Исследование о скопческой ереси (1844 год)

Владимир Даль

В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля скопцам и скопчеству посвя­щена обширная статья, не только поясняющая эти понятия, но и дающая оценку самому явле­нию: «Скопить кого - оскоплять, делать скоп­цом, телесно лишать мужества, холостить, исказить, делать кажеником; говорится и о женщине, хотя дело это сомнительно. Себя скоплю, себе рай куплю. Скопец м., скопица, скопчиха ж. - оскоплённый, холощёный, каженик. Раскольничий толк скопцов вышел из христовщины, хлыстовщины, чающих спасе­ния от заморения плоти, для чего и скопятся; ждут второго пришествия: Спаситель прика­тит в огненной колеснице, ударит в Иванов­ский колокол (в Москве) и соберёт на царство своё верных детушек своих. Нет изувернее и безобразнее этого толка. Ныне скопцы завла­дели меняльным промыслом. Все страсти их обратились в корысть и стяжание». Знание великим лексикографом столь специфичной темы имеет своё объяснение: за два десятиле­тия до выхода «Словаря» в свет Даль несколько месяцев напряжённо занимался изучением «скопческой ереси» и даже написал о ней книгу, ставшую величайшей редкостью сразу же после публикации, а с течением времени прочно вошедшую в число легенд книжного мира. Случилось это в 1843-1844 годах, когда Даль, в прошлом военный моряк и военный врач, а в ту пору — популярный литератор, печатавший свои произведения под псевдони­мом Казак Луганский, служил чиновником особых поручений при министре внутренних дел графе Льве Алексеевиче Перовском. Граф, высоко ценивший деловые качества и писа­тельский талант своего подчинённого, решил именно ему доверить задание, полученное от императора: составить обширную записку об основах скопческого учения, а также о количе­стве последователей и главных местах распро­странения данной ереси.

Скопчество возникло в России во времена правления Екатерины II, когда произошёл рас­кол в секте хлыстов. Причиной размежевания стал вопрос о плотском грехе: по мнению одних, «свальный грех» после молений-радений являлся проявлением божьей благодати, дру­гие утверждали, что спасти душу можно лишь борьбой с плотью путём оскопления. За пол­столетия скопчество распространилось в Цен­тральной России, Сибири, Москве и Петер­бурге. Так как среди приверженцев учения имелось немало людей состоятельных (вла­дельцев меняльных лавок и ювелирных мастерских, биржевых маклеров, зажиточных крестьян), то при рекрутировании в секту ими нередко использовались подкуп, давление на должников, выкуп малолетних детей у родителей и пр. Кроме того, скопцы не признавали власти царствующего императора. Всё это вызывало настороженность и обеспокоен­ность правительства. Потому-то, по замыслу Николая I, заказавшего министерству внутрен­них дел записку о скопцах, её следовало отпе­чатать небольшим тиражом и разослать выс­шим сановникам империи для ознакомления с проблемой, становившейся год от года всё более серьёзной.

В распоряжение Даля были предоставлены различные архивные документы, в том числе материалы многочисленных полицейских расследований по делам скопцов. Первый указ об их преследовании был издан ещё Екатери­ной II в 1772 году, и в нём говорилось о том, что они вредны и опасны своим изуверством и что местным властям следовало их отлавливать и карать. Изучив все доступные ему свидетельства, Владимир Иванович составил капитальный труд, объединяющий сведения об учении скопцов, о его разновидностях и течениях, пророках, последователях и жертвах.

Прежде всего, им было дано объяснение воз­никновения феномена скопчества: «Религиоз­ным основанием его в христианстве был неправильно понимаемый текст изречения Спасителя о скопцах, «иже исказиша сами себе царствия ради небесного» (Евангелие от Мат­фея, XIX, 12)... Слова Священного Писания, которые должно понимать в переносном духовном смысле, были поняты скопцами бук­вально и приняты как необходимое условие спасения: условие, без коего человек, обурева­емый плотскими страстями, никогда не сподо­бится наград, обещанных праведникам». Затем следовало краткое описание самого процесса оскопления: «В настоящее время у наших скоп­цов операция оскопления совершается про­сто: посредством отсечения «удесных близ-нят», как называют они семенные ядра, долотом, ножом или другим острым орудием после предварительной крепкой перевязки мошонки тонкой ниткой или верёвочкой. У женщин вырезываются, выжигаются или вытравляются сосцы у грудей, отрезываются вовсе груди, уродуются различным образом детородные части вырезыванием малых губ, клитора или даже части больших губ. В стро­гом смысле изуродованных таким образом женщин нельзя назвать скопчихами, потому что операция тут вовсе не имеет того же значе­ния, как у мужчин, но по намерению, с коим она произведена, и по общему духу секты жен­щины эти, бесспорно, принадлежат к толку скопцов». Однако наибольшее внимание Даль уделил скопческой мифологии, считая, что именно она объясняет своеобразие мировос­приятия и поведения российских скопцов: «Главное основание лжеучения скопцов состоит в том, что они ожидаемое всеми хри­стианами второе и последнее пришествие Иисуса Христа почитают уже исполнившимся, утверждая, что Сын Божий по неизреченному милосердию своему к роду человеческому, ныне утопающему в страстях, не хотя погубить создание своё до конца, во второй раз вопло­тился на земле и распинается на кресте (то есть страждет от гонений и казни) за наше спасение, претерпевая гонения от иудеев и фари­сеев (то есть от духовного и гражданского пра­вительства). О воплощении, рождении и жизни этого второго Христа своего они рассказы­вают исполненную безумства и крайней неле­пости сказку, а именно: будто бы родился он от бывшей императрицы Елизаветы Петровны, чистой Девы, по благовествованию Иоанна Богослова от Святого Духа и что он был то самое лицо, которое потом царствовало на русском престоле под именем блаженные памяти императора Петра III Фёдоровича».

