Императрица Александра Федоровна. Биография (2000 год)

Последняя русская императрица Александра Федоровна Романова (урожденная Алиса- Виктория-Елена-Луиза-Беатриса Гессен-Дармштадтская) родилась 25 мая 1872 г. в столице маленького немецкого государства, герцогства Гессенского, и была расстреляна большевиками вместе с семьей 17 июля 1918 г. в Екатеринбурге.

Путь принцессы в Россию не был простым. В 1884 г. 12-летнюю Алису привезли в Россию «на смотрины». Она не понравилась императрице Марии Федоровне (1847-1928), да и бабушка Алисы, королева Виктория (1819-1901), воспитывавшая девочку с пятилетнего возраста, не видела перспективы в этом знакомстве. Но 16-летний Николай, наследник Российского престола, влюбился в принцессу с первого взгляда.

Через пять лет Алису снова пригласили ко двору. И ее кандидатура вновь была отвергнута. Алиса по-прежнему не нравилась Марии Федоровне. В свете принцессу тоже не приняли: природную застенчивость принимали за холодность и высокомерие, к тому же она с акцентом говорила по-французски, плохо (с точки зрения светских львиц) одевалась и неважно танцевала. Но Николай по-прежнему был влюблен в Алису.

Романовы решились на крайнюю меру: Николая «случайно» познакомили с балериной Матильдой Кшесинской (1872-1971), перед чарами которой мало кто мог устоять. Николай увлекся, роман продолжался около года. Но в апреле 1894 г. под предлогом посещения свадьбы брата Алисы великого герцога Гессенского и Рейнского Эрнста Людвига Гессенского (1868-1937) юноша отправился в Кобург, а вскоре Романовы узнали из газет о помолвке цесаревича Николая и принцессы Алисы Гессен-Дармштадтской. Августейшей семье ничего не оставалось, как назначить день свадьбы - 14 ноября 1894 г.

Сохранилась предсвадебная переписка Алике и Ники (домашнее имя цесаревича): «Перед тем как лечь спать, я хочу еще раз перечитать твое милое письмо, оно делает меня счастливой. О, какая невыразимая радость знать, что ты любима и желанна... О мой Ники, мой дорогой... Да благословит тебя Бог ныне и во веки веков. От любви к тебе мне хочется плакать» (Харрогейт, 23 мая 1894 г. Из письма Алике Николаю). - «Моя дорогая невестушка, моя Алики. Не знаю, что со мной будет. Может быть, я скоро действительно помешаюсь, потому что я сейчас воспринимаю только одно слово «Алике». Это для меня все!» (Спала, 5 сентября 1984 г. Из письма Николая Алике).

Статус императрицы ничего не изменил в отношении Двора к Александре Федоровне. Ее религиозность расценивали как чудачество, а отношение к семье, мужу и детям воспринимали с оттенком пренебрежения - как избыточную и несколько бюргерскую. Вот что пишет на эту тему американский историк Роберт Мэсси в исследовании «Александра и Николай»: «Она стояла на балу рядом с мужем, ее глаза были заморожены испугом, а язык прилип к гортани от волнения. Александра позже признавалась, что была перепугана и готова провалиться сквозь пол... Возможно, застенчивость Александры <...> так никогда и не позволила ей успешно исполнять требующуюся от нее публичную роль. Кроме того, против нее использовали каждую благоприятную возможность... Новая императрица совсем не говорила по-русски. Не в силах уяснить запутанных отношений двора, она наделала ошибок и дала повод обидам... Личным планам Александры давать частые приемы помешали ее постоянные беременности и роды. Дети нелегко давались ей, каждые роды были затяжными... После родов она нянчила каждого ребенка сама и не любила быть далеко от детей». Действительно, императрица мало интересовалась политикой и считала заботу о семье своим главным предназначением. «Подразумевается, что супружеская жизнь - жизнь самая счастливая, полная, чистая, богатая. Это установление Господа о совершенстве», - писала она.

У Александры Федоровны долго рождались только дочери, ждали же от нее сына. После появления наследника отношение к ней смягчилось, но ненадолго. Когда выяснилось, что наследник Алексей (1904-1918) болен гемофилией, императрицу обвинили, что она сознательно скрыла редкую болезнь, унаследованную от королевы Виктории.

Александра Федоровна, не найдя помощи у многочисленных светил медицины, обратилась к знахарям. Среди них выделялся сибирский «старец» Григорий Распутин, чья дурная репутация породила массу сплетен, особенно во время Первой мировой войны и Февральской революции. В 1916 г. в синематографах, по воспоминанию публициста В.В. Шульгина (1878-1976), вынуждены были запретить одну из хроник: в момент, когда в кадре император возлагал на себя Георгиевский крест, в зале неизменно раздавался голос: «Царь- батюшка с Егорием, а царица-матушка с Григорием». Великий князь Андрей Владимирович (1879-1956) писал: «Удивительно, как непопулярна бедная Алике. Можно, безусловно, утверждать, что она решительно ничего не сделала, чтобы дать повод заподозрить ее в симпатиях к немцам, но все стараются именно утверждать, что она им симпатизирует. Единственно, в чем ее можно упрекнуть, — это что она не сумела быть популярной».

Александра Федоровна в это время возглавляла Верховный совет по призрению семей лиц, призванных на войну, а также семей раненых и павших воинов и Особый комитет по оказанию помощи русским военнопленным. Кроме того, императрица и две старшие великие княжны окончили медицинские курсы, ухаживали за ранеными и участвовали в сложнейших операциях. И в декабре 1915 г. некий приказчик заявлял: «Старая Государыня, молодая Государыня и ее дочери <...> для разврата настроили лазареты и их объезжают».

Царскую семью расстреляли в Екатеринбурге в 1918 г. Незадолго до смерти императрица произнесла: «Я предпочитаю умереть в России, чем быть спасенной немцами». До последнего дня Александра Федоровна вела дневник, среди записей которого за последние две недели перед казнью: «Прекрасное утро», «Чудесная погода», «Прекрасный обед», «Добрые монахини приносят сейчас молоко, яйца и сливки для Алексея и для нас». В 2000 г. Александра Федоровна вместе со всеми погибшими членами царской семьи была причислена Русской Православной церковью к лику святых.

...В первую брачную ночь Алике записала в дневнике Николая слова: «Когда эта жизнь закончится, мы встретимся вновь в другом мире и останемся вместе навечно...»

Александра Федоровна поневоле стала одной из фигур, приблизивших крушение самодержавия. Большевики использовали ее непопулярность в народе, а ее саму сделали символом «морального и политического разложения» верховной власти. Как считает историк Б.И. Колоницкий, «...масштабы и характер “разоблачений” после Февраля создавали такую атмосферу, в которой необычайно сложно было ставить вопрос о сохранении в России монархического правления даже в форме конституционной монархии».

Грег Кинг (Greg King, р. 1965). Александра Федоровна: Биография. Москва: Захаров, 2000.462 с., [12] л. ил., портр. 26x13