Библиохроника А. и С. Венгеровых как зеркало русской истории
Д.Иванов, "Наше Наследие", Иллюстрированный культурно-исторический журнал № 95 2010
…Кто собираний ведал страсть.
Его несбыточной мечтою
Нездешняя сковала власть —
Кто собираний ведал страсть —
Тебя, меня и нас с тобою…
Это строки давнего триолета, сочиненного известным искусствоведом и коллекционером А.А.Сидоровым и вписанного в 1922 году в альбом знаменитого библиографа и собирателя В.Я.Адарюкова. Теперь строки эти можно прочесть в предисловии ко второму выпуску издающейся такими же замечательными книжниками А. и С. Венгеровыми превосходной Библиохроники «В некотором царстве…» (М.: Русский раритет, 2006).
А только что появился и новый, третий ее выпуск — заключительный и столь же интересный и впечатляющий.
Чем отличается собирание книг от, допустим, коллекционирования картин?
Коллекционер при всем желании и даже возможностях не хочет и не пытается перещеголять музей или галерею. У него заведомо не может быть того, что висит в их залах. Он об этом и мечтать не должен.
Книжный собиратель может стать обладателем буквально любого издания. У него бывает то, чего ни в одной библиотеке не увидишь. Он может придумать собирать такое, чем никакое хранилище не похвалится. И у него всегда есть живая надежда, что безумно желанный и долго лелеемый раритет окажется на его полке. Потому что книжная редкость — это редкость особого рода. Она способна всплывать из глубины времени. Она дитя случая и везения. И потому книжник вечно живет в счастливом ожидании и светозарной вере. Книжнику радостно жить. И ему естественно делиться такой своей радостью и гордостью им собранным.
Эту переполненность счастьем приобщения к несравненным книжным сокровищам я хорошо ощущаю, когда вижу теперь уже три монументальных выпуска «В некотором царстве…».
Тут сами собою ложатся на память чеканные пушкинские слова:
У русского царя в чертогах есть палата.
Она не золотом, не бархатом богата…
«Чертог» сегодня слово редкое. И оно просто тянется к «раритету». Чертоги раритетов, пиршественная палата ума и изящества — вот что такое собрание отца и сына Алексея и Сергея Венгеровых, в которое они пускают, которым бескорыстно делятся с ценителями и почитателями Книги.
Какой вдохновенной музыкой звучат для них встречающиеся буквально через каждые десять, а то и чаще, страниц венгеровского трехтомника скупые пометы:
«Редкость первого ряда»;
«Крайне редко встречающееся издание»;
«Несомненная редкость»;
«Комплект из всех пяти частей в двух книгах с сохранением иллюстраций и портрета автора во второй книге — замечательная редкость»;
«На антикварном рынке встречаются крайне редко»;
«Конволют подобной комплектации и сохранности — невероятная редкость»;
«Редчайшее издание, не поступившее в продажу, так как практически весь тираж был уничтожен автором»…
Такие же, подобные и другие манящие сведения сопровождают почти каждое из более чем 450 изданий, представленных А. и С. Венгеровыми.
Вот еще пример: «На оборотной стороне титульного л. владельческая помета орешковыми чернилами: “Liber rarissimus” — “Редчайшая книга” (лат.)». О каком же раритете идет речь? Название в переводе с латинского и описание книги звучат так: «Дневник путешествия в Московию Преславного и Вельможного Господина Игнатия Христофора знатного господина де Гвариент и Ралл Священной Римской Империи и Королевства Венгерского Кавалера, Священного Цесарского Величества Советника Надворно-Военного от Августейшего и Непобедимейшего Римского Императора Леопольда I к Пресветлейшему и Державнейщему Царю и Великому Князю Московии Петру Алексеевичу в 1698 году Чрезвычайного посла веденный Иоганном Георгием Корбом, в то время Секретарем Цесарского Посольства. Прибавлено сжатое и точное описание Возвращения Его Царского Величества из Европейских Стран в собственные пределы, опасного Мятежа Стрельцов и произнесенного против них приговора с воспоследовавшей кровавой Расправой, а также выдающихся черт из быта Московии и т.д. С Привилегией Священного Цесарского Величества. Вена: Типография Леопольда Фогта, университетского типографа, 1700. 252 с., 19 л. иллюстраций — гравюр резцом. В переплете конца ХIХ века с золототисненными именем автора и заглавием. 28,5х18,5 см».
