Марфа, Посадница Новгородская (1830 год)

Михаил Погодин

В мае-июле 1830 года, готовя к публикации пол­ный текст «Марфы, Посадницы Новгородской», М.П. Погодин читал законченные части траге­дии А.С. Пушкину. «Будьте откровенны, - про­сил он поэта перед началом чтения. - Моя цель на другом поприще, следовательно, неудача на этом не приведёт меня в уныние». Утеши­тельная мысль о «другом, не драматическом поприще» была, видимо, дорога Погодину: он записал её в свой «Дневник» и затем почти дословно повторил в предисловии к изданию «Марфы, Посадницы Новгородской» 1830 года. Хотя предисловие не уточняло, какие именно занятия составляли «сущность жизни» автора, можно предположить, что речь шла об исто­рическом направлении его деятельности. Ещё будучи студентом словесного отделения Московского университета, Погодин штуди­ровал труды немецкого ученого А. Л. Шлёцера и «Историю Государства Российского» Н. М. Карамзина. В 1825 году он защитил маги­стерскую диссертацию «О происхождении Руси» и получил место преподавателя на кафе­дре всеобщей истории Московского универ­ситета. Среди его работ второй половины 1820-х годов - переводы европейских истори­ков и оригинальные статьи о договорах с гре­ками Олега и Игоря, о родословной княгини Ольги, об Иване Грозном. Параллельно Пого­дин издавал журнал «Московский вестник», переводил Ф. Р. Шатобриана, Н. Макиавелли, Ф. Шиллера, И. В. Гёте, участвовал в литератур­ной полемике, писал повести. Трагедия в пяти действиях «Марфа, Посадница Новгородская», задуманная в 1825 году, объединила историче­ские и литературные интересы Погодина.

В основу сюжета пьесы лёг один из самых дра­матических моментов русской истории - поко­рение Новгорода Иваном III в 1478 году. Нов­городское вече обсуждает важнейший вопрос, как поступить: встретить «палача московского» хлебом-солью и таким образом попытаться сохранить хотя бы часть своих прежних прав или вступить в открытый бой, защищая не только свою независимость, но и честь своих предков. Решающий голос в пользу сражения остаётся за умной и гордой Марфой Борецкой, вдовой новгородского посадника, убе­дившей сограждан в невозможности мирного договора. Исход сражения предрешён, но при­чины его поражения не в слабости новгород­ской дружины, а в раздорах знатных горожан и предательстве бояр, перешедших на сторону московского князя. Драматический конфликт приобретает в трагедии ещё большую остроту, когда выясняется, что среди предателей ока­зался сын Марфы - Алексей Борецкий.

При создании трагедии Погодин пользо­вался многими литературными и истори­ческими источниками. Однако главными ориентирами для него явились сочинения Н. М. Карамзина: «История Государства Россий­ского», а также «Известие о Марфе-посаднице, взятое из жития св. Зосимы» и повесть «Марфа-посадница, или Покорение Новгорода». Часто полемизируя с почтенным историографом, автор «Марфы, Посадницы Новгородской» раз­делял его точку зрения на политику Ивана III, который «был достоин сокрушить утлую воль­ность новгородскую, ибо хотел твёрдого блага всей России». Подобный великодержавный взгляд на события конца XV века совершенно расходился с представлениями декабристов, видевших в новгородском вече идеал респу­бликанского правления.

Трагедия Погодина, говоря словами Пушкина, «в хорошем духе писана». Она заканчивается торжественным гимном самодержавию и пред-речением Марфой-посадницей прихода к вла­сти Романовых, которые «созиждут» счастье и величие России. Однако, когда рукопись пьесы поступила в цензурный комитет, цензор С. Т. Аксаков, хороший знакомый Погодина, счёл необходимым сделать некоторые исправле­ния. Так, из текста последовательно убирались слова «раб» и «рабский», исключались или изменялись фамилии новгородских граждан, если те же фамилии значились в «Алфавите декабристов». Реплика князя А. В. Оболенского о новгородцах: «Они привыкли к воле, ведь сроду в чёрном не живали теле» - преобразо­валась в короткое определение: «Они избалова­лись». Помимо «неблагонадёжных» фраз, цен­зор пытался убрать «низкие», с его точки зрения, выражения. Примером стилистической правки могут служить изменения в диалоге двух нов­городцев, рассуждающих о том, как должно всё устроиться, если больше не будет веча. В руко­писи Погодина диалог выглядел так:

- Князь будет говорить, а мы лишь слушать.
- Так вот что! Губа-то у него не дура.

Под пером цензора он приобрёл следующий вид:

-  Другие будут говорить за нас, мы станем слушать.
-  А так вот что! Понял.

По окончании редакторской работы 26 авгу­ста 1830 года С. Т Аксаков подписал цензурное разрешение на выход в свет «Марфы, Посад­ницы Новгородской», и вскоре в московской Университетской типографии трагедия была отпечатана. Но продажа книги, по инициативе С. Т. Аксакова и с ведома А. Х. Бенкендорфа, была приостановлена в связи с Польским восстанием, начавшимся 29 ноября 1830 года. На фоне отста­ивания поляками своей независимости траге­дия о гибели Новгородской республики, дей­ствительно, могла читаться как свежая газета. На книжный рынок «Марфа, Посадница Нов­городская» поступила только в конце 1831 года, когда восстание было окончательно подавлено.

Современники по-разному восприняли пер­вый драматический опыт Погодина. Высоко оценил трагедию Пушкин, посвятивший ей ста­тью «О народной драме и драме "Марфа Посад­ница"». Известно, что во время авторского чтения пьесы поэт заплакал, восхищаясь народ­ными сценами третьего действия, превосхо­дившими, по его мнению, аналогичные сцены в «Борисе Годунове». С. П. Шевырёв, напротив, считал, что Погодину не стоило издавать этого сочинения. При всём различии откликов, в них присутствовала одна общая черта: обсуждая достоинства и недостатки трагедии Погодина, читатели и критики неминуемо обращались к более широкой теме, посвящённой дальней­шему пути развития русской драмы.

Представленный в Библиохронике экзем­пляр «Марфы, Посадницы Новгородской» является, судя по всему, подносным: в него вло­жена записка Погодина, адресованная неуста­новленному лицу: «Сердечно кланяюсь. За себя посылая двойника. За статью усердно благо­дарю. Разумно полемическая, она должна быть напечатана немедля. 3 апр. М. П.<огодин>».

[Погодин Михаил Петрович (1800-1875)]

Марфа, Посадница Новгородская: Трагедия в пяти действиях в стихах. Москва: В Университетской типографии, 1830. IV, 170 с. В полукожаном переплёте времени издания. В верхней части корешка ярлык красной кожи с золототиснёным заглавием. По корешку тиснёный орнамент: перекрещенные стрелы. 22х13 см. На переднем форзаце экслибрис: «Из библиотеки казака А. В. Леонтьева». На свободном л. переднего форзаца надпись чёрным карандашом: «М. Погодинъ». В книгу вложена записка М. П. Погодина неуста­новленному лицу.