Описание коронации Её Величества императрицы Екатерины Алексеевны (1725 год)

Коронование императрицы Екатерины Алексе­евны состоялось в Успенском соборе москов­ского Кремля 7 мая 1724 года. Спустя некото­рое время в Петербурге была издана книга объёмом в двадцать пять страниц с описанием коронационных торжеств. В начале 1725 года в Москве вышло второе её издание под тем же названием, но в ином оформлении и меньшего формата. На титуле указывались точные даты выхода первого и второго изданий: «Печатано в Санктпитербурхе при Сенате, 1724 году. Сентя­бря 5 дня. А в Москве против тогож Генваря в 30 день, 1725 году». Последняя дата свидетельство­вала о том, что московское «Описание» начало печататься через день после смерти Петра, скончавшегося 28 января 1725 года. Между тем в тексте «Описания» одно из упоминаний императора (речь шла о посещении Екатери­ной собора святого Михаила Архангела) оказа­лось уже скорректированным в соответствии с новыми обстоятельствами: «А потом изво­лила Ее Величество отправить свою девоцию у мощей святого царевича Димитрия и у гро­бов предков блаженной памяти Его Импера­торского Величества». Добавленное в текст сло­восочетание «блаженной памяти» позволяет предположить, что московское издание печа­талось не 30 января, а позднее, когда до Москвы уже дошло официальное известие о смерти императора. Титульный лист изданной в Москве книги известен в двух вариантах: в первом слу­чае слова «году» и «дня» начинаются с пропис­ных букв, во втором - со строчных. Описыва­емый в Библиохронике экземпляр относится к московскому изданию 1725 года с титульным листом второго варианта.

Начинается «Описание» ссылкой на мани­фест от 15 ноября 1722 года, извещавший о наме­рении императора короновать «любезнейшую» супругу. Своё решение Пётр мотивировал, во-первых, европейским обычаем, предписы­вавшим «потентатам супруг своих короновать», во-вторых, личными заслугами императрицы, верной помощницы державного мужа в граж­данских и ратных делах. Кроме приобщения России к европейской церемониальной куль­туре, Пётр мог преследовать и другую, более практическую цель - укрепления положения при Дворе своей жены Марты Скавронской, дочери лифляндского обывателя, взятой в плен русскими войсками при занятии Макдебурга и волею случая ставшей спутницей россий­ского императора. Вполне вероятно, что в пос­ледние годы жизни Пётр, много думавший о будущем своих великий начинаний, но не решавшийся официально назначить себе пре­емника, смотрел на супругу как на возможную наследницу российского трона. Во всяком случае, позднее, объявляя о восшествии Екате­рины I на престол, Сенат и Синод для придания легитимности её воцарению интерпретиро­вали коронацию, как фактическое завещание покойного императора.

В «Описании» отражены все наиболее зна­чительные «действа» коронационного сцена­рия, разработанного Петром вместе с новго­родским архиепископом Феодосием: торже­ственное шествие из Императорского дворца в Успенский собор, венчание на царство, посе­щение императорской фамилией великокня­жеских усыпальниц в соборе Михаила Архан­гела и в Вознесенском женском монастыре, праздничный обед в Грановитой палате, уго­щение народа на Ивановской площади, приём Екатериной депутаций от разных сословий и в завершение - многолюдный «фестен» с «преизрядным» фейерверком на Царицыном лугу. Хотя главным распорядителем, или, как тогда говорили, верховным маршалом, корона­ционных торжеств был назначен действитель­ный тайный советник П. А. Толстой, предок писателя Л. Н. Толстого, руководил всеми цере­мониями, в том числе и церковным венчанием на царство, сам Пётр. В «Описании» приводятся слова, с которыми он обратился к иерархам церкви перед началом церемонии в Успенском соборе: «Понеже всем известно есть, как пре­жде объявили мы манифестом о намерении своём для коронования любезнейшей нашей супруги, которое ныне извольте по чину цер­ковному совершить». В нарушение традицион­ного порядка ведения службы, император само­лично возложил корону на голову Екатерины и накинул на её плечи горностаевую мантию.

