Путеводитель от Москвы до С.-Петербурга (1839 год)

Иван Дмитриев

«Никогда ещё Москва и Петербург, две славные, любимые столицы царя и Царства Русского, не были столь достойны изучения в них нашей народности и просвещения, как ныне. Сердце России каждый день встречает дорогих гостей с Севера и провожает от себя и с трёх сторон света в Северную Пальмиру» - так приветство­вал своего читателя автор представленного «Путеводителя». Сетуя на то, что русские кондук­торы - не итальянские чичероне, которые с воо­душевлением рассказывали путешествующему о месте и предмете, «представляющихся его взору», любезный автор решил «помочь этому недостатку» и составил «ручной дорожник». «Дорожнику» этому уже более 150 лет, и сама поездка длилась не один-два дня, но тем и инте­реснее совершить этакое книжное путешествие по знакомой многим трассе Москва-Питер.

Итак, проехав прекрасно обустроенную, бога­тую Тверскую-Ямскую, путешествующий оказы­вался на площади Тверской заставы около Три­умфальных ворот, воздвигнутых в 1835 году в память о войне 1812 года. А дальше начинался бульвар с липовыми аллеями, роскошными дачами и великолепным парком. Перед Петров­ским дворцом, налево, было видно в миниатюре Красное Село под Петербургом - Ходынское поле. Здесь Скопин-Шуйский, Романов, князья Мосальские, Куракины, Голицыны и сам госу­дарь «со всем двором и полками отборными» оберегали Москву от тушинского самозванца. На Ходынке императрица Екатерина праздновала достопамятный мир с Портою Оттоманской в 1775 году.

Далее, спускаясь с пригорка к мосту, оставив позади себя село Всесвятское, путник въезжал в «первую подставную станцию» при деревне Химки, мостом через ручей отделяемой от Козь­модемьянского селения г-на Горихвостова. В этом месте в 1490 году царю Иоанну предла­гали в зятья короля Римского и князя Австрий­ского Максимилиана - это был первый договор Русского царства с Австрией.

А дорога тянулась далее «ниточкою, то повы­шается, то понижается, по временам оживляясь или покатыми равнинами, или прекрасными гористыми видами во все стороны». И вот - город Клин, расположившийся на берегу реки Сестры и в разные годы входивший в состав то Москов­ского, то Тверского княжества. Первое упомина­ние о поселении встречалось в Никоновской летописи под 1317 годом. Любопытно, что здесь был построен каменный мост раньше, чем в пер­вопрестольной. В 1565 году Иоанн Грозный, раз­деляя русскую землю на две половины - оприч­нину и земщину, к первой половине причислил Клинский округ. Город пришёл в запустение. В 1572 году царь завещал своему сыну Ивану Клин с волостями, сёлами и пошлинами. Спустя несколько десятилетий клинская земля стала вотчиной бояр Романовых - сюда Борис Годунов сослал вместе с матерью семилетнего отрока Михаила, «грядущего венценосца России». У про­езжавшего мимо Клина в начале XIX века скла­дывалось впечатление большого села, и даже ста­тус города, данный ему Екатериной в 1785 году, не помогал сгладить этого ощущения.

Через несколько десятков верст путешествую­щий въезжал в село Завидово, расположившееся на территории всемирно известного на сегод­няшний день заповедника с государственной резиденцией Президента России «Русь». Двести же лет назад это было ямское селение на 650 душ с длинной улицей версты на три и деревянной, «очень опрятной» гостиницей.

Но до Петербурга ещё далеко, и путник особо не задерживался на путевых заставах, разве что денег заплатить для покрытия издержек по содер­жанию шоссе. Не доезжая до Городни, парал­лельно дороге, за кустами и деревьями изгиба­лась речушка: «Небольшой болотный ключ, близ деревни Волгиной, на одной из плоскостей Алаунских гор, в Осташковском уезде Тверской губернии, есть начало величественной Волге».

Налюбовавшись Волгою, обтекающей Городню или Городец - богатое село и станцию с 570 душами, каменной гостиницей и широкой ули­цей, - усталый путник ехал дальше до древнего города Тверь, известного с XII века. Многие зда­ния здесь «удовлетворяли вкусу изящного и могли спорить с первенствующими в столи­цах». А пройдя по широкой мощёной улице Мил­лионной, в своём роде копирующей московский Кузнецкий мост, по набережной, «щеголяющей роскошью видов», понимаешь, что Тверь по кра­соте своей «может почесться одним из лучших городов России». Но дорога звала дальше.

Попрощавшись с Тверью, через несколько верст проезжаешь другой древний город - Тор­жок, который расположился «совершенно на прямой линии между Москвой и С.-Петербур­гом». Сам город был разделён рекой Тверцою на две половины: правая Борисоглебская, а левая Затверецкая. В 1774 году плавучий мост между районами заменили на каменный «с лав­ками по сторонам». С древности Торжок сла­вился в коммерческом отношении, особенно изделиями из козлиной кожи. В 1215 году, поссорившись с Новгородом, город не пропу­скал туда съестных припасов и едва не уморил его жителей голодом.

