Высочайше утверждённый порядок торжественного празднования в Санкт-Петербурге 100-летия Отечественной войны (1912 год)

Главные торжества по случаю столетней годов­щины Отечественной войны 1812 года прохо­дили в Москве и на Бородинском поле. На них присутствовали император Николай II, импера­трица Александра Фёдоровна, великие княжны, министры двора, члены Государственного со­вета, депутации от губерний Российской импе­рии. Празднования, включавшие грандиозные военные парады и народные гуляния, были при­урочены к 26 августа – дню Бородинского сра­жения. К юбилейной дате в Москве построили Бородинский мост, в павильоне на Чистых пру­дах смонтировали панораму Ф. А. Рубо «Боро­динская битва», в Историческом музее органи­зовали большую выставку из государственных и частных собраний. На Бородинском поле по­ставили 35 памятников героям знаменитой битвы и открыли Бородинский музей.

Кроме того, москвичам довелось увидеть несколько случившихся в те дни «чудес»: напри­мер, представленные на выставке в Историче­ском музее карманные часы фельдмаршала М. И. Кутузова, которые «безмолвствовали» почти целое столетие и вдруг «воскресли». «Будем верить, – писали тогда газеты, – что это не простая случайность, и что часы старого фельдмаршала проснулись для того, чтобы отзвонить России новые славные дни». Тогда же московским жителям посчастливилось позна­комиться и с прибывшими на праздник оче­видцами 1812 года: 122-летним Акимом Винтонюком, отставным фельдфебелем 53-го пехот­ного Волынского полка, и 120-летним дворовым Пятаченковым. О почтенных старцах поме­стили подробные репортажи ведущие россий­ские периодические издания. В одном из них говорилось: «Аким Винтонюк несмотря на такой преклонный возраст ещё бодрый и креп­кий старик с довольно густыми, ещё не совсем поседевшими волосами. Говорит Винтонюк хорошо, отчётливо, выговор – малороссий­ский. Во время разговора он быстро устаёт и тогда начинает путать или говорить что-нибудь несвязное… Наиболее реальное, что осталось у Винтонюка из его воспоминаний об Отече­ственной войне, это две раны, полученные им, по его словам, при Бородине: в шею шашкой и пулей в левую ногу. Всё остальное, все рас­сказы Винтонюка о его участии в сражениях, о его походе в Париж довольно сбивчивы. Мно­гое старец забыл, многое путает, не совсем уве­рен даже в том, что он действительно в 53-м Волынском полку служил. По его словам, он хорошо помнит императора Александра I, видел его часто и с особенной любовью расска­зывает о том, как император бродил среди сол­дат во время перерыва сражения, ободрял их и шутил с ними. Вспоминает даже, как при нём императору захотелось “табачку понюхать”.

“Бросились генералы, офицеры, кто с золотой табакеркой, кто с серебряной, а он и не взял у них! У солдата взял, тот ему отсыпал понюшку”. Видел он и Наполеона… Бывший дворовый “помещика Фридриха” Пятаченков моложе Винтонюка на 2 года, ему 120 лет, воен­ным никогда он не был, а свидетелем событий 1812 года является лишь постольку, поскольку ему удалось видеть пленных французов, при­везённых после войны в родной Пятаченкову Кирсанов. В его рассказах много любопытных чисто бытовых подробностей о жизни плен­ных французов, об отношении к ним русского населения и т. п. Рядом с Винтонюком Пятаченков выглядит гораздо старше, дряхлым ста­риком. И говорит он уже плохо, быстро устаёт и еле движется».

Наряду с Москвой и Бородинским полем сто­летие Отечественной войны, возведённое им­ператорским указом от 24 октября 1911 года в ранг общенародного праздника, также ши­роко отмечалось в Санкт-Петербурге, Смолен­ске, Витебске и других городах России.

