«Месяцеслов» на 1835 год

Бобыль же всю жизнь ничего не делал - теперь тем более; до
пятидесяти лет он только смотрел кругом - как и что, - и ожидал:
что выйдет, в конце концов, из общего беспокойства, чтобы сразу
начать действовать после успокоения и уяснения мира...

Андрей Платонов, «Чевенгур», 1926-1928 гг.

В этом году подписан указ «О системе Российских мер и весов». Вышла в свет поэма Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке». Неправославным помещикам запретили покупать православных крестьян, одновременно, согласно «Положению о евреях», размеры «черты оседлости» были значительно сокращены. Состоялась торжественная закладка Пулковской обсерватории - «событие беспримерное в истории науки».

С 1 / 13 января был введен в действие основной правовой акт в России - Свод законов Российской империи. Таким образом, ровно наполовину исполнилась мечта императора Николая I: «Я не хочу умереть, не совершив двух дел: издания свода законов и уничтожения крепостного права». Второй пункт император так и не успел воплотить в реальность. Затянул. Хотя, нельзя сказать, что император бездействовал в этом направлении.

6 / 18 марта создан второй «Секретный комитет» по крестьянскому делу под руководством М.М. Сперанского и П.Д. Киселева для выработки плана постепенной ликвидации крепостного права при сохранении экономических и политических дворянских привилегий. «Россия, разделенная на различные классы, истощает свои силы в борьбе, которую эти классы ведут между собою, и оставляет правительству весь объем безграничной власти. Государство, устроенное таким образом - то есть на разделении враждебных классов, - если оно и будет иметь то или другое внешнее устройство, те и другие грамоты дворянству, грамоты городам, два сената и столько же парламентов, - есть государство деспотическое, и пока оно будет состоять из тех же элементов, ему невозможно будет быть государством монархическим», - писал М.М. Сперанский. Увы, деятельность этого комитета также оказалась безрезультатной.

Принятое в этом году «Положение об отношениях между хозяевами фабричных заведений и рабочими людьми, поступающими на оные по найму» также защищало в первую очередь права фабриканта и владельца крепостных. Неправославным помещикам запретили покупать православных крестьян - в Белоруссии имели место случаи «насильственного окатоличевания».

Интересно, что именно в беллетристике мы находим очень точное описание и прогноз, фактически - модельную ситуацию того развития событий о котором говорит Сперанский...

2 /14 мая вышла в свет поэма Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке». Архетипическая история о жаждущих властвовать и повелевать.

Вообще, в этом году издано было на удивление много государственных регламентирующих актов.

Так, согласно «Положению о евреях», черта оседлости была значительно сокращена: «В западных пограничных губерниях, в селах и деревнях, отстоящих от границы ближе 50 верст, Евреям всякое новое водворение воспрещается». Еврейский язык (идиш) «во всех публичных актах и во всех бумагах, подаваемых или присылаемых ими местам и лицам правительственным, судебным и полицейским» запрещался. Вне черты оседлости нельзя было носить еврейскую национальную одежду, избранные в руководство кагалами были обязаны уметь читать и писать по-русски и пройти утверждение губернскими властями. Религиозные издания проходили отныне строжайшую цензуру, закрылись все еврейские типографии, кроме Виленской и Житомирской. Изымались и уничтожались книги из частных библиотек.

Согласно новому университетскому уставу центральную роль в университетской иерархии занимал попечитель, который мог назначать заседания совета и председательствовать на них. Кандидатуры ректоров утверждались императором, профессоров - попечителем. С одной стороны, вводился полицейский надзор за студентами и должности инспекторов. С другой - выросло финансирование университетов, количество профессоров и кафедр, увеличился срок обучения - с трех до четырех лет. Отстаивая право министров назначать профессоров, - а большинство было за сохранение их выборности, - товарищ министра граф П. Протасов писал императору, что это право «будучи сообразно с духом прочих государственных учреждений в нашем Отечестве, усилит еще более основную мысль нового устава - сблизить, наконец, наши университеты, бывшие доселе только бледными оттенками иностранных, с коренными и спасительными началами русского управления». Николай I полностью согласился с графом.

