Иосиф Абрамович Рапопорт, 1912-1990 (2009)
Ольга Строева
8 мая 1945 года три немецких танка «Тигр», двигавшиеся в боевом порядке по шоссе к городу Мельк, внезапно встали как вкопанные. Ошалевшие немцы были поражены не столько даже тем, что встретились с передовым отрядом Красной Армии, сколько «наглостью» командира этого отряда. Одноглазый майор, с пиратской повязкой на лице, с пистолетом в руке, в полный рост шел на танки в лоб. Этим майором был Иосиф Абрамович Рапопорт, начальник оперативного отдела штаба 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.
«Я соскочил на землю, подбежал к главному немецкому танку, постучал рукояткой пистолета по броне, по-немецки приказал открывшему башенный люк немецкому танкисту разрядить орудия в воздух и очистить дорогу для прохождения отряда, - вспоминал Рапопорт. - После некоторого колебания немецкие танки подчинились моему приказу, отойдя назад, и после нашего прохождения вновь встали на место в том же порядке, а наш передовой отряд устремился к Мельку».
В итоге отряд под командованием И.А. Рапопорта первым соединился с передовым отрядом разведывательного дивизиона 11-й бронетанковой дивизии Армии США в районе города Амштеттен на берегу Дуная. Американцы были приятно удивлены, что советский офицер может общаться с ними на чистейшем английском. «Место на Дунае в Австрии, где 8 мая 1945 г. передовой отряд, возглавляемый гвардии майором Рапопортом, прорвался через вооруженную отступающую немецкую армию и соединился с передовым отрядом американской армии, отмечено памятным сооружением с надписью: «Здесь закончилась Вторая мировая война»...
Иосиф Рапопорт родился в Чернигове в семье врача. Окончил среднюю школу в 1927 г., учился в Агрозоотехническом техникуме (1927-1930), поработал лето в качестве зоотехника и осенью поступил в Ленинградский государственный университет (1930-1935). Он специализировался по кафедре генетики и экспериментальной зоологии - первой генетической кафедре в нашей стране, основанной в 1918 профессором, одним из пионеров генетики в России Юрием Филипченко.
Отличная память, явная склонность к языкам (студентом он уже с первого курса свободно читал книги на немецком, французском и английском) - все это обратило внимание на талантливого юношу. А уже на втором курсе он выбрал свою научную специализацию. Тогда, в 1932 г. в Ленинград с лекцией о работах Института экспериментальной биологии, основанного в 1916 г., приехал его основатель Николай Константинович Кольцов. Он произвёл на Рапопорта сильнейшее впечатление. Когда после 5-го курса подойдёт время распределения, Рапопорт попросит рекомендовать его лаборантом в ИЭБ, но принят будет к Н.К. Кольцову в аспирантуру (1935-1938).
«В программу Кольцова входила проблема экспериментального видообразования. По его мнению, наиболее надежный путь для решения этой задачи намечался мутационной теорией. Отсюда исходил его особый интерес к мутагенным факторам. Радиационный мутагенез был открыт американским генетиком Германом Мёллером в 1927 г. и отмечен Нобелевской премией в 1946 г. Честь же открытия химического мутагенеза, как новой области знания, принадлежит Кольцовской школе - в работах В.В. Сахарова и И.А. Рапопорта», - отмечает биограф Рапопорта, доктор биологических наук, профессор Ольга Георгиевна Строева.
Владимиру Владимировичу Сахарову (1932) принадлежит приоритет доказательства того, что химический мутагенез вообще возможен. С помощью 10-процентного йода и ряда других неорганических соединений он получил у мушки дрозофилы несколько новых мутаций. А Рапопорт открыл сильные химические мутагены, особые органические молекулы, способные проникать в организм и вызывать наследственные изменения, мутации. Эти супермутагены не уступали радиационному воздействию. Сегодня это кажется вполне очевидным даже для домохозяек. Но до работ Рапопорта все попытки получить мутации с помощью химических агентов, в отличие от успеха с проникающей радиацией, были неудачны - биологическая материя надёжно отгородила свой наследственный аппарат от химического вторжения.
