаю,
Коль в малости души моей и в бренном
                                          теле примечаю,
Что временем приходит час, в который
                                   вся взыграет кровь,
Потом объемлет тело мраз, дух мчится
                                            выше облаков,
И нечто мой пленённый ум такое
                                 в тайной зрит отваге,
Что бренной плоти изъяснить рука
                                     не может на бумаге.
Тем стихотворство на земли есть перво
                                        дело мудрых рук,
Начало мысленных лучей, повествований
                                                            и наук,
Небесной истинны и дел непостижимых
                                                 откровенья,
Которое врожденно в нас для Божияго
                                             прославленья.

Спустя более полувека похожими словами и образами воспользуется Пушкин, чтобы пере­дать пробуждение поэзии в отрывке «Осень»:

И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы лёгкие навстречу им бегут,
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута - и стихи свободно потекут.

Нередко критические замечания в свой адрес Козельский объяснял, с одной стороны, зави­стью, с другой - незначительностью своего общественного положения. В то же время он не преувеличивал своего дарования, считал его скромным, но достойным внимания публики. Одна из подобных самооценок содержалась в предисловии к элегиям, открывавшим вто­рой том «Сочинений»: «Я знаю, что в сем моем сочинении, благосклонный читатель, не сыщешь золота: однако уповаю, что и своего в нём не потеряешь. Если же в нём так, как в начатках моих упражнений, погрешности сыщешь, то, вспомнив, что я человек, разумом и великоду­шием исправишь».

Козельский Фёдор Яковлевич (1734-после 1799)

Сочинения Фёдора Козельского. 2-е издание исправленное и приумноженное. В 2-х ч. [Санкт-Петербург]: Печатано при Императорской Академии Наук, 1778. Ч. 1: [Оды - Разнь]. 248, [1] с. Ч. 2: [Элегии. - Велесана, трагедия. - Незлобивая жизнь. Песнь 1-4]. 263 с. В двух цельнокожаных переплётах времени издания. Корешки малиновой кожи с золототиснёным узором и ярлыками чёрной кожи с тиснёными на них заглавиями и номерами томов. На крышках переплёта рамка золотого тиснения. Форзацы «мраморной» бумаги. 20х11 см. На переднем форзаце первого тома экслибрис Петра Александровича Ефремова (1830-1907), известного русского библиографа, редактора журнала «Книжный вестник» (1864-1865), литературоведа, под редакцией которого выходили сочинения А. С. Пушкина и других классиков отечественной литературы. Библиотека П. А. Ефремова расценивается как одно из самых замеча­тельных книжных собраний в истории библиофильства.