Итак, традиционное для российской ментальности преклонение перед верховной вла­стью нашло отражение даже в среде скопцов: гонимые, объявленные вне закона, они про­возгласили своим покровителем того, кто этот закон устанавливает, - императора. Но из всех представителей царствующей династии ими был выбран правитель наименее мужествен­ный, умерщвлённый по воле жены, неудачник и мученик - Пётр III. Причём в скопческих легендах он, сын герцога Шлезвиг-Гольштейн-Готторпского и русской принцессы Анны Пет­ровны, появляется на свет от тётки, импера­трицы Елизаветы, а история его жизни и гибели обрастает самыми невероятными подробно­стями: «По наиболее распространённому между скопцами баснословию, императрица Елиза­вета разрешилась от бремени в Голштинии и, по возвращении затем в Россию, будучи предъизбрана к житию святому, сама царство­вала только два года, а иные даже утверждают, не царствовала вовсе, но, оставив вместо себя одну из наперсниц своих, имевшую совер­шенное с нею сходство как в чертах лица, так и в свойствах душевных, сама удалилась в Орловскую губернию, где поселилась в доме одного крестьянина-скопца под именем про­стой женщины Акулины Ивановны... По сказ­кам других скопцов, разрешение Елизаветы Петровны от бремени последовало в России, и Пётр III был немедленно по рождении отправ­лен в Голштинию, где, достигнув отрочества, принял оскопление. Когда, по достижении совершенных лет, Пётр Фёдорович вступил в брак, то супруга его, императрица Екате­рина II, узнав о неспособности его к брачной жизни, возненавидела его, начала гнать и при­няла твёрдое намерение лишить жизни, как только представится удобный к тому случай. Такой случай и представился по вступлении Петра III на императорский престол. Склонив на свою сторону вельмож, Екатерина, по буесловию скопцов, решилась привести в испол­нение намерение своё в Ропшинском дворце, где на ту пору император имел пребывание, но Пётр, сведав о том, подкупил часового, поме­нялся с ним платьем и в солдатском одеянии успел тайно скрыться, а на месте его был убит часовой, оставшийся в его платье. Другие бре­дят, что часовой, принадлежа сам к скопцам и узнав в заключённом своего Спасителя, сам добровольно принял за него мученический венец, отпустив узника для спасения человече­ства в мир. Ошибка тогда же сделалась известна Екатерине, но убитый солдат был объявлен и похоронен под именем императора. Избежав таким образом смерти, Пётр Фёдорович три дня скрывался от поисков без пищи, сидел в каком-то каменном столбе, проживал у коло­нистов и, наконец, бежал в Москву, где, живучи тайно между скопцами, начал свою пропо­ведь». Вследствие этого многие скопцы не при­знавали верховной власти здравствовавшего императора, ибо истинным последователям учения следовало видеть своим правителем только «царя Петра Фёдоровича, которому они принадлежат по вере».

К чему же стремились последователи скоп­чества? По их мнению, рассказывает Даль, после исполнения ряда пророчеств мир, пре­ображённый скопцами, «существовать будет вовеки. Тогда искоренится вся нечистота, то есть плотское совокупление, род человеческий будет размножаться единственно от целова­ния, и земля превратится в рай, такой, каким был он при первых людях, Адаме и Еве, до гре­хопадения, которое, по их мнению, и состояло именно в плотском смешении, запрещённом заповедью Божьей. Так как в это время уже все люди без исключения будут скопцами, то они не умрут, но должны пребыть в таком состоя­нии бесконечное время, во веки веков, а умер­шие до того скопцы будут блаженствовать душами своими на Седьмом Небе. Души греш­ников, умерших неоскоплёнными, повер­гнутся в ад, где протекает огненная река, и пре­дадутся мучениям, состоящим в неизреченных терзаниях совести». Эту часть своего исследо­вания Даль завершил словами: «Замечательно, что чистое, по-видимому, начало могло поро­дить в учении столь чудовищные бредни, а на деле обратить скопцов в житейском и нрав­ственном отношениях во врагов человечества нетерпимых ни в каком обществе».

