Московский вестник (1827 год)

Воскресным днём 24 октября 1826 года в Москве, в доме у поэта А. С. Хомякова на углу Петровки и Кузнецкого переулка, проходил торжествен­ный обед по случаю основания нового жур­нала «Московский вестник». На обеде присут­ствовали А. С. Пушкин, А. Мицкевич, Е. А. Бара­тынский, братья Д. В. и А. В. Веневитиновы, С. П. Шевырёв, братья А. С. и Ф. С. Хомяковы, В. П. Титов, И. С. Мальцов, С.А. Соболевский, братья И. В. и П. В. Киреевские, Н. М. Рожалин, М. П. Розберг, С. Е. Раич, А. В. Рихтер, В. И. Обо­ленский, М. П. Погодин. Самому старшему из будущих участников журнала адъюнкту Московского университета В. И. Оболенскому было 37 лет, Пушкин, Мицкевич, Баратынский и Погодин ещё не перешагнули тридцати­летний рубеж, большей же части собравшихся едва исполнилось двадцать. Молодые люди - представители «блестящей» московской моло­дёжи - были хорошо знакомы друг с другом и по лекциям в Московском университете, и по службе в Московском архиве Министерства иностранных дел, и по литературно-фило­софскому Обществу любомудрия, прекра­тившему собрания после восстания на Сенат­ской площади. «Архивных юношей», как их называли в свете, сближали прекрасное обра­зование и склонность к серьёзным размышлениям. Их общим увлечением стала немецкая идеалистическая философия, на основе кото­рой строилось их представление о целях и зада­чах искусства, которое они решили воплотить в своём издании.

Редактором нового журнала выбрали Пого­дина, «очень, очень дельного молодого чело­века, истинного немца по чистой любви своей к науке, трудолюбию и умеренности», как отзы­вался о нём Пушкин. Однако окончательные решения о публикации тех или иных матери­алов принимались коллегиально редактором и главными сотрудниками: Шевырёвым, Тито­вым, Д. Веневитиновым, Рожалиным, Мальцовым, Соболевским - по большинству голосов.

Идеологом и душой «Московского вестника» должен был стать молодой талантливый поэт Дмитрий Веневитинов, но вскоре после тор­жественного обеда у Хомяковых он, успев раз­работать программу журнала, уехал в Петер­бург, к месту новой службы, и его общение с Погодиным и другими соратниками приоб­рело не очень удобный для работы эписто­лярный характер. В письмах к Погодину он постоянно критиковал неверные, с его точки зрения, действия редактора, советовал пона­чалу помещать в «Московский вестник» как можно больше статей из иностранных жур­налов: «Мы азиятцы, но имеем претензию на европейское просвещение, хотим знать то, что знают другие, и знать не учившись и только по журналам. В первый год надобно жертво­вать своими правилами даже несправедливым требованием публики». Возможно, Веневити­нову удалось бы привлечь больше читателей к «Московскому вестнику», но неожиданная смерть в марте 1827 года прервала его энер­гичную журналистскую деятельность.

Огромные надежды издатели журнала воз­лагали на Пушкина. В письменном обязатель­стве, озаглавленном «Ultimatum», специально оговаривалось, что с каждых проданных 1200 экземпляров поэту будет выплачиваться 10 000 рублей. Столь выгодные условия крас­норечиво свидетельствовали об особой заин­тересованности издателей в Пушкине, чьи стихи должны были стать залогом успеха жур­нала. «Понукай Пушкина, - писал Веневити­нов Соболевскому, - надобно, чтобы в каж­дом номере было его имя, подписанное хотя под немногими строчками». В свою очередь, Пушкин, поддержавший начинание любо­мудров, надеялся со временем стать во главе «Московского вестника». На страницах жур­нала были опубликованы фрагменты «Бориса Годунова», «Евгения Онегина», «Графа Нулина», свыше двадцати стихотворений, однако тес­ной дружбы поэта с «архивными юношами» не получилось.

«Московский вестник» издавался недолго: с 1827 по 1830 год. Хотя здесь печатались и произведения отечественной словесности, и переводы, и критические разборы, но пер­венствующее место занимали учёные статьи по истории, географии и теории изящных искусств. При таком направлении журнала читателям он мог казаться слишком интеллек­туальным и скучным. Собственно, к концу сво­его существования, когда почти все соратники Погодина покинули Москву, «Московский вест­ник» и превратился в нечто подобное учёным запискам Московского университета.

Представленный в Библиохронике кон­волют содержит шесть номеров (VII-XII) «Московского вестника» за 1827 год. Сюда вошли три публикации Пушкина: «Испанский романс» («Ночной Зефир струит эфир...»); «К Яз...» («Языков, кто тебе внушил...»); «Кня­гине З. А. Волконской». Открывается эта часть журнала элегией Веневитинова «Поэт и друг», содержащей трагическое пророчество поэта своей судьбы:

Душа сказала мне давно:
Ты в мире молнией промчишься,
Тебе всё чувствовать дано,
Но жизнью ты не насладишься.

Через неделю после присылки стихотворе­ния в Москву Веневитинова не стало, и его дру­зья вынуждены были завершить публикацию элегии траурным примечанием-некрологом.

Московский вестник. Журнал, издаваемый М. Погодиным. Москва: В Университетской типографии, 1827. [№№ VII-XII]. № VII. С.217—308. № VIII. С.309—420, I—IV. № IX. С.1—104. № Х. С.105—216. № XI. С. 217—312. № XII. С.313—422, I—III, В полукожаном переплёте конца XIX века. Крышки оклеены «мраморной» бумагой. На корешке два ярлыка чёрной кожи с тиснёнными золотом заглавием, годом издания и номерами частей. В нижней части корешка тиснённый золотом суперэкслибрис «А. С.», свидетельствующий о том, что кон­волют входил в состав библиотеки А. С. Суворина. 20x12,5 см. В тексте читательские пометы жёлтым и красным карандашами. Три прижизненные публикации А. С. Пушкина из собрания известнейшего публициста, издателя и библиофила. Несомненная редкость. Суворин Александр Сергеевич (1834—1912) — историк, писатель, журналист, издатель. Владелец газеты «Новое время», издатель журнала «Исторический вестник» и справочных книг «Вся Москва», «Весь Петербург», «Вся Россия». Владелец типографии и книж­ных магазинов в Санкт-Петербурге, Москве, Харькове, Одессе, Ростове, Саратове. Учредитель издательско-типографского и книго­торгового товарищества «Новое время». Неоднократно издавал произведения А. С. Пушкина. Библиотека, которую он начал собирать с 1854 года, насчитывала свыше 40 000 томов преимущественно на русском языке и состояла из изданий по истории, литературове­дению, беллетристике, книг по искусству, периодики. После октября 1917 года библиотека А. С. Суворина поступила в московский Исторический музей (оттуда частично передана в Публичную историческую библиотеку), петроградскую Публичную библиотеку и библиотеку Института красной профессуры. На книжном рынке издания из суворинского собрания попадаются крайне редко.