Теория волокитства (1844 год)

«Волокита - старающийся обольстить, прекло­нить к себе в любовь... Волокитство - упражне­ние, обращение в любовных делах». Так тракто­вал эти два чрезвычайно важные для любовной практики первой половины XIX века понятия «Словарь Академии Российской» - главный лексикон русского языка той эпохи.

Волокитство тогда принципиально отде­ляли от влюблённости. «Мои увлечения всегда искренни и неумышленны - это не воло­китство»,- утверждал герой гончаровского «Обрыва».

В красавиц он уж не влюблялся,
А волочился как-нибудь;
Откажут - мигом утешался;
Изменят - рад был отдохнуть, -

писал о Евгении Онегине Пушкин. Тем же, кто, в отличие от пушкинского персонажа, лишь начинал постигать науку волочения, должна была помочь маленькая, но сразу же став­шая чрезвычайно редкой книжица «Теория волокитства», отпечатанная зимой 1844 года в петербургской типографии Н. И. Греча.

Анонимный автор, решивший облегчить жизнь своим неопытным собратьям, объяснял необходимость составления и тщательного изучения правил в боевых действиях против женщин их природной хитростью и соци­с женщинами плохо, потому что они перехи­трят нас всегда, но нельзя не сознаться, что есть вспомогательные средства, имеющие вер­ное, определяющее действие почти во всех случаях». По мысли безымянного теоретика волокитства, подобные «случаи» возникают там, где мужья (главные враги волокит) недостаточно внимательны к своим жёнам: «Волокиты ведут свою атаку только в тех случаях, где замечают, что между неприятелем уже проявляется несогласие или что основанием супружества было не возвышенное чувство любви. Тогда продолжительные беседы, нежности, вздохи, шутки (одним словом «волокитство») не разрушат того, чего не существует, - не разрушат ничьего счастья». Для выявления тайных мыслей будущей жертвы волоките следует быть чрезвычайно внимательным. Так, наставляет повествователь, в одном доме его насторожил подбор книг, лежавших на столике хозяйки. Там оказались романы «Беатриса, или Насильственная любовь», «Любовные истории», «Утраченные иллюзии»», «Несчастия любви», «Одиннадцать покинутых любовниц», «Жена, муж и любовник» и т. п. «Это что-то подозрительно», - подумал автор, «начал наблюдать, доискиваться и вскоре заметил, что семейное счастье в том доме находилось уже ниже точки замерзания». Уяснив грядущие перспективы, волокита может начинать осаду, опасаясь при этом только одного - возможности упустить свой «вожделенный миг»: «Если в чём-либо успех зависит от выбора благоприятной минуты, так это в волокитстве. Сколько пре-любезных молодых людей не успевают в своих кампаниях оттого, что повели атаку слишком рано или слишком поздно! Сколько людей вовсе не достойных успеха торжествуют, потому что случайно явились в лучшее мгновение! Итак, поставим главным правилом в нашей теории: "Умение избрать благоприятную минуту"». Впрочем, если первый приступ осаждаемой крепости оказался неудачным, волокита и тут не должен складывать оружие: «В волокитстве не должно никогда приходить в отчаяние и полагать, что женщина, выслушавшая первое признание и вдруг переменившая своё обращение с вами, для вас потеряна. Здесь, как в каждом деле, труден только первый шаг, и рано или поздно будут сделаны шаги второй, третий и т. д., разумеется, если только вам позволили договорить первое признание». Далее читателям предлагались классификация женщин («ординарные», «ни то ни сё» и «перлы»), советы начинающим, обзор неприятелей и союзников, а также описание арсенала настоящего волокиты. Завершался этот небольшой по объёму, но перенасыщенный полезной для волокит информацией труд неожиданным признанием: «Заключая шутку, не будем слишком серьёзны, но всё-таки скажем, положив руку на сердце, что пора было бы убедиться всем нашим красавицам, миловидным женщинам, полукрасивым и даже некрасивым, что на свете нет создания неблагодарнее волокиты и что для него не стоит жертвовать решительно ничем».

Имя автора на титульном листе издания указано не было, но по традиции им называют графа Владимира Александровича Соллогуба (1813-1882). Популярный писатель, автор знаменитого «Тарантаса», он в молодости сам считался записным волокитой. В своих воспоминаниях Соллогуб рассказывает о нескольких забавных приключениях на этом поприще. Например, волочась за хорошенькой женой тверского чиновника, он, столичный «светский лев», пал жертвой розыгрыша: раздосадованные соперники заманили его в пустынный дом якобы для любовного свидания и там под дулом пистолета потребовали подписать вексель на значительную сумму. Лишь непритворное отчаяние униженного волокиты заставило их снять маски. Ориентировавшийся в своём творчестве на традицию французского романа-фельетона и нравоописательного очерка, Соллогуб вполне мог взяться за составление «Теории волокитства», тем более что, как доказано, в основе этого подвергшегося серьёзной «русификации» текста лежат французские образцы.

Там же, во Франции, следует искать источники вдохновения иллюстратора книги - Василия Фёдоровича Тимма. «Теория волокитства» - один из первых опытов оформления печатных изданий будущим прославленным книжным графиком. В. А. Верещагин в своём исследовании «Русская карикатура: В. Ф. Тимм» (Санкт-Петербург, 1911) указывал: «Жесты, покрой одежды, манера её носить, движения, поступки и самое выражение лиц у изображённых навеяны или прямо заимствованы, с незначительными лишь изменениями, у мастеров французской карикатуры. Обманутый муж, прижавший пойманного волокиту к стене и дающий ему щелчок по носу в виде «домашнего суда и расправы», - конечно, не русский, а сытый, не любящий излишних волнений французский буржуа. Не только самая форма расправы, но и спокойная уверенность и грация жеста совершенно не в соответствии с нашими нравами». Верещагин определил, что ряд сюжетов, вплоть до подписей, заимствованы Тиммом из серии «Fourberies de femmes» («Женские проделки») француза Поля Гаварни - ведущего рисовальщика парижских журналов «Шаривари» и «Карикатюр».

Библиофилы стали рассматривать «Теорию волокитства» как изысканное «блюдо для гурманов» ещё в XIX веке. Уже в верещагинской монографии особо оговаривалось, что Императорская Публичная библиотека содержала её в специальном шкафу, «предназначенном для исключительных книжных редкостей». Она включена во все ведущие каталоги русских иллюстрированных изданий.

Теория волокитства. С рисунками В. Тимма. Санкт-Петербург: [В типографии Н. Греча; Рисунки печатаны в литографии М. Тюлева], 1844. 113, [3] с., 16 л. иллюстраций - литографий В.Ф. Тимма. В цельнокожаном переплёте конца XX века, имитирующем переплёты середины XIX века, с сохранением печатных обложек. На крышках золототиснёные геометрические и орнаментальные рамки. В цен­тре крышек узор конгревного тиснения. На корешке тиснённые золотом заглавие и орнамент. Золототиснёные подвёртки. Форзацы плотной бумаги с геометрическим орнаментом цветной печати. 14,5х10,5 см.