«Первая, приоритетная, статья, посвященная открытию сильных химических мутагенов, вышла в 1946 г. в Докладах Академии наук СССР под названием «Карбонильные соединения и химический механизм мутаций» и была замечена на Западе - до 1949 г. этот журнал в нашей стране выходил кроме русского ещё на двух европейских языках, - пишет Строева. - В 1947 г. и начале 1948 г. из печати в отечественных научных журналах вышло восемь статей Рапопорта, посвященных открытию новых химических мутагенов <...>. Попытки практического применения химических мутагенов на бактериях и некоторых сельскохозяйственных растениях были осуществлены И.А. Рапопортом уже в 1946 г. Помимо цикла работ по химическому мутагенезу в печати появились ещё три статьи Рапопорта: «Полиплоидия у животных, вызванная воздействием на зачаток гонады», «Оптически активные вещества и симметрия организма» и «Феногенетический анализ независимой и зависимой дифференцировки».
Тут нельзя не упомянуть об одном эпизоде, очень характерном для стиля работы И.А. Рапопорта. Дело в том, что статья «Феногенетический анализ независимой и зависимой дифференцировки» была основой его докторской диссертации. Защита должна была состояться 27 июня 1941 г. Но 22 июня началась война, и Рапопорт уже ушел добровольцем в армию. Однако неугомонный Рапопорт защитил свою диссертацию 5 мая 1943 г., когда в промежутке между боями проходил ускоренный курс обучения в военной Академии им. Фрунзе в Москве. После защиты докторской вице-президент Академии наук предложил ему вернуться к научной работе, а военная Академия - остаться преподавателем военной истории в её стенах. Но Рапопорт отказался от обоих предложений и вернулся на фронт.
Эта же статья в составе «Трудов Института цитологии, гистологии и эмбриологии АН СССР» после сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина (ВАСХНИЛ) в августе 1948 г. была уничтожена. Формально она считалась опубликованной благодаря единственному обязательному экземпляру, попавшему на депонирование.
Вообще, эта ВАСХНИЛовская сессия 1948 г. имела роковые последствия для всей отечественной науки. После нее грянула так называемая лысенковщина - генетика и ряд смежных с нею наук были «упразднены» волевым решением полуграмотных партийных функционеров. Рапопорт оказался единственным ученым, кто сумел буквально прорваться к трибуне и выступить на этой сессии ВАСХНИЛ в защиту генетики. «Он защищал честь и достоинство учёного против самодовольства и глупости, - пишет историк Владимир Дмитриевич Есаков. - А если исходить, как мы теперь знаем, из того, что теория ламаркизма не только разделялась, но и навязывалась советской науке “вождём”, “корифеем науки” и руководителем страны, то речь И.А. Рапопорта, произнесённая на вечернем заседании сессии ВАСХНИЛ 2 августа 1948 г., - это не только выступление учёного, защищающего дело своей жизни и чистоту научных принципов, но и политическое заявление. Именно так его выступление было воспринято современниками, таковым оно вошло в историю нашей и мировой науки».
На последнем пленарном заседании сессии ВАСХНИЛ, 7 августа 1948 г., многие из ученых начали каяться: академик П.М. Жуковский, С.И. Алиханян, И.М. Поляков. Было принято приветственное письмо тов. И.В. Сталину, и «историческая» сессия ВАСХНИЛ закончила свою работу. На этом же заседании снова выступил И.А. Рапопорт. Ему дали слово в расчете и на его покаяние. Но он снова стал защищать генетику. Ему не дали кончить и, ослепляя прожекторами (в зале шла киносъёмка), согнали с трибуны.
А уже 26 августа 1948 г., на основании постановления Президиума АН СССР, И.А. Рапопорт среди других генетиков был уволен из Института цитологии, гистологии и эмбриологии АН СССР с 1 сентября того же года с выдачей двухнедельного выходного пособия и без права поступления на работу. По его просьбе ему разрешили в течение некоторого времени оставаться в лаборатории для завершения некоторых опытов. Его ценнейшие мутантные линии дрозофил были выброшены в мусор. Параллельно шел процесс исключения Рапопорта из партии. В расцвете творческих сил, - ему было 36 лет, - будучи автором выдающихся научных открытий, он был выброшен из науки и на целое десятилетие стал фактически безработным, перебивался случайными заработками.
Ольга Строева приводит интересный эпизод из этого периода жизни И.А. Рапопорта: «…С мая 1951 г. по август 1957 г. он имел работу только по краткосрочным договорам, то как геолог, то как палеонтолог, в разных геологических и нефтяных организациях, занимаясь определением геологического возраста образцов. И.А. Рапопорт обнаружил в них наличие фораминифер - чёткий индикатор нефти. Ему предложили защитить диссертацию на степень кандидата геологических наук, но, когда начальство узнало, что он тот самый генетик, который выступил против Лысенко, его в очередной раз уволили. Рапопорт прирабатывал внештатно под чужим именем в Институте научной и технической информации до самого конца 1957 г.».