Масштаб петербургских торжеств, конечно, не мог сравниться с московскими или бородин­скими, однако петербургская юбилейная про­грамма имела свои яркие и важные для истории моменты. Её сценарий был разработан специ­альной комиссией и напечатан за подписью министра Императорского двора генерал- адъютанта барона В. Б. Фредерикса в виде отдельного документа под названием «Высо­чайше утверждённый порядок торжественного празднования в С.<анкт>-Петербурге 100-летия Отечественной войны». В нём нашли отраже­ние лишь наиболее значимые акции, намечен­ные в столице на 25 и 26 августа 1912 года. В пер­вую очередь указывались церковные службы в Петропавловском, Казанском и Исаакиевском соборах. Почётное место и на церковных служ­бах, и на других акциях отводилось «находив­шимся в Санкт-Петербурге потомкам генера­лов, штаб- и обер-офицеров, участвовавших в Отечественной войне». В специальном пункте сценария оговаривался костюм официальных лиц: 25 августа военным, придворным и граж­данским чинам следовало быть в обыкновен­ной форме, 26 августа – в парадной.

В документе подробно излагался порядок крестных ходов из Казанского и Исаакиевского соборов на Дворцовую площадь к Александров­ской колонне, где предписывалось расставить войска и учащихся военных корпусов. За торже­ственным молебном на Дворцовой площади должен был последовать церемониальный марш перед Александровской колонной. На Неве, между Троицком и Николаевским мостами, предполагалось разместить украшенные фла­гами эскадренные миноносцы, а ниже Никола­евского моста – крейсеры. В вечернее время и военные суда, и городские улицы следовало осветить иллюминацией.

Важным актом празднования должно было стать возложение медалей «В память 100-летия Отечественной войны 1812 года» на гробницы Александра I в Петропавловском соборе, М. И. Ку­тузова в Казанском соборе и М. Б. Барклая-де-Толли в имении Бекгоф Феллинского уезда Лифляндской губернии, куда направлялась специ­альная депутация от Военного министерства.

Судя по газетным репортажам о тех празд­ничных днях, все правительственные дирек­тивы были исполнены. В отсутствие Николая II и Александры Фёдоровны императорскую фамилию представляли на торжествах в Петер­бурге двоюродная сестра императора великая княгиня Мария Павловна и принцесса Мария-Антуанетта Мекленбург-Шверинская. Парад на Дворцовой площади принимал помощник авгу­стейшего главнокомандующего войсками гвар­дии и Петербургского военного округа генерал от инфантерии М. А. Газенкампф. Из высокопо­ставленных лиц присутствовали помощник министра народного просвещения В. Т. Шевя­ков, товарищ морского министра вице-адмирал М. В. Бубнов, товарищ главноуправляющего зем­леустройством шталмейстер граф П. Н. Игна­тьев, градоначальник Петербурга генерал- майор свиты его величества Д. В. Драчевский.

Согласно установленному порядку, торжества начались 25 августа (7 сентября). На следующий день газета «Санкт-Петербургские ведомости» сообщала о том, что происходило накануне: «В 10 часов утра в Казанском соборе началась заупокойная литургия, после которой была отслужена панихида по императоре Алексан­дре Благословенном и павшим на поле брани воинам. Богослужение совершал второй вика­рий Санкт-Петербургской епархии епископ Гдовский Вениамин…

Вчера в 1 час дня по желанию лейб-гвардии Московского полка в Петропавловском соборе была совершена панихида по императоре Алек­сандре I и чинам полка, павшим в Бородинском бою…

Вчера была отслужена панихида по всем пав­шим в Бородинском бою в Преображенском лейб-гвардии соборе. На богослужении присут­ствовал в полном составе лейб-гвардии Преоб­раженский полк…

Вчера, в 8^1/4 часов утра, по инициативе адми­нистрации Второго кадетского корпуса импе­ратора Петра Великого, отслужена панихида в Казанском соборе у гробницы бывшего вос­питанника этого корпуса фельдмаршала князя М. И. Голенищева-Кутузова Смоленского. На богослужении присутствовала вся учебная кор­порация, а также многие из прежде служивших и воспитывавшихся в корпусе…

Гробница фельдмаршала Кутузова-Смолен­ского к юбилейному дню убрана живыми цве­тами, среди которых выделяются венки из живых цветов от лейб-гвардии Финляндского полка и большой венок из живых цветов от Вто­рого кадетского корпуса с надписью: “Фельд­маршалу Кутузову-Смоленскому от Второго кадетского императора Петра Великого кор­пуса”. На правой стороне от гробницы Кутузова в большой раме из красного дерева висит недавно приобретённая собором старинная гравюра, изображающая похороны Кутузова. Художником схвачен тот момент, когда траур­ная колесница подъезжает к собору, причём на том месте, где сейчас разбит Казанский сквер, на гравюре изображён обелиск, увенчанный крестом.