Таким образом, собрав и обобщив матери­алы по истории и верованиям российского скопчества, Даль - учёный-этнограф, лексико­граф и фольклорист, к тому времени уже 6 лет являвшийся членом-корреспондентом Акаде­мии наук, - создал ещё один обстоятельный научный труд. Но на последних страницах «Исследования» учёный уступил место чинов­нику, чтобы тот изложил свои рекомендации, как именно следовало правительству бороться с еретиками. Меры предлагались самые жёст­кие: «Скопцы - не люди и никогда не могут быть превращены снова в людей. В них нет уже человеческих чувств, они оторваны от общества навсегда, а между тем представляют живой пример и соблазн для людей слабоум­ных, изуверных, легковерных, корыстных или вообще склонных, по недостатку самостоя­тельности, к принятию чужих мнений и мыс­лей. Это язва, которую можно искоренить, но вылечить нельзя... Скопцы могут быть без­вредны в таком только обществе, где у них внешними обстоятельствами отнята всякая возможность совращать и уродовать людей: то есть в местах, заселённых иноверцами, в осо­бенности мусульманами. Там этот чудовищ­ный толк неминуемо должен будет прекра­титься с смертью нынешнего изуродованного поколения. Налагая сами на себя печать отвер­жения, неизгладимый признак, по коему они всегда и везде легко могут быть узнаны, скопцы не могут скрываться, обманывая правитель­ство и выдавая себя за православных, как делают это многие другие раскольники. Сле­довательно, эта чудовищная ересь может быть уничтожена. Но для этого необходимо самое строгое, точное, единодушное и добросовест­ное исследование, предпринятое единовре­менно по всему государству. Отечество наше лишилось бы чрез то осьми или десяти тысяч не только бесполезных, но и крайне вредных членов, и тем дело было бы кончено. Затем оставалось бы только наблюдать, чтобы безоб­разное лжеучение не возобновлялось, чего не трудно достигнуть, удаляя немедленно каж­дого, впавшего вновь в это изуверство, из среды незаражённого общества».

Известно, что Николай I внимательно про­чёл работу Даля. Трудно сказать, совпадение ли это, но очень скоро многие мысли, выска­занные в «Исследовании о скопческой ереси», оказались воплощены в жизнь. Так, в «Уложе­ние о наказаниях уголовных и исправитель­ных» 1845 года были включены статьи, согласно которым «распространение раскола, сопрово­ждающееся насильственными действиями», наказывалось ссылкой в каторжную работу на рудниках на срок от 12 до 15 лет и телесному наказанию плетьми с наложением клейм, а сама принадлежность к «ересям, соединённым со свирепым изуверством и фанатичным посяга­тельством на жизнь свою и других», каралась ссылкой в Сибирь. Тогда же правительство стало практиковать насильственное переселе­ние скопцов на Кавказ.

Судьба книги Даля о скопцах сложилась дра­матично. П. И. Мельников-Печерский, один из первых биографов Казака Луганского, расска­зывал: «Когда это исследование, написанное по высочайшему повелению, представлено было графом Перовским государю, он был очень доволен и спросил об имени автора. Когда же Перовский назвал Даля, император Николай Павлович поспешил осведомиться, какого он исповедания. Владимир Иванович был лютеранином, и государь признал неудоб­ным рассылать высшим духовным и граждан­ским лицам книгу по вероисповедному пред­мету, написанную иноверцем».

«Исследование о скопческой ереси» В. И. Даля вышло ограниченным тиражом: по разным данным, было напечатано от 20 до 100 экзем­пляров. Большая их часть хранилась среди бумаг Л. А. Перовского. В 1856 году граф умер, и, согласно легенде, один из канцелярских чиновников сжёг всё, что счёл уже ненужным, в том числе книги Даля.

За год до смерти Владимир Иванович пере­шёл в православие.

[Даль Владимир Иванович (1801-1872)]

Исследование о скопческой ереси. Печатано по приказанию Г.<осподина> Министра внутренних дел. [Санкт-Петербург], 1844. [2], 238 с. 5 л. иллюстраций - литографий тоном. В марокеновом переплёте с сохранением издательской печатной обложки. На крышках рамки и орнамент золотого и блинтового тиснения. На корешке ярлык зелёной кожи с золототиснёным заглавием. Золототиснёные подвёртки. Форзацы «мраморной» бумаги. Тройной торшированный обрез. 22,5х13,5 см. Малотиражное издание в прекрасной сохранности. Считается, что практически все экземпляры книги были сожжены в 1856 году. Исключительная редкость.