Любая регламентация - это всегда некое ограничение. Но далеко не каждое ограничение - во вред. Вот пример.

В этом году был подписан указ «О системе Российских мер и весов», которая просуществовала в неизменном виде до 1927 года. Тоже, ведь, регламентация. Да еще какая! Примечателен тут один нюанс: это была не просто одиночная акция; как сказали бы сегодня - здесь был проявлен системный подход. Последующие события подтверждают это.

21 июня / 3 июля состоялась торжественная закладка Пулковской обсерватории. Царь Николай I пригласил директором в новую обсерваторию, а, заодно, и в качестве эксперта по постройке ее, университетского профессора В.Я. Струве. Василий Яковлевич уже имел на тот момент опыт работы в Юрьевской (Дерптской) обсерватории. На строительство выделялась беспрецедентная сумма по тем временам - 600 тысяч серебряных рублей, не считая стоимости земли, отведенной под постройку зданий обсерватории.

«С точки зрения логики астрономической архитектуры (безусловно, обеспечивающейся спецификой ставящихся научных задач), В.Я. Струве производит радикальное изменение стандартов постройки обсерватории, - отмечает российский историк науки К.В. Иванов. - Он решительно выносит ее далеко за пределы городской черты, чем создает своего рода прецедент в обычной европейской практике астрономического строительства. Это решение приносит двойную выгоду, во- первых, позволяет избежать сложных переговоров с муниципальными бюрократическими службами, для которых пространство за пределами городской черты, как правило, не представляло высокой ценности; во- вторых, - открывает новые возможности для поиска доминирующих высот и спокойной атмосферы. Излагая в одном из докладов свои соображения по поводу местонахождения обсерватории, Струве... нисколько не заботится о включении обсерватории в комплекс академических построек, критерием для него становятся благоприятные условия наблюдений: “Обсерватория должна быть расположена на расстоянии, достаточном для того, чтобы дым столицы не вредил прозрачности атмосферы, и на значительной высоте, чтобы горизонт был свободен и чтобы избежать болотных испарений”».

Оригинальность проекта Пулковской обсерватории отмечали и западные ученые. «Вы не поверите, - писал Струве из Гамбурга, где занимался закупкой инструментов и оборудования для обсерватории, - как рассматривается заграницей основание Пулковской обсерватории, как событие беспримерное в истории науки, - и поэтому оно возбудило участие, далеко превосходящее все, что я мог себе представить».

Струве получил карт-бланш на выбор и приобретение астрономических инструментов и являлся, по сути, единственным экспертом, формулирующим исследовательскую программу обсерватории.

А тут еще и Петербургская академия наук утвердила новую русскую химическую номенклатуру. В общем, движение к стандартизации во всех областях науки и техники - налицо.

Среди выдающихся научных публикаций этого года - работа Н.И. Лобачевского «Воображаемая геометрия» с пояснениями. Она опубликована в «Вестнике Казанского университета». Как уже указывалось ранее, впервые основные положения новой, неэвклидовой геометрии Лобачевский опубликовал еще в 1829 году в мемуаре «О началах геометрии». Тогда Николай Иванович еще был ректором казанского университета.

Публикация же, о которой идет речь – 1835-1836 годов, - это реакция самого Лобачевского на впечатления, которые произвела та, шестилетней давности, публикация на его профессиональное и студенческое окружение. В предисловии к этой последней публикации он с недоумением (присущим, вероятно, любому гению) и горечью отмечает, что, по-видимому, в его изложении основ новой геометрии (иногда называемой «неэвклидовой», иногда - геометрией Лобачевского) никто ничего (или почти ничего) не понял. И тогда автор решил опубликовать в двух выпусках «Вестника казанского университета» не только повторное изложение своей «Воображаемой геометрии», но и пояснения к ней с живыми математическими примерами. Причем, эти пояснения заняли в публикации более 250 страниц! Теперь, с его точки зрения, все должно было стать «на свои места». Так, в принципе, и получилось - еще одна область достижений человеческого разума получила право на жизнь и признание.