Памятник Кутузову, красующийся у собора, в нижней своей части сегодня закрыт большой холстиной. Кое-кто подходит и осведомляется, не венок ли прикрыт. Оказывается, что лишь позолочена надпись, которую как раз удосужи­лись подновить к юбилейному дню».

Основные празднества, как уже говорилось, происходили в день Бородинской годовщины – 26 августа (8 сентября). «Санкт-Петербургские ведомости» поместили на своих страницах подробную хронику происходивших тогда событий: «Население Санкт-Петербурге было возвещено пятью пушечными выстрелами в Петербургской крепости о торжественном праздновании 100-летия Отечественной войны.

На Дворцовой площади у Александровской колонны были выстроены части войск Петер­бургского гарнизона, 2-го Балтийского флот­ского экипажа, Пажеского Его Император­ского Величества и кадетских корпусов, Мор­ского корпуса, воспитанники и учащиеся в учебных заведениях столицы… От Казан­ского собора до Дворцовой площади (по Невскому проспекту и Морской улице) были поставлены шпалерами так же части войск Петербургского гарнизона.

В 9 часов утра из Исаакиевского кафедраль­ного собора последовал крестный ход в Казан­ский собор. Во всех церквах столицы были совершены за избавление от нашествия двуна-десяти языков Божественные литургии и благо­дарственные молебствия.

С особою торжественностью было совер­шено богослужение высокопреосвященным Сергием, архиепископом Финляндским и Вы­боргским, в сослужении членов Святого Синода и многочисленного столичного духовенства в Казанском соборе. На Божественную литур­гию в соборе собрались: члены Государствен­ного совета, сенаторы, почётные опекуны, чины Высочайшего двора, лица государевой свиты, генералы и адмиралы, штаб- и обер-офицеры гвардии, армии и флота, Санкт-Петербургские градоначальник и губернатор, уездные пред­водители дворянства Санкт-Петербургской гу­бернии, председатель губернской и уездных земских управ Санкт-Петербургской губер­нии, Санкт-Петербургский городской голова

и представители Санкт-Петербургского город­ского общественного управления, председа­тель Охтенской пригородной управы, город­ские головы и равнозначащие им лица прочих Санкт-Петербургских сословий: купеческого, мещанского и ремесленного, депутации от учеб­ных заведений, а также находящиеся в Санкт- Петербурге потомки участников Отечествен­ной войны. Во время богослужения в собор прибыла Её Императорское Высочество вели­кая княгиня Мария Павловна с Её Высочеством принцессой Марией-Антуанеттой Мекленбург-Шверинской в сопровождении лиц свиты.

По окончании Божественной литургии, с про­возглашением заупокойной ектении и помина­нием императора Александра I и павших в Оте­чественную войну вождей и воинов, на гроб­ницу бывшего главнокомандующего князя Кутузова-Смоленского, погребённого в соборе, возложена медаль в память Отечественной войны.

Затем из Казанского собора при звуках “Коль славен” последовал крестный ход на Дворцовую площадь к Александровской колонне. По при­бытии крестного хода у колонны было отслу­жено благодарственное молебствие с колено­преклонением, по чину молебствия, совершае­мого в день Рождества Христова.

По окончании Божественной литургии вели­кая княгиня с принцессой отбыли из собора и проследовали в Императорский Зимний дво­рец, на балконе которого изволили находиться во время молебствия и прохождения перед Александровской колонной войск церемони­альным маршем.

После провозглашения царского многолетия и вечной памяти императору Александру Бла­гословенному и воинам, павшим в Отечествен­ную войну, находящиеся в строю войска отдали установленную честь, а с Петербургской крепо­сти и расположенных на Неве военных судов произведён салют в 101 выстрел, во всех церк­вах столицы начался колокольный звон. Затем было провозглашено многолетие державе Рос­сийской, всероссийскому воинству и всем вер­ноподданным, после чего крестный ход возвра­тился обратно в собор.

