«Памятная книжка» на 1844 год

Случайность - это, так сказать, резерв господа бога.

Александр Дюма, «Сорок пять»

В России появился царский цветок - георгины; имя собственное, как оказывается. Вышел первый литературный опыт Ф.М. Достоевского - перевод на русский язык французского романа «Евгения Гранде» Оноре де Бальзака. Все великие с чего-то начинали. Достоевский - с адаптации на русскую почву французских страстей.

Год начался с большой инвентаризации российского хозяйства.

3 / 15 апреля был подписан указ об учреждении в юго-западных и северо-западных губерниях (в Белоруссии, Литве и Правобережной Украине) Комитетов для рассмотрения «инвентарей». Реформа, единственная в николаевское время имевшая обязательный характер для поместного дворянства, проводилась для урегулирования размеров наделов и повинностей помещичьих крестьян. Предполагалось также поднять с помощью инвентарей уровень помещичьих крестьян до государственных. Вот, например, сохранившийся в архивах инвентарь имения Еремичи помещика Витгенштейна («Инвентарь имений 1844 г. Слуцкого и Бобруйского уездов»): «2 православные церкви, 1 корчма, 2 питейных дома, 2 водяные мельницы (д. Еремичи, м. Любань), кирпичный завод (д. Костюки), р. Оресса, протекающая через имение, "довольно рыбная"; описание строений: жилой дом (построен в 1800 г), флигель (построен в 1816 г.) ледник, погреб, хлевы малые, конюшенный двор, флигель, варивня, винокурня, хлебный сарай, магазин, водяная мельница, сажалки и пруды, овощной сад, огороды; поля: Речень - 213,5 морга, Юшковичи - 215,5 десятин, Закальное - 190,25 десятин; земля: усадебная, пашенная - 3310 десятин, сенокос - 1380 десятин, лес - 2500 десятин, помещичья: пашенная - 467 десятин, сенокос - 304 десятин; работоспособных - 615 душ: муж. - 450, жен. - 492; всего дворов - 69; огородники и бобыли - 16». Одновременно помещикам разрешили освобождать по обоюдному согласию крепостных без земли и своих дворовых в имениях, заложенных в банках.

В общем, в помещичьих хозяйствах пытались навести порядок. Но «порядок» пытались навести не только в помещичьем хозяйстве, но и в европейском политическом пространстве.

31 мая Николай I со свитой высадился в Вульвиче (Великобритания). «Много ходит разнообразных слухов насчет настоящей цели его визита, - писал историк сэр Чарльз Муррей, - всего вероятнее и проще, это посещение объясняется желанием поддержать хорошие отношения с Англией и уравновесить возрастающее влияние Франции на Сент-Джемский кабинет. Во всяком случае, император своей обходительностью и щедростью сильно затруднил игру французскому королю, которого ждут сюда осенью». Николай I, ожидая скорого распада Османской империи, посетил Англию, чтобы договориться о будущем ее разделе без учета интересов Франции и Австрии. «Турция должна пасть, - сказал царь руководителю консервативной партии Роберту Пилю. - Я не хочу и вершка Турции, но и не позволю, чтобы другой получил хоть ее вершок».

Пока Османская империя была еще единым целым, на территориях Кавказа, вошедших в состав Российской империи (Грузинская губерния, Армянская область, Каспийская область) было вновь учреждено Кавказское наместничество с центром в Тифлисе. (Первое наместничество введено Екатериной II в 1785 г. и упразднено в 1796 г) Должность наместника в 1844-1854 гг. занимал генерал-адъютант граф М.С. Воронцов. Первым его шагом стал неудачный поход к Дарго против Шамиля, за который граф тем не менее был возведен в княжеское достоинство с нисходящим потомством. Однако именно по инициативе Воронцова организовано Закавказское общество сельского хозяйства, основан город Ейск, появились учебные заведения в Ставрополе, Тифлисе, Кутаиси, Ереване, а также мусульманское училище для местного населения. Сам Воронцов такого рода общекультурную активность объяснял следующим образом: «...как мусульмане мыслят и относятся к нам, зависит от нашего отношения к их вере».

По видимому, к православному населению это здравое суждение графа-просветителя относилось в последнюю очередь.

