Кавказский пленник (1824 год)

Александр Пушкин

Первое издание «Кавказского пленника», вышедшее в 1822 году, было встречено читателями и критикой с тем же воодушевлением, что и появившаяся двумя годами раньше поэма «Руслан и Людмила». «Мудрено решить, -отмечал литературный обозреватель газеты «Русский инвалид» В.И. Козлов, - чему отдать преимущество в сём новом произведении молодого поэта: описательной ли части оного, где всё истинно, всё живописно и прелестно; или - повествовательной, в которой «противоречия страстей, знакомые сердцу мечты и страдания» изображены столь совершенно и трогательно?» (1822. № 217)

Летом 1824 года, незадолго до отъезда из Одессы в михайловскую ссылку, Пушкин начал хлопотать о втором издании поэмы, рассчитывая, помимо широкого общественного признания, получить доход в две-три тысячи рублей и поправить своё весьма стеснённое материальное положение. Но вскоре, совершенно неожиданно для Пушкина, выяснилось, что «Кавказский пленник» уже переиздан. Без разрешения поэта и, следовательно, без каких-либо денежных обязательств Евстафий (Август) Иванович Ольдекоп (1786-1845), писатель, переводчик, издатель газет «Санкт-Петербургские ведомости» и «St.-Peterburgische Zeitung», напечатал пушкинскую поэму на русском и немецком языках, воспользовавшись русским текстом первого издания 1822 года и немецким переводом, сделанным А.Е. Вульфертом и опубликованным отдельной книгой в Петербурге в 1823 году. Явного мошенничества здесь не было: закон позволял перепечатывать переводы без согласия автора произведения, а о включении в издание, наряду с переводами, оригинальных текстов в законе ничего не говорилось. Цензурное разрешение на двуязычного «Кавказского пленника» за подписью цензора Александра Красовского датировалось 17 апреля 1824 года. В «Санкт-Петербургских ведомостях» и «Московских ведомостях» осенью того же года публиковались объявления о продаже поэмы в книжных лавках Москвы и Петербурга.

Узнав о «плутне» Ольдекопа ещё на юге, Пушкин предпринял некоторые шаги по взысканию с него денежной компенсации за пиратское издание. На защиту авторских прав поэта встали его друзья: П.А. Вяземский, В.А. Жуковский, А.И. Тургенев, А.А. Дельвиг, П.А. Плетнёв, отец С.Л. Пушкин и дядя В.Л. Пушкин. Несмотря на серьёзную товарищескую и родственную поддержку, справиться с литературным пиратом Пушкину не удавалось. После нескольких неудачных атак против самого Ольдекопа Вяземский попытался, также безрезультатно, приостановить продажу «Кавказского пленника» в Москве, в книжной лавке А.С. Ширяева, которому Ольдекоп продал двести экземпляров, уверив книготорговца, что сам он, якобы, купил право на издание поэмы у отца поэта Сергея Львовича. Осенью 1824 года Вяземский советовал Пушкину просить защиты у недавно назначенного (с 15 мая 1824 года) министра народного просвещения А.С. Шишкова, который, «по крайней мере из любочестия», должен был, по мнению Вяземского, уважить просьбу поэта. Из чернового письма Пушкина к Шишкову (около 7 апреля 1825 года) следовало, что ни официальные прошения отца, ни его собственные обращения к министру действия не возымели: «Отец мой, статский советник С.Л. Пушкин, хотя и жаловался Вашему Высокопревосходительству за сие неуважение собственности, но не только не получил удовлетворения, но ещё уверился я из письма Вашего в том, что г. Ольдекоп пользуется Вашего Высокопревосходительства покровительством».