Иностранных книг среди включенных в Библиохронику не наберется, кажется, и десятка. Значит, есть в этом более чем трехсотлетней давности томе, кроме редчайшести (к тому же у Венгеровых в собрании есть и переводное русское, суворинское, издание книги И.Г.Корба), какая-то изюминка, отвечающая главной идее собирателей-составителей: «Библиохроника — это попытка прочитать Книгу русской истории при помощи книг рукотворных, книг, созданных людьми».
Свое печатное детище они называют именно Библиохроникой, поскольку «в качестве главного героя, судьба которого отражала важнейшие этапы российской истории, была выбрана Книга в самом широком смысле этого слова».
Замысел и первоначальный строй проекта «В некотором царстве…» претерпели немалые превращения по мере воплощения в жизнь. Можно сказать, что Библиохроника, как диковинное растение, росло и вырастало вольно и свободно, поражая и радуя изощренностью нечаянных побегов, привлекая неожиданностью и необязательностью включения тех или иных раритетов.
А можно, учитывая основное жизненное призвание и занятие профессора-ракетчика Алексея Анатольевича Венгерова, приложить к Библиохронике понятие из космической техники — трехступенчатый проект. Где первый выпуск, заложивший основу издания в 2004 году, был построен как выставка неописуемого великолепия результатов труда переплетных дел мастеров. Где второй вознамерился хронологическому порядку представления книг дать еще и некоторую системность и дополнительную объемность. И где третий брызнул настоящим фейерверком под неудержимым желанием продемонстрировать еще и ту, и эту, и десятую, и двадцатую, и сотую редкостность.
Нет никакой возможности на этих страницах делать то, что делает Библиохроника, — описывать включенные в нее книги. Здесь возможно только их перечисление, — чтобы дать представление о широте интересов и энциклопедической разносторонности авторов Библиохроники, из которых первые двое — сами А.А. и С.А. Венгеровы, а еще одну «неотъемлемую творческую силу» составляют Вера и Алексей Невские.
Хочется попробовать наугад дать представление о собранных Венгеровыми сокровищах и их подаче.
Самая первая книга, открывавшая первый выпуск, является и самой ранней: Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. Венеция, 1550. Вот что сообщает Библиохроника:
«Книга Герберштейна, являющаяся бесценным источником сведений о московском быте и нравах ХVI века, впервые была напечатана на латыни в 1549 году в Вене. В Хронике представлен ее перевод на итальянский язык, увидевший свет годом позже. Писатель-библиофил Б.Заболотских (Книжные раритеты. Собиратели и хранители. Москва, 1999) об этом издании рассказывает сдедующую историю. В числе постоянных клиентов известного в Москве “поставщика” редкостей М.М.Зайцевского (1815–1885) был собиратель и создатель первой в Москве частной публичной библиотеки А.Д.Чертков (1789–1858). Не ограниченный в средствах, Чертков покупал всё, относящееся к истории и быту русского народа. После многолетних поисков Зайцевский достал ему, наконец, великую редкость, о которой коллекционер даже не мог мечтать, — “Записки о Московии” Герберштейна, изданные в Венеции в 1550 году. В своем каталоге Чертков писал: “Экземпляр столь редок, даже в чужих краях, что известные библиографы его никогда не видали. В моем экземпляре недостает карты”.
В нашей книге, одетой в картонаж ХVII века, сохранены все шесть гравюр, в том числе портрет Василия III, изображение русского воинства, карта Московии и картинки народной жизни.
Находится этот раритет в “российских пределах” с весны 2001 года, будучи незадолго перед тем приобретенным на одном из провинциальных аукционов в Германии».