Выехав из гостеприимного Торжка, путеше­ствующий проезжал село Выдропуск, «богатый водою и статистикой, но бедный историей» Вышний Волочок, село Хотилово - этакое цар­ство женщин, богатейшее село Едрово, располо­женное ровно на полпути между столицами, село Зимогорье с искривлёнными хижинками и белокурыми красавицами. Проехав Зимогорье, путник любовался роскошными видами Валдай­ского озера и величественным зданием Иверского монастыря.

При въезде же в город Валдай казалось, что все его жители занимались деланием телег, кнутов, осей и колес. Но кузнецы не только выручали из беды проезжих, но из привозного железа делали на продажу серпы, топоры, заступы, домашнюю утварь. Именно в валдайских кузницах зародилось и литье знаменитых на всю Россию коло­кольчиков:

Вот мчится тройка удалая
Вдоль по дорожке столбовой,
И колокольчик, дар Валдая,
Звенит уныло под дугой.

Второй станцией Валдайских гор было село Яжелбицы, упоминавшееся ещё в «Русской Правде» Ярослава Мудрого вместе с названиями других поселений областей Новгородских. Также там было и городище Игначий крест - нынеш­ний город Крестцов. Древняя легенда рассказы­вала, что именно от Крестцов Батый решил вер­нуться назад вместе со своим многочисленным войском, испугавшись болотистой местности и видения архистратига Михаила.

Проехав от Москвы практически 500 верст (как говорили в древности - «Невеста родится, жених на конь садится: вот верста!»), уставшего путника встречал господин Великий Новгород. «Смотря издали на башни Новгорода, на церкви и рассеянные по окрестностям монастыри, на спокойный, вечно неизменяющийся Ильмень с его разливами... желаешь быть частым посети­телем этой достопамятной страны». Находя­щийся недалеко от Петербурга, Новгород был далёк от столичных нравов и обычаев. Здесь ещё многое дышало русской стариной. Только дво­рянство следовало здесь европейской моде в нарядах. Остальные же зная, что все моды, как «цвет селений: отцветут и увянут, не придержи­вается её законов, и женский пол не стыдится носить незаторское платье». Но едва ли где в Рос­сии в то время было столько увеселений, как в Новгороде, где большая часть года просто «сплетена» из праздников. Хороводы, праздницкие, ночные гулянья, коляды, святки, поседки, забавы Семика - вообще, любой храмовый праздник продолжался два-три вечера кряду. Прощаясь с Великим Новгородом, путник сохра­нял только приятные впечатления и, выезжая за заставу, видел монастыри: Сырков налево, Варлаамиев и Антониев направо, которые, по преда­нию, входили когда-то в состав города.

Мимо спешащего путника пролетали села и стан­ции: Подберезье, Спасская Полисть, Чудово, Грузино, Любовица, Померанье, Тосна, Ижора. Чем ближе к северной столице, тем гуще становились туманы и более навевало прохладой.

Вот и последняя станция! И если первая оста­новка нашего продолжительного вояжа манила надеждой как загадка, то последняя станция «питала уверенностью» как отгадка. Петербур­жец, возвращаясь на родину, мысленно обнимал её после долгой разлуки, москвич же оставался «в раздумье о милых его сердцу», оставленных в первопрестольной. После прекрасного моста через Ижору налево оставался поворот на преж­нюю дорогу в Царское Село, а направо в село Колпино, славное адмиралтейскими заводами, основанными Петром Великим.

Первым признаком С.-Петербурга, вёрст за 20, выступал знаменитый Александро-Невский монастырь, «вечный памятник победам» вели­кого князя. Переехав железную дорогу в Царское Село из Северной Пальмиры, нельзя было не задержать своё внимание на «очаровательном жилище русского царя». Село было устроено втайне от Петра I его благоверной супругой, на что царь, тронутый вниманием Екатерины I, ска­зал: «Правда! Моя Катя не ошиблась в выборе места!»

Промчавшись мимо последней подставной станции Средняя рогатка или Четыре руки, где находилась летняя резиденция императрицы Елизаветы, путешественник подъезжал к новым триумфальным воротам, видел огромные массы каких-то зданий и бронзовых быков, заставу и вот она, вожделённая цель путешествия - вели­кий северный город!

Так закончилось и наше путешествие с любез­ным чичероне, скромно обозначившим себя И. Д.; под монограммой скрывался Иван Алексе­евич Дмитриев.

Дмитриев Иван Алексеевич

Путеводитель от Москвы до С.-Петербурга и обратно, сообщающий исторические, статистические и другие сведения о замечатель­ных городах, местах и предметах, находящихся по дороге между обеими столицами. Составил и издал И. Д. Москва: Университетская типография, 1839. [8], VI, 612, XIV, [2] с. Современный составной переплёт: кожаные уголки и корешок с золотым тиснением, мраморированная бумага; гравированные издательские обложки сохранены. 16,5х12 см. На обороте обложки автограф автора: «Любезнейшему товарищу старых времен Дмитрию Ивановичу Штейнбергу, В воспоминание Издатель. Ноября 23 1839».

Дмитрий Иванович Штейнберг (1809-1866) - вначале был писцом в университетской канцелярии, с 1824 г. - в библиотеке. Его стихи печатались в «Дамском журнале». С 1842 г. по 1857 г. служил помощником библиотекаря, а в дальнейшем заведовал библиотекой Московского университета.