В 1844 году произошло одно из первых волнений среди рабочих. 500 крестьян, взятых хозяином Вознесенской мануфактуры помещиком С.Л. Лепешкиным согласно посессионному праву в аренду на восемь лет, оказались в настолько тяжелых условиях, что отправились с жалобой в Москву. До Москвы они не дошли, восстание было подавлено, зачинщиков отправили в Сибирь и смирительный дом. Однако Лепешкину пришлось вернуть несостоявшихся рабочих домой, в деревни.

Не такое явное, но упорное сопротивление проявляли евреи, живущие в Российской империи.

В ноябре 1844 года Николай I подписал указ «Об образовании еврейского юношества». Открывались еврейские школы двух разрядов, соответствующие приходским и уездным училищам, и два раввинских училища (в Вильне и Житомире). Целью было сближение с христианами, ассимиляция евреев в русскую среду. Возглавляли эти школы христиане, общие предметы преподавали русские, и евреи воспринимали эти школы именно как способ гонения на свою веру. Одновременно предполагалось закрытие хедеров. Но евреи, оплачивая учебу в хедерах, старались отправлять в «русские» школы детей-сирот или детей из бедных семей.

В этом же году произошло повсеместное закрытие кагалов - органов самоуправления еврейских общин. Еврейское население перешло в ведение городских дум, ратуш и магистратов, где их участие оказалось очень ограниченным. Еврейские общества сохранялись для сбора податей и рекрутов. Согласно указу о «коробочном сборе», община в первую очередь уплачивала государственные налоги и долги, после чего на оставшиеся средства содержала еврейские школы, устраивала сельскохозяйственные поселения и проч.

«Каждому человеку, который чего-либо очень сильно хочет, обычно всегда на помощь приходит случай». Этот афоризм Оноре де Бальзака идеально подходит для иллюстрации другого события, произошедшего в России в 1844 году. Состоялся литературный дебют Ф.М. Достоевского: в журнале «Репертуар и Пантеон» был напечатан его первый перевод на русский язык романа О. де Бальзака «Евгения Гранде», без указания имени переводчика. (Кстати, номер журнала с этой публикацией немедленно стал величайшей библиографической редкостью; остается таковой и поныне.) Во Франции роман вышел в 1833 г. Достоевский же был страстным поклонником французского романиста и свой перевод романа считал, без лишней скромности, «бесподобным». С этим можно спорить, конечно, но действительно неплохое начало для русского писателя.

Летом 1844 года А.И. Герцен начал писать свое главное произведение - философский цикл «Письма об изучении природы» (опубликованы в журнале «Отечественные записки» за 1845 и 1846 гг). Созданные с позиций материализма, письма развивают идею отрицания и преемственности как двух сторон единого процесса развития.

В 1844 году похожие идеи, но через призму противоречивого характера западного общества, продемонстрировал в статье «Наброски к критике политической экономии» Фридрих Энгельс. В этом же году Энгельс и Карл Маркс обрели друг в друге единомышленников и начали плодотворное сотрудничество, задумав одно из программных произведений - «Немецкая идеология». В нем излагались диалектически-материалистические взгляды (работа была опубликована в 1845-1846 гг).

Пока основоположники марксизма вели обширную переписку, король прусский принимал во дворце еврейского ученого и изобретателя Хаима Зелика Слонимского. Подданный Российской империи обратил на себя внимание немецких ученых изобретением оригинальной вычислительной машины. Предполагалось даже, что он поселится в Берлине и получит кафедру математики, но этим планам помешали семейные обстоятельства. За арифметическую машину Слонимский получил в России половину Демидовской премии (2500 руб.) и даже разрешение на кратковременное пребывание в Петербурге, где евреям до революции жить запрещалось. На вырученные в Лондоне за изобретенную машину деньги он арендовал землю около г. Томашова, занялся огородничеством и опытами по изготовлению гончарных изделий новым, придуманным им же способом.

Но вот, увы, не сложилось - имя Зелика Слонимского не стало нарицательным в области вычислительной техники. От чего это зависит? Бог весть. От стечения обстоятельств - очень распространенное, но ничего не объясняющее «объяснение». Есть у этого феномена и другая сторона: нарицательное название приживается очень легко, но мало кто помнит человека, подарившего это название. Вот, например...

В 1844 году в России появились георгины (Dahlia) - растение семейства Астровых, названные в честь профессора Петербургской академии наук И.Г. Георги (1729-1802). Также их называли царским цветком. А ведь просто так именем ученого царский цветок не назовут...