На какое-то мгновение Пушкину показалось, что инцидент с контрафакцией исчерпан: «Ольдекоп, мать его в рифму; надоел! Плюнем на него и квит» (письмо Вяземскому от 29 ноября 1824), но в течение следующих трёх лет имя нарушителя авторских прав продолжало появляться в переписке поэта. П.А. Плетнёв в письме от 14 апреля 1826 года даже пожурил Пушкина: «Не стыдно ли тебе такую старину воспоминать, каково дело твоё с Ольдекопом».

В 1827 году Пушкин предпринял ещё одну попытку восстановить справедливость, обратившись через А.Х. Бенкендорфа к своему высочайшему цензору Николаю I. Ответ Бенкендорфа, содержавшийся в письме П.А. Плетнёва от 27 августа 1827 года, лишь подтвердил несовершенство российских законов об авторских правах: «На письмо Ваше о перепечатании г. Ольдекопом «Кавказского пленника» вместе с немецким переводом мне не остаётся ничего другого Вам ответить, как то, что родителю вашему объявлено было теми местами, от которых это зависело. Перепечатание Ваших стихов вместе с переводом, вероятно, последовало с позволения цензуры, которая на то имеет свои правила. Впрочем, даже и там, где находятся положительные законы насчёт перепечатания книг, не возбраняется издавать переводы вместе с подлинниками». Отказывая Пушкину, Бенкендорф, кроме всего прочего, заботился о репутации своего ведомства - III Отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии.

В 1826 году, одновременно с созданием III Отделения, была введена должность драматического цензора, дававшего разрешение на постановку произведений, предназначенных для сцены, и подчинявшегося непосредственно начальнику всё того же III Отделения, т.е. А.Х. Бенкендорфу. Первым драматическим цензором и стал Ольдекоп, прослуживший на этом поприще до 1840 года. Рассматривая тексты Пушкина-драматурга, он одобрил «Моцарта и Сальери» (1832) и запретил отрывок из «Бориса Годунова» (1833); им было подписано разрешение на не состоявшуюся из-за смерти Пушкина постановку «Скупого рыцаря». Конец карьере Ольдекопа на цензорском поприще пришёл по вине трагедии И.Е. Великопольского «Янетерской», неосторожно разрешённой Ольдекопом к печати и уничтоженной по выходе в свет. Литератор И.И. Панаев вспоминал: «За одну из драм Великопольского цензор Ольдекоп был отставлен от должности, и благородный автор тотчас же предложил ему ежегодно выдавать его цензорское жалованье. Уволенный цензор отказался, кажется, от этого великодушного предложения».

Проиграв тяжбу с Ольдекопом, Пушкин мог утешать себя тем, что именно его жалоба против попрания литературной собственности, первая, по мнению поэта, в истории русской литературы, помогла включить в новый цензурный устав 1828 года следующий пункт: «Будет считаться виновным в контрафакции тот, кто издаст перевод произведения, напечатанный в России (или же с одобрения русской цензуры), присоединив к нему текст подлинника». И хотя изменения в цензурном уставе не избавляли авторов от литературного пиратства, но теперь, отчасти благодаря ольдекопов-скому изданию «Кавказского пленника», подвергшиеся контрафакции литераторы могли апеллировать к букве закона 

Пушкин Александр Сергеевич (1799-1837)

Кавказский пленник. Повесть. Соч. А. Пушкина. Санкт-Петербург: Печатано в типографии, состоящей при Особенной Канцелярии Министерства Внутренних дел, 1824. Der Berggefangene von Alexander Puschkin. Aus dem Russischen ubersetzt. St. Petersburg: Gedruckt in der Buchdruckerei der besondern Kanzellei des Ministeriums des Innern, 1824. [Узник гор Александра Пушкина. Переведено с русского. Санкт-Петербург, 1824 - нем.] IX с., включая двойной титульный л. на русском и немецком языках, 68 c. Параллельный текст на русском и немецком языках. В печатной издательской обложке. Блок не обрезан. 22x13,5 см. Редкость, как и все прижизненные издания А.С. Пушкина. Экземпляры в издательской обложке практически ненаходимы.