Жизнь русскаго механика Кулибина и его изобретения (1819)
Павел Свиньин
«Жизнь и кончина Ивана Петровича Кулибина служат приятнейшим убеждением, что у нас в России не одно богатство и знатность возвышаются, торжествуют, но что гражданин с дарованиями - в бороде и без чинов, может быть полезен отечеству, почтен от Монархов, уважен и любим от соотчичей, счастлив и боготворим в своем семействе!» - с этого пафосного заявления начинается жизнеописание «русского Архимеда».
В России «Кулибин» - имя нарицательное. Когда хотят кого-то похвалить за изобретательность, живость ума, говорят: «Ну, ты - Кулибин!» Часто произносят это с легкой иронией. И мало, кто подозревает, что «раскрутил» имя этого убежденного бородатого старообрядца, можно сказать - открыл для истории, именно Павел Петрович Свиньин (1787-1839), писатель, историк, географ, зять А.А. Майкова и тесть А.Ф. Писемского.
Страстный собиратель русских древностей, в 1818-1830 гг. Павел Свиньин издает журнал «Отечественные записки» (в 1818-1819 гг. - сборник). Именно в 1818 г., в первой же книге этого сборника, напечатана статья Свиньина «Жизнь механика Кулибина и его изобретения». Год спустя этот очерк был выпущен отдельным изданием под слегка измененным названием: «Жизнь русскаго механика Кулибина и его изобретения» - первая книжная биография Ивана Петровича Кулибина (1735-1818).
Если про кого-то и можно сказать - «человек, сделавший себя сам», так это про Кулибина. Причем чуть ли не буквально «сделавший».
В 1769 году по велению Екатерины II Кулибин был причислен «к Академии Наук Механиком с жалованием 300 рублей в год». Мало того, Кулибину было поручено управление Академической мастерской. Так отблагодарила императрица механика-«художника» за преподнесенные ей мастером часы в виде яйца. Этот хронометр Кулибин пять лет собирал в Нижнем Новгороде. А встречу нижегородского умельца с Екатериной II устроил граф Владимир Григорьевич Орлов. Про эти часы Свиньин пишет, не скрывая восхищения: «…в исходе каждого часа отворялися в средине оных двери и представлялся великолепный чертог, в котором поставлен гроб Господен с дверью, заваленною тяжелым камнем. По сторонам гроба стояли с копиями два стража. Через полминуты являлся в чертогах Ангел, камень от дверей отваливался, двери разрушались, стражи падали ниц и через полминуты приближались к Ангелу две жены мироносицы, а между тем в часах слышалась гармония известного напева: “Христос воскресе из мертвых”...»
Историк искусства Владимир Васильевич Стасов так определял творческий метод Павла Свиньина - «беспокойно преувеличенный патриотизм». Пожалуй, это соответствовало действительности. Вот, например, как Свиньин описывает момент зарождения у Кулибина идеи одного из самых известных его изобретений - проекта постоянного деревянного моста через Неву.
«Имея единственным предметом быть полезным отечеству и видя неудобства, каковыя претерпевают Петербургские жители каждую весну и осень от прекращения сообщений между городом и Васильевскою частию во время вскрытия и замерзания Невы, Кулибин долго думал о изобретении постоянного моста через широкую и быструю реку сию, и прочтя в №36 газеты 1772 года, что Английская Академия назначила выдать знатное награждение тому, кто представит лучшую модель такому мосту, который бы состоял из одной дуги или свода без свай, и утвержден был концами своими только на берегах реки, он почувствовал себя озаренным как бы некоторою лучезарною идеею, и тщательно занялся ея обрабатыванием».
Конструкция моста состояла из 12 тысяч деревянных брусков разного размера, скрепленных 50 тысячами винтов и скоб. Каждая часть моста могла выниматься по отдельности «для починки или перемены, не разстроивая всей связи онаго». Длина пролета - 140 сажень (около 300 м); мост мог бы выдержать более 50 000 пудов (820 тонн).
На «пособие» в 1000 рублей, выделенное императрицей под этот проект, Кулибин строит модель моста в масштабе 1:10. Через князя Потемкина добивается академической экспертизы своей модели. Получает отзыв самого Леонарда Эйлера - «учителя математиков второй половины XVIII века»! «Славный Математик Эйлер, - пишет Свиньин, - поверил представленное Кулибиным трудное исчисление и, найдя его совершенно правильным, с примечаниями чрезвычайно лестными для неученаго Математика, напечатал оное в Комментариях Академии Наук».
Испытания модели состоялись 27 декабря (по ст. стилю) 1776 года. На них присутствовали академики: Леонард Эйлер (отец), Иоганн Альбрехт Эйлер (сын), Семен Котельников, Степан Румовский, В.Л. Крафт, А.И. Лексель. Испытание было настолько успешным, - модель моста выдержала многократно большую нагрузку, которая изначально предполагалась, - что один из присутствующих академиков пошутил: «Эдак скоро Кулибин сделает нам лестницу на небо».