Вообще книг по истории России, обобщающего и частного свойства, научного, популярного и просто развлекательного характера, во всех трех выпусках неперечислимо много. Они составляют самый большой раздел Библиохроники. Книги по русской науке можно пересчитать по пальцам, но среди них в первом же выпуске — первоиздания гениального Лобачевского: «Ученые записки, издаваемые Императорским Казанским университетом» за 1835 и 1836 годы со статьями великого русского математика «Воображаемая геометрия» и «Применение воображаемой геометрии к некоторым интегралам». Но тут же и дополнительная «огранка»: «Ценность публикации подтверждается великолепным оформлением представленного в Хронике экземпляра “Ученых записок”: они взяты в цельнокожаные, практически идентичные переплеты, выполненные на уровне работ Хитрова и Петерсона — выдающихся российских переплетных дел мастеров середины ХIХ века».
А несколькими страницами ранее — курьезное «Описание курицы, имеющей в профиль фигуру человека…» (1815). Необычная курица была обнаружена в Белевском округе Тульской губернии и описана профессором Московского университета Григорием Ивановичем Фишером фон Вальдгеймом, который учился у Гумбольдта и Кювье, приехал в Россию в 1804 году, где и оставался до конца жизни, возглавив Московскую военно-медицинскую академию (среди его учеников был великий русский физиолог Сеченов).
А сколько еще здесь книг по истории искусств, монументальных многотомных юбилейных изданий, самых лакомых журнальных подборок…
В Библиохронике несметное число редчайших изданий русской классики: от Кантемира и Ломоносова, Сумарокова и Богдановича, Державина и Крылова — к Пушкину и Лермонтову, Гоголю и Тургеневу, Достоевскому и Чехову… И уже из ХХ века, особенно оригинальные выпуски или с автографами: Горький и Маяковский, Фадеев и Солженицын, Бродский и Давлатов.
Остается сказать, что трехтомная Библиохроника А.А. и С.А. Венгеровых, созданная при компетентном и многозначащем участии В. и А. Невских, является беспрецедентной не только для русской, но и мировой литературы о книгах. Недаром она так востребована в самых престижных университетах Европы и США, где изучают Россию, русскую историю, литературу, культуру. Библиохроника — не сухой научный библиографический указатель и не беллетризованный рассказ коллекционеров о принадлежащих им раритетах, — это умное, сдержанное, точное и глубокое описание книжных редкостей, выстраивающееся, действительно, в оригинальное повествование об истории России, узнаваемой и познаваемой через книгу.
Просветительскую ценность этого проекта трудно переоценить. Необходимо напомнить, что он логично развил и продолжил предыдущий проект отца и сына Венгеровых — «Мир в обложке»: организацию и проведение выставок в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина и в редакции журнала «Наше наследие» русских журнальных обложек ХХ века — от «Золотого руна» до «Огонька».
Своей Библиохроникой авторы утверждают книгу как вечную, нерушимую культурную ценность. Тем, кому посчастливится познакомиться с Библиохроникой, насладиться не только ее текстовым содержанием, но и редчайшими иллюстрациями, станет совершенно ясно, что искусство книги и сама она бессмертны, и все и всяческие разговоры о близкой кончине бумажной книги и замене ее электронными носителями идут от людей ленивых, нелюбопытных, лишенных чувства прекрасного и понимания того огромного интеллектуального и эстетического потенциала, который именно книга со времен Гуттенберга несла и всегда будет нести человечеству.
Эпиграфом к третьему выпуску Библиохроники «В некотором царстве…» составители поставили строки Булата Окуджавы: «Каждый пишет, как он слышит. Как он дышит, так и пишет…»
Мне хочется окончить его же, но другими словами, — пусть чуточку переделанными к случаю:
Счастлив дом, где столько книжек (и каких!) наставляют нас на путь,
И вселяют в нас надежду… Остальное как-нибудь.
(Ссылка на источник)