Сказки и повести для детей дедушки Иринея (1838 год)
Владимир Одоевский
«Сказки и повести для детей» В.Ф. Одоевского, напечатанные в Санкт-Петербурге, в типографии С.Н. Глинки без указания года издания, представляют собой маленькую, изящную книжку «карманного» формата с ярко раскрашенными от руки иллюстрациями. На обороте титульного листа приведено цензурное разрешение за подписью цензора Фрейганга, датированное 18 ноября 1838 года. Библиографическую редкость книги подтверждает тот факт, что она не упоминается даже в таких авторитетных книжных справочниках, как «Русские иллюстрированные издания XVIII и XIX столетий» В.А. Верещагина, «Каталог русских иллюстрированных изданий» Н.А. Обольянинова или «Моя библиотека» Н.П. Смирнова-Сокольского.
Основываясь на дате цензурного разрешения, описываемый в Библиохронике экземпляр «Сказок и повестей для детей дедушки Иринея» следует отнести к редчайшим экземплярам издания 1838 года. Это издание не поступило в продажу, так как Одоевский, удручённый качеством печати и количеством типографских ошибок, велел весь его тираж уничтожить.
Спустя десять лет история с неудавшимся сборником сказок и повестей получила неожиданное продолжение. Петербургский книгопродавец, впоследствии автор мемуаров и обстоятельных каталогов книжной торговли Николай Григорьевич Овсянников в 1848 году поместил в газете «Ведомости Санкт-Петербургской городской полиции» объявление о продаже в своём книжном магазине нового издания «Сказок и повестей», якобы предпринятого Одоевским. В открытом письме к редактору «Ведомостей Санкт-Петербургской городской полиции» В.С. Межевичу (1849. № 1) Одоевский не только опровергал своё участие в этом торговом предприятии, но и обнаружил непосредственную связь между изданиями «Сказок» 1838 и 1848 годов: «Милостивый государь, Василий Степанович! Нечаянно указали мне в № 282 «Ведомостей Санкт-Петербургской Полиции», 20 декабря, объявление книготорговца Овсянникова об изданной будто бы мною в 1848 году книжке под названием «Сказки и повести для детей дедушки Иринея». Сделайте милость, доведите до сведения ваших читателей, что я ни в сём 1848 году и ни в каком году книжки с таким безграмотным названием не издавал и что объявление книгопродавца Овсянникова сделано не только без моего согласия, но и без моего ведома. Взглянув на экземпляр этой странной книжки, я увидел, что она состоит из макулатурных листов издания моих «Детских сказок», которое ещё в 1838 году предпринял один из моих знакомых и которое я тогда же велел истребить, ибо оно было обезображено несметными типографскими ошибками. Книгопродавец, вероятно, скупив эту макулатуру, нисколько не затруднился пожаловать её в новое, 1848 года, издание моих «Детских сказок», снабдить её безграмотным названием и, не сказав мне ни слова, пустить в продажу с моим именем. Я бы мог преследовать эту затейливую спекуляцию судебным порядком, но на сей раз ограничиваюсь одним её обличением, предоставляя оценку этого происшествия тем, кто занимается историею нашей книжной торговли. Смею надеяться, что и другие господа журналисты не откажутся повторить в своих листах вышеизложенное объяснение, ибо здесь дело общее для всех литераторов».
Письмо-опровержение Одоевского послужило ценнейшим документом, проливающим свет на историю издания «Сказок и повестей дедушки Иринея» 1838 года, по распоряжению Одоевского отданного в макулатуру, но по инициативе издателей или типографов сохранённого как в виде отдельных типографских листов, так и сброшюрованных и переплетённых книжек.
Содержание сборника отличалось большим жанровым разнообразием, чем было заявлено в его названии: кроме «Индийской сказки о четырёх глухих» и коротких повестей «Бедный Гнедко» и «Столяр», сюда вошли ещё три драматические пьесы («Царь-девица», «Переносчица, или Хитрость против хитрости», «Воскресение»), предназначавшиеся для школьных и домашних театров.
