Параша Лупалова (1864 год)

Граф Ксаверий Де-Местр

История жизни и подвига этой девушки была известна не только в России, но и во многих европейских странах. Французские литераторы писали о ней книги, а итальянский композитор Гаэтано Доницетти создал оперу «Восемь месяцев за два часа, или Ссыльные в Сибири».

Прасковья Григорьевна Лупалова (1784-1809), известная в истории мировой культуры как Елизавета и Параша Сибирячка, стала образцом самоотверженной дочерней любви и непоколебимой веры.

Отец ее, родившийся в Венгрии, принадлежал к благородной украинской фамилии. Он оставил военную службу и переселился в Россию. Вскоре был осужден (по одной из версий, за растрату казенных денег) и сослан в Сибирь, в Ишим. За ним последовали жена и дочь - Параша, в то время совсем ребенок. Своими трудами она помогала родителям, участвовала во всех деревенских работах.

Мать Параши, постоянно обеспокоенная вопросами выживания в суровых условиях и состоянием скудного хозяйства, смиренно сносила горькую участь, отец же, привыкший к деятельной военной службе и почестям, не хотел покоряться судьбе и пребывал в отчаянии. Все его просьбы тобольскому губернатору об облегчении тяжкой участи его семейства оставались без ответа. Ксавье де Местр в своей книге так передает всю горечь его состояния: «Я страдаю как изгнанник, страдаю как отец!.. я не могу прилично образовать мою единственную дочь и принужден видеть, как она тяжким трудом кормит нас и, может быть, умрет от изнеможения на руках моих!.. Имя отца, радостное для всякого, для одного меня - проклятие неба!..»

Когда Параша узнала о душевных страданиях отца, у нее появилась мысль идти в Санкт-Петербург просить помилование для него. Ей не было тогда и 15 лет. В том, что эта мысль посетила ее во время молитвы, она увидела высший знак.

На все просьбы отпустить ее в Санкт- Петербург родители отвечали отказом: они боялись за дочь, боялись остаться без нее и саму мысль о походе из Ишима в Петербург считали безрассудством. Параша, не оставляя своей идеи, подала прошение тобольскому губернатору о выдаче паспорта. Отец приложил к ее прошению и свое очередное письмо. Губернатор распорядился выдать Параше паспорт, однако письмо самого Лупалова, как всегда, оставил без ответа.

Расстроенный отец отобрал у дочери паспорт, отказываясь отпускать ее. Однако девушка верила в успех своего похода - во всем, происходившем с ней, она видела перст Божий и не сомневалась в благополучном исходе дела.

Наконец после горячих просьб родители все-таки согласились на путешествие Параши. Те знакомые, на чью помощь в сборах дочери надеялись Лупаловы, приходили только посмотреть на чудачку и осуждали отца за его согласие. В праздник Рождества Богородицы девятнадцатилетняя Параша отправилась в путь. С собой она взяла икону Казанской Богоматери и один рубль.

С отъездом Параши жизнь ссыльных стала еще более тягостной - жители Ишима обвиняли отца, что он допустил дочь до такого безрассудного предприятия, подшучивали над ним. Терпела насмешки и сама Параша - от всех встречных, у кого она спрашивала о дороге на Санкт-Петербург. Родители не обучали Парашу грамоте, считая, что для бедной жизни в ссылке знание грамоты будет только помехой. По ошибке решив, что Киев лежит на пути к столице, она стала спрашивать о пути в Киев, но также безуспешно. (Параша решила в случае благоприятного исхода своего дела постричься в монахини в одной из киевских обителей.)

Чего только не пришлось претерпеть Параше в пути: кормилась она тем, что подавали, ночевала в лесу под проливным дождем, отбивалась от своры собак, несколько раз оказывалась на краю гибели (так, в сильную бурю упала с парохода в реку).

Как-то раз, оставшись на ночлег в крестьянской избе, Параша поняла, что хозяева замышляют против нее что-то недоброе. Расспросив ее о том, сколько денег у нее с собой, они, отправив ее спать, обыскали ее котомку. Наутро же Параша была удивлена переменою в хозяевах: они стали добрее и ласковее. Накормили ее перед дорогой и даже положили в котомку своих 40 копеек.

Несмотря на все испытания в пути, Параша никогда не переставала верить, что ее поход - дело богоугодное и Бог защитит ее и всегда пошлет ей добрых людей на помощь. Так всё и было.

До Екатеринбурга Параша добиралась на обозе с провизией. Извозчики, видя, что у девушки нет зимней одежды, собрали деньги и хотели купить ей шубу. Не найдя нигде шубы, извозчики поочередно давали Параше свои тулупы, а сами бежали рядом с обозом, чтобы не замерзнуть.

В городе Параша встретила своих благодетельниц - Т.Д. Метлину и А.Ф. Горбунову, которые уговорили ослабевшую странницу пожить в городе до прихода тепла. С наступлением весны госпожа Метлина снабдила девушку всем необходимым в дороге и рекомендательными письмами к своим подругам в столице и отправила в путь, поручив ее знакомому купцу.

Параша продолжала свой поход: плыла на барках до Вятки, шла пешком до Казани. В Нижнем Новгороде она остановилась на месяц в Крестовоздвиженском монастыре, решив после исхода своего дела остаться монахиней в этой обители. Благодаря рекомендательным письмам от Метлиной и игуменьи монастыря Параша нашла помощь в Москве, откуда отправилась в столицу.

Прошел почти год с того дня, когда путница вышла из Ишима, и вот она оказалась в Санкт-Петербурге. Благодаря помощи своих покровителей из высшего света Параша была представлена императрице Марии Федоровне, матери Александра I. Государыня, тепло приняв Парашу, назначила ей пенсию и сама вызвалась представить девушку императору и императрице. Радушный прием встретила Параша и у августейших особ, они одарили ее подарками, а дело ее отца было передано на повторное рассмотрение.

В один миг Прасковья стала желанной гостьей во всех богатых домах Санкт- Петербурга и завидной невестой, ее столичные благодетельницы обещали ей найти жениха. Но Параша была верна своему слову - в 1806 г., завершив паломничество в Киев, Лупалова вернулась в Нижний Новгород, в Крестовоздвиженский монастырь. Решение дочери стать монахиней было тяжело воспринято ее родителями. По дороге во Владимир, где они решили поселиться, они навестили Парашу в обители. То было их последнее свидание.

У Параши обнаружилась чахотка: сказались трудности похода в Санкт-Петербург, частые простуды. В 1809 г. девушка перебралась в Десятинный монастырь Великого Новгорода, где был более мягкий климат. Там она и умерла незадолго до принятия пострига. Ксавье де Местр так описывает кончину Параши: «Когда монахини вошли в келью, Параши уже не было более на свете. Правая рука ее осталась на груди, и по сложенным и окостеневшим перстам видно было, что она скончалась, творя крестное знамение».

На ее могильной плите ошибочно вырезали: «Елизавета Лупалова». Под этим именем она стала известна в Европе и России благодаря роману Мари-Софи Коттен «Елизавета, или Ссыльные в Сибири» (1807) и другим многочисленным художественным произведениям.

Местр Франсуа Ксавье де, граф (Ксаверий Ксаверьевич; 1763—1852). Параша Лупалова / Пер. с фр. А.П. 3-е изд. Санкт-Петербург: Изд. книгопродавца М.О. Вольфа, 1864. 102 с., ил.