В этом же году издан и первый в России теоретический труд по железнодорожному делу П.П. Мельникова - «О железных дорогах».

В 1835 году вышел единственный прижизненный сборник А.В. Кольцова «Стихотворения», изданный по подписке стараниями Н.В. Станкевича и В.Г. Белинского и сразу же ставший величайшей (без преувеличений) библиографической редкостью. Рьяная охота за ним продолжается и по сей день... В книгу вошли 18 стихотворений, написанных в 1828-1834 гг. Белинский в рецензии («Телескоп», № 12) отмечал, что поэт «владеет талантом небольшим, но истинным, даром творчества не глубоким и не сильным, но неподдельным и не натянутым». А.С. Пушкин отзывался о Кольцове как о человеке «с большим талантом, широким кругозором, но бедным знанием и образованием, отчего эта ширь рассыпается более во фразах».

В вышедшем в этом же году романе И.И. Лажечникова «Ледяной дом» Пушкин констатировал нарушение «истины исторической», но, как он считал, страницы романа «будут жить, доколе не забудется русский язык». Белинский относил роман к «самым замечательным явлениям в русской литературе».

Из печати вышли «Арабески» и «Миргород» Н.В. Гоголя. «Чем предмет обыкновеннее, тем выше нужно быть поэту, чтобы извлечь из него необыкновенное и чтобы это необыкновенное было, между прочим, совершенная истина», - напишет сам автор о своей работе. В этом же году был начат «Ревизор», сюжет которого подсказал Гоголю Пушкин.

Сыграл значительную роль в русской литературе помощник попечителя одесского учебного округа В.И. Карлгоф, издав за свой счет первый сборник стихотворений В.Г. Бенедиктова. «Стихотворения Бенедиктова» имели сенсационный успех, и в следующем году вышло второе издание.

На этот год пришелся наибольший успех Н.Ф Павлова - в связи с выходом в свет его первого сборника «Три повести». Ф.И. Тютчев писал, что в сборнике «свободная мысль сразилась с роковыми общественными вопросами». Исследователи подсчитали, что Пушкин в черновой рецензии целых три раза указал на увлекательность рассказов Павлова. Тем не менее записка С.С. Уварова императору привела к наказанию цензора и запрещению перепечатывать книгу. Автор безрезультатно пытался переиздать сборник в 1839, 1858 и 1863 гг.

У Иосифа Бродского есть замечательны! строчки: «Никто не знает будущего. И мене всего - те, кто верит в исторический детерминизм». Завершившийся год мог бы стать идеальной иллюстрацией этой мысли. Ведь что такое по сути Месяцеслов? Апофеоз детерминизма. Но, как всегда, все пошло непредсказуемым образом.

«Месяцеслов на 1835 год» украшен гравированными портретами «Его Величества, Благочествейшего Государя Императора Николая Павловича, Самодержца Всероссийского», «Ее Величества, Благочестивейшей Государыни Императрицы Александры Федоровны» и «Его Императорского Высочества Благоверного Государя Наследника Цесаревича и Великого Князя Александра Николаевича».
На форзаце - овальная печать библиотеки Владимира Васильевича Постникова, коллекционера, владельца антикварного магазина «Былое» на Тверском бульваре. Он был женат на М.А. Бахрушиной (1860-1892), сестре своего друга, основателя Театрального музея, коллекционера А.А. Бахрушина (1865-1929).

Месяцеслов на 1835 год. В Санкт-Петербурге, при Императорской Академии Наук, [1832]. [2], 318 с. Владельческий полукожаный переплет с золотым тиснением орнамента по корешку.