Заботясь о воспитании ума и сердца юных читателей, побуждая их к благородным стремлениям, милосердию и состраданию, Одоевский ни в одной из своих «повестей» не отказывался от прямого назидания. Рассказ о бедной лошади Гнедко, вконец замученной хозяином-извозчиком, заканчивался такой сентенцией: «Не мучьте никакого животного, друзья мои, потому что это грешно и показывает злое сердце». Сказка о четырёх глухих, не сумевших по причине глухоты понять друг друга и потому оказавшихся в смешной ситуации, послужила автору поводом напомнить, что каждый ученик, чтобы не вырасти «дурак дураком», должен внимательно слушать учителя.
Будучи сам человеком энциклопедических знаний, Одоевский в «Сказках и повестях» преследовал не только воспитательные, но и просветительские цели. Например, «Индийская сказка о четырёх глухих» начиналась не с привычного сказочного зачина, а с довольно подробного описания географического положения Индии, её климата, растительного мира и полезных ископаемых.
В сборнике содержится восемь иллюстраций, выполненных неизвестным художником. Лубочный характер картинок свидетельствует не столько о сознательной стилизации, сколько о невысоком уровне мастерства иллюстратора. В «Воспоминаниях старого книгопродавца о петербургской книжной торговле» вышеупомянутого Н.Г. Овсянникова содержится любопытное замечание, отчасти связанное и с иллюстрациями к «Сказкам и повестям»:
«Детская литература... до начала 50-х годов была в жалком положении, даже картинки, резавшиеся исключительно на меди, по недостатку хороших художников, выходили лубочными».
Картинка, помещённая на гравированном титуле, представляет детей, устроившихся за круглым столом в гостиной и среди них - «дедушка Ириней» с книжкой в руках. При всей условности рисунка образ «дедушки Иринея» вполне согласуется с его прообразом: «маленьким, худеньким, низеньким, очень чистеньким человечком с приглаженными волосами» - Иринеем Модестовичем Гомозейкой, под именем которого в 1833 году появились «Пёстрые сказки» В.Ф. Одоевского.
«Сказки и повести» - не единственный опыт Одоевского, детского писателя и педагога. Вместе со своим родственником - переводчиком и издателем В.А. Врасским - он подготовил два сборника под названием «Детская книжка для воскресных дней» (Санкт-Петербург, 18331834). В 1830-е годы Одоевский напечатал не только одно из самых своих известных произведений - «Городок в табакерке», но и множество статей по теории педагогики. С проблемами народного воспитания и образования была связана его общественная деятельность. Влиятельный сановник, он принимал активное участие в организации училищ, лечебниц, детских приютов, составлял книги и учебники для народных школ. Одоевский был убеждён, что невежество всегда идёт рука об руку с безнравственностью.
Писатель, философ, музыкант-теоретик, учёный, увлекавшийся математикой, физикой, естественными науками, медициной и алхимией - из всего многообразия творческих занятий Одоевского наибольшее признание получили его сочинения для детей. На протяжении второй половины XIX века «Сказки и повести» переиздавались около десяти раз. Что же касается сборника 1838 года, волею судьбы ставшего безусловным книжным раритетом, то это одно из первых литературных выступлений Одоевского под маской «дедушки Иринея».
Одоевский Владимир Фёдорович (1804-1869).
Сказки и повести для детей дедушки Иринея, собранные Княз.<ем> В. Одоевским. Санкт-Петербург: [В типографии С. Глинки и Ко, 1838]. 199 с., 8 л. иллюстраций (включая гравированный титульный л.) - резцовых гравюр на меди, иллюминованных вручную. В переплёте зелёного марокена времени издания. На крышках переплёта - золототиснёные орнаментальные рамки, на корешке -тиснёный орнамент. На верхней крышке тиснёный суперэкслибрис: «Р.Р...», на нижней - дата: «25 dec.<embre> 1814» (25 декабря 1814 - фр.). Золототиснёная орнаментальная подвёртка. 12,5х9,5 см. Редчайшее издание, не поступавшее в продажу, так как практически весь тираж был уничтожен автором.