Увы, не то что лестницу на небо, но хотя бы мост через Неву Кулибину так и не дадут построить. Последнее Свиньин объясняет тем, что «Екатерина не хотела иметь чрез Неву неподвижного моста по политическим обстоятельствам со стороны шведов, коих границы до последняго мира были слишком близки к Петербургу». (Кстати, стоимость строительства оценивалась в полмиллиона рублей, «сумма важная по тогдашнему времени».) А саму изумившую академиков модель моста перевезли в сад Таврического дворца. «Перевоз ея без разборки, по тяжести, а более по нежности частей свода, представил великолепное зрелище для Петербургских жителей, и вместе может быть причислен к числу новых изобретений Кулибина», - пишет Свиньин.
Вообще, все более или менее масштабные «механизмусы» и проекты «неученаго Математика» не были реализованы. А всякая «мелочовка» - часы, музыкальные шкатулки, фейерверки - шли нарасхват. Советский историк науки В.Л. Гофман приводит такой эпизод из петербургской жизни Кулибина. Фаворит Екатерины II Потемкин однажды «пошутил», обращаясь к Кулибину с предложением сделать ноги, да заодно и голову, для офицера, который «имел счастье» на войне во славу императрицы лишиться ног.
11 февраля 1779 года Кулибин демонстрирует Екатерине II удивительный фонарь: «Галерея в 50 сажень была освещена таковым фонарем посредством одной только свечки». Все дело - в оригинальной системе зеркал, разработанной Кулибиным. К нему выстроится очередь с заказами на такую систему
освещения. «Игрушка» была не дешевой по тем временам: от 60 до 150 рублей. Может быть, поэтому про нее вскоре забудут... на сорок лет. Потом «секрет» оптического телеграфа купят во Франции за 120 тысяч рублей.
После 30 лет работы в мастерских Академии наук Кулибин возвратится в Нижний Новгород. Со всей присущей ему страстью он занимается созданием водоходной машины с деревянными колесами, способной идти против течения за счет самого течения: колеса наматывали на ось канат с якорем, завезённым перед тем на лодке вверх по реке. В 1806 году Кулибин демонстрирует Нижегородскому губернатору, почетным дворянам города и богатейшему купечеству свою водоходную машину в действии. Представляет Кулибин и свои прикидки экономической выгоды от его изобретения: «...казна перевозкою одной соли на сих судах может выиграть на Волге в лето более миллиона рублей». Все в восторге!
«После сего, - пишет Свиньин, - Кулибину заплачены были употребленные им на сооружение машины шесть тысяч рублей с копейками, а судно отдано в сохранение городской Ратуши, которая впоследствии продала его с аукциона - на дрова».
А тут еще судьба приготовила изобретателю испытания житейского плана. Во время пожара сгорает его дом в Нижнем Новгороде. Все большое семейство - Кулибин в третий раз «сочетался брачными узами в Нижнем Новгороде, быв около семидесяти лет»; от этого брака у него было трое дочерей, а всего он был отцом двенадцати детей, - мыкается по чужим углам. Петр Свиньин, со своими привычными превосходными суффиксами, восклицал: «Стыдно было Русскому видеть родных одного из почтеннейших и полезнейших сограждан в такой крайности, когда иностранные танцоры, комедианты, модные торговки, портные, не говоря уже об артистах, живут в его отечестве не только в изобилии, но и в пышности!»
С легкой руки Свиньина во всех многочисленных последующих биографиях Ивана Петровича Кулибина непременно будет приводиться сочная фактура. Например, слова Александра Суворова, обращенные к русскому механику: «Помилуй Бог, много ума! Он нам изобретет ковер-самолет!» Самолет не самолет, а вот над проектом вечного двигателя Кулибин втайне раздумывал более 35 лет. «Жаль, что не удалось ему кончить сего важного изобретения, - сокрушается Свиньин. - Замечательно, что в 1816 году удача некотораго опыта так польстила его, что в последния минуты жизни своей он единственно обращал все внимание свое на предмет сей и надеялся успеть еще подарить оным отечество свое, страстно им любимое».
В 1818 году, 30 июня, Кулибин призвал к себе жену и детей, успел благословить их и скончался. Последними его словами были - «Бог и Государь сирот моих не оставят».
Павел Петрович Свиньин (1787-1839) Жизнь русскаго механика Кулибина и его изобретения / Сочинение Павла Свиньина. Санктпетербург, в Типографии Н. Греча. 1819. - 72 с., 21,3 х 12,6 см. Тираж не указан.
Составной коленкоровый переплет конца XIX в. На верхней крышке - тиснение золотой краской: «Свиньин Жизнь Кулибина» и суперэкслибрис - «Н.С.». На форзаце наклеен экслибрис: «Библютека Н.К. Синягина. №5489».