По прочтении Высочайшего приказа армии и флоту по случаю 100-летия Отечественной войны, войска и учащиеся прошли перед Александровской колонной церемониальным маршем…

Представителями Санкт-Петербургского городского общественного управления на стене дома г.<осподина> Тучкова по Французской набережной, № 30, была укреплена металличе­ская доска с надписью: “В этом доме жил фельд­маршал русской армии Михаил Илларионович Кутузов перед своим отправлением в армию, действовавшую во время Отечественной войны против войск Наполеона”.

Торжественные богослужения были совер­шены во всех католических церквах столицы. Особенной торжественностью отличалось богослужение в кафедральном костёле, что на 1-й роте Измайловского полка. Литургию совер­шал епископ-суфраган Могилевский, преосвя­щенный Иоанн Цепляк, в сослужении членов могилёвского капитула. После литургии было совершено епископом молебствие. Костёл был переполнен молящимися.

В петербургской синагоге по почину еврей­ской общины кантором Ротманом совершена вечерняя молитва по императоре Александре I и павших в Отечественную войну воинах.

В зале Соляного городка магометане столицы совершили заупокойное бого­служение по павшим в Бородинском сражении воинам. Прежде чем присту­пить к богослужению, ахун обратился к прихожанам со словом, где указал на значение юбилея Отечественной войны, где русские воины, среди которых было много мусульман-башкир, грудью защи­щали свою страну, и сотни тысяч воинов принесли себя в жертву для спасения своей Отчизны».

Помпезное празднование столетия победоносной для России Отечествен­ной войны невольно вызвало у части общества напрашивавшиеся сопостав­ления минувшего с современностью.

В стране, испытавшей позор Цусимы и Порт-Артура, пережившей кровавую революцию 1905 года, всё отчётливее проявлялось недовольство населения существовавшим порядком. Весьма рас­пространённую точку зрения выразил тогда в одной из своих статей популяр­ный журналист граф Николай Николае­вич Симонич, публиковавшийся под псевдонимом Лахвари. Подводя итог юбилейным торжествам 1912 года, он писал: «Всё радует нас в недавнем слав­ном прошлом. И увы! Почти ничто не радует в печальном настоящем. Точно какой-то суховей пронёсся в последние годы над Россией. Всё остановилось, всё замерло. Мы не только не продолжаем догонять в культуре и цивилизации опе­редившие нас народы, но с каждым годом отстаём всё более и более от их прогресса. Общество погрязло в мелких политических интригах, застыло в каком-то пассивном лукавом сопротивлении всему и всем. Народ по горло залез в смрадное болото пьянства, сквернословия и нравствен­ной распущенности. Ещё немного, и он оконча­тельно захлебнётся в водке и грязном разврате… Власть слабо борется с растущими в стране неудовольствием и хищничеством. Наука куда-то исчезла, искусства захирели, школа раз­валивается, сельскохозяйственная и фабрично­заводская промышленность еле влачат жалкое существование под охраной таможенных тари­фов… Но неужели для возрождения необходимо, чтобы повторился 1812 год со всеми его тяжё­лыми испытаниями и увенчавшей его славой?!»

Высочайше утверждённый порядок торжественного празднования в С.<анкт>-Петербурге 100-летия Отечественной войны. Санкт- Петербург: Типография Тренке и Фюсно, 1912. 6, [2] с. 31х20 см. Отпечатанный текст вложен в бумажную обложку с золототиснёным гербом Российской империи на лицевой стороне переднего л. 31х20 см. Обложка с текстом вложена в цельнокожаную (марокеновую) папку. На крышках папки золототиснёные орнаментальные рамки. В центре верхней крышки герб Российской империи. Золототиснёные подвёртки по периметру обеих крышек. Муаровые дублюры цветов Георгиевской ленты («дым и пламя»). Красное шёлковое ляссе. 32х21 см. Редкий экземпляр в изумительной сохранности.