Неизвестный автор коронационной хро­ники подробно описывает внутренний вид Кремля с воздвигнутыми для коронации сооружениями, праздничное убранство Успен­ского собора. Здесь упомянуты и богатые ковры на полу, и балдахин из кармазинного бархата с вышитым золотом российским гер­бом, и тронное возвышение с двумя креслами для императора и императрицы, и стол, покры­тый золотой парчой, на котором находились императорские регалии - корона, скипетр, держава, «короновательная» мантия. Подробно говорится об украшенных золотыми шпале­рами и коврами местах для царевен и герцога Голштинского - жениха дочери Петра и Екате­рины Анны Петровны. Обращая внимание на «дивной работы» огромное паникадило из литого серебра, автор прибавляет, что оно «весьма за наидивнейшее во всей Европе почтено быть может». Главная часть книги -детальное изображение церковной службы, включающее даже тексты двух молитв, прочи­танных архиереями перед облачением импе­ратрицы в корону и мантию. Характерной осо­бенностью хроники является подробное опи­сание костюмов всех участников церемоний, начиная с императорской четы и заканчивая гайдуками и скороходами. В самые причудли­вые наряды, как явствует из текста, были обла­чены шесть арапов, сопровождавших Екате­рину в Вознесенский монастырь: «На них каф­таны и штаны чёрного бархата с позументом золотным, сверх того кафтана юпка из двух тафт, из красной пунцовой, да из белой как из лент сшита; по кафтану вкруг шеи и рукавов и по юпке пояс из перья красного и белого; шапки у них из красного бархату, околыш из кисеи, а над тем околышем вкруг всей шапки перьяж красного и белого цвету, а напереди плюмажи белые, наверху кисти золотые; у них же арапов ошейники серебряные, спереди вен­зель под короною императорскою». В подоб­ное платье могли наряжать в детстве прадеда А. С. Пушкина А. П. Ганнибала, привезённого в начале 1700-х годов из Турции в подарок Петру I. Прибытие Ганнибала в Россию состоя­лось не без участия тогдашнего русского посла в Турции П. А. Толстого. В 1724 году Ганнибал уже служил инженер-поручиком бомбардир-ной роты Преображенского полка и, возможно, в день коронации вместе с другими преобра-женцами находился на Ивановской площади.

В соответствии с духом петровской эпохи, стремившейся европеизировать всё, в том числе и речевую культуру, «Описание» характери­зуется нарочитым употреблением иностран­ных слов, заимствованных, главным образом, из французского языка. Императрица, нахо­дясь в храме, не молится, а «оправляет дево-цию»; верховный маршал Толстой призывает почётных гостей после совершения обряда венчания на царство не идти к храму Михаила Архангела, а «дефилировать» к нему; на Цари­цыном лугу устраивается не пир и не праздник, а «фестен». Говоря о приведении в надлежащий вид Императорского дворца и других построек в Кремле, автор уточняет, что Кремль пришёл в ветхость, потому что «больше 20 лет их импе­раторские величества в оном не резидовали».

Познакомившись с текстом «Описания», при­ходим к заключению, что его подготовил чело­век, хорошо знавший коронационный сценарий, сведущий во всех тонкостях церковной службы, разбиравшийся в том, чем католический «закон» отличается от православного, и, кроме того, имевший вкус к детальному бытописанию. Воз­можно, автором книги был сам верховный мар­шал П. А. Толстой, возведённый Екатериной по случаю коронации в графское достоинство. Сохранившийся дневник Толстого, который он вёл в 1697-1698 годах во время обучения мор­скому делу в Италии, обнаруживает то же тща­тельное описание итальянских церквей и мона­стырей. Оставляя вопрос об авторстве книги открытым, нельзя не подчеркнуть, что «Описа­ние» - первый в России коронационный сбор­ник, положивший начало почти двухвековой традиции подобных изданий.

Описание коронации Ея Величества Императрицы Екатерины Алексеевны. Торжественно отправленной в Царствующем граде Москве 7 Маиа 1724 году. Печатано в Санктпитербурхе при Сенате, 1724 году, Сентября 5 дня. А в Москве против тогож Генваря в 30 день, 1725 году. 81 с. В цельнокожаном переплёте середины XVIII века. На корешке золототиснёный растительный орнамент. В верхней части корешка тиснённое золотом заглавие: «О коронации». Форзацы бумаги «павлиний хвост». Тройной краплёный обрез.16,5х9,5 см.