Иоганн Готлиб Георги, - в России известен как Иван Иванович Георги, - обрусевший немецкий медик, химик, натуралист, этнограф, путешественник, профессор минералогии и академик Императорской Академии наук и художеств. Екатерина II, высоко ценившая труды Георги, даже подарила ему золотую табакерку - весьма и весьма почетный знак внимания.

Ценили научные заслуги Георги не только особы царских кровей, но и его коллеги - академики, естествоиспытатели. Так, 1 мая 1845 г. адмирал Литке в докладной записке на имя министра внутренних дел Л.А. Перовского по поводу необходимости организации географического общества отмечал: «...потому что в России, представляющей богатейшее поле для исследований сего рода <этнографических>, ими чрезвычайно мало занимались. Между тем как сведения об этом государстве в географическом, физическом, статистическом и других отношениях со времен императрицы Екатерины II чрезвычайно много подвинулись вперед, напротив, к изысканиям Палласа, Лепехина и Георги относительно туземных племен прибыло весьма не много».

О масштабе и разносторонности деятельности Георги говорит такой факт. В 1785 г. он составляет подробный каталог своей минералогической коллекции, переданной в Минералогический музей, в котором, кстати, тогда директорствовала Е.Р. Дашкова. Подготовленный Георги каталог состоит из трех томов на латинском языке in folio: «Каталог минералов Музея Императорской Академии наук, расположенный по системе Валлериуса. 1788»; «Каталог редких минералов Музея Петербургской Императорской Академии наук. 1789»; «Каталог русских минералов Музея Петербургской Академии наук. 1789». Всего в конце 1789 г. общее число минералов составляло 12900! Так что цветок в честь естествоиспытателя - это заслуженно.

В1844 году, как будто специально под этот случай, подгадало сочинение князя В.Ф. Одоевского «Русские ночи». «В истории встречаются I лица вполне символические, которых жизнь есть внутренняя история данной эпохи всего человечества; встречаются происшествия, разгадка которых может означить, при известной точке зрения, путь, пройденный человечеством по тому или другому направлению; не все досказывается мертвою буквою летописца; не

всякая мысль, не всякая жизнь достигает полного развития, как не всякое растение достигает до степени цвета и плода», - отмечал князь. «Русские ночи» составили первый из трех томов его «Сочинений...».

Год обошелся вроде бы без каких-то катаклизмов. Хотя внутренняя интрига, конечно, сохранялась. И при желании можно всегда усмотреть корни тех или иных событий именно здесь. «Памятная книжка на 1844 год» тем и хороша, что подчеркнуто сохраняет свою нейтральность и, следовательно, пусть и кажущуюся, историческую объективность. Она поставляет информацию для будущего. Другое дело - захочет ли и сможет ли это «будущее» ею воспользоваться.

Памятная книжка включает гравюры Гоберта «Сурамский замок в Грузинско-Имеретинской губернии», «Дворец Ее Императорского Высочества Великой Княгини Марии Николаевны, близ Ораниенбаума», «Русская национальная игра в жмурки», «Цудакар в Области Дарго», «Адмиралтейская верфь в С.-Петербурге», «Внутренний двор Ханского Дворца в Баку», «Дворец Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Павловича», «Исаакиевский собор в С.-Петербурге», «Чиркеевский мост в Салатавии (в Дагестане)», «Храм Гебров (огнепоклонников) близ Баку», «Эстафетный экипаж по Рижскому тракту», «Теплиц», «Христианский храм в Пицунде (в Абхазии)», «Монплезир в Петергофе» и четыре гравированных рисунка с кратким месяцесловом.

На форзаце - экслибрис, на обороте титула печать библиотеки Франтишека Таборского (1858-1940).

Памятная книжка на 1844 год. С.-Петербург: В военной типографии, 1843. [2], [1 грав. тит. л.], [4 с.: огл.], [2 c.: шмуц. (текст в орнамент. рамке)],123, [1], [2 с.: шмуц. (текст в орнамент. рамке)], 125-387, [1], 18 л. ил. [2] с.; 11,5х7,4.

Золоченый обрез. Владельческий кожаный переплет с золотым тиснением орнамента на крышках и по корешку. В картонном футляре с золотым тиснением.