Целое десятилетие выдающийся ученый-генетик жил, что называется, с волчьим билетом. Лишь в конце 1957 г. академик, Нобелевский лауреат Николай Николаевич Семенов смог пригласить Рапопорта в свой институт Химической физики АН СССР. По злой иронии судьбы человека, которого десять лет государство подвергало остракизму, сразу же подключили к решению государственной Продовольственной программы. Без управляемого воздействия на генетический аппарат живой клетки решить эту задачу не представляется возможным. Направленные полезные мутации интенсифицировали процесс селекции. Срок создания новых сортов сокращался с 20 до 6-7 лет. И химические мутагены оказались ключом к решению этой задачи. Академик Николай Петрович Дубинин отмечал: «Рапопорт доказал, что ряд химических факторов способны вызвать изменчивость генов, не уступая по силе жестким дозам лучистой энергии. Принципиально важным в этих работах является новый подход к химии гена, поскольку Рапопорт дал серьезные свидетельства, что при вызывании мутации происходит химическая реакция между реактивом и геном».
В России любят повторять поговорку - «Нет пророка в своем отечестве». Но
почему-то именно в России таких непризнанных, а часто и умерщвленных, пророков особенно много...
В 1962 г. Нобелевская комиссия выдвинула Иосифа Абрамовича Рапопорта на Нобелевскую премию за работы по химическому мутагенезу. Но политическое руководство СССР резко воспротивилось этому и сочло невозможным поддержать выдвижение. Это вообще характерно было для советской политической и государственной номенклатуры. Чиновники почему-то считали, - и зачастую считают до сих пор, - что именно они обладают истиной в последней инстанции, даже если речь идет о научной истине. В 1965 г. И.А. Рапопорт подготовил фундаментальный труд «Микрогенетика». Фактически в этой работе были представлены теоретические основы химического мутагенеза. Отпечатанный и поступивший в магазины тираж книги был изъят из продажи в первый же день. В сборнике «Иосиф Абрамович Рапопорт - ученый, воин, гражданин» (М., 2003) Ольга Георгиевна Строева отмечала: «Когда-нибудь историки науки найдут документы, объясняющие эту акцию. Одно известно, что без распоряжения ЦК КПСС уничтожить тираж уже выпущенной книги было нельзя <…> История уничтожения научной книги в середине 60-х годов XX в. весьма таинственная. Это было сделано с согласия некоторых ученых, между прочим защитников генетики. Решение было принято за спиной автора до ознакомления с ней широкого круга читателей. Хотя эта акция была закрытой, какие-то силы пытались дискредитировать И.А. Рапопорта как ученого, и в ряде случаев небезуспешно».
Опять же, как всегда героически и как всегда с опозданием, мы начинаем наверстывать упущенное. В 1975 г. И.А. Рапопорт был награждён орденом Трудового Красного Знамени, а в 1979 г. избран членом-корреспондентом АН СССР. В 1984 г. ему дали Ленинскую премию за цикл работ «Явление химического мутагенеза и его генетическое изучение». В 1990 г. И.А. Рапопорт стал Героем Социалистического Труда за особый вклад в сохранение и развитие генетики и селекции и подготовку высококвалифицированных кадров.
«Ровно через месяц после вручения наград, - пишет О.Г. Строева, - 26 декабря 1990 г. вечером, когда Иосиф Абрамович возвращался с работы домой, его сбил грузовик. Он получил ужасные травмы, но сознания не терял. Его страдания продолжались неделю. В отделении реанимации московской 1-й Градской больницы он ушел из жизни в 8 часов утра последнего дня 1990 г. <...> Он был похоронен на Троекуровском кладбище. Ему были отданы последние воинские почести...»
Академик Гарри Абелев (1928-2013), сам выдающийся отечественный биолог, так отзывался о своем коллеге: «Имя Иосифа Абрамовича Рапопорта в нашей науке, и не только биологической, пользуется особым уважением. Учёный нобелевского ранга, герой Отечественной войны, гражданин, в одиночку выступивший против мракобесия, вопреки всеобщему безумию и прямого указания Сталина, - другой такой судьбы в нашей науке нет».
Ольга Георгиевна Строева
Иосиф Абрамович Рапопорт, 1912-1990 / отв. ред. В.Г. Митрофанов. - М.: Наука, 2009. - 213 с., 12 с. вкл. - (Серия «Научно-биографическая литература»). 22,2 х 14,7 см. Тираж 830 экз. Издательский переплет.