«Памятная книжка» на 1878 год
Любите тех, кто прожил жизнь впотьмах
и не оставил по себе бумаг...
Иосиф Бродский, «Шествие», 1961 г.
Год победы России в Русско-турецкой войне стал парадоксальным образом годом большого революционного террора в России. Возникла положительная обратная связь: террор государственный - в ответ на террор революционный.
Перед нами, что называется, коллекционный экземпляр «Памятной книжки». Отличная сохранность книжного блока. Семь великолепных гравюр. К традиционному набору разделов в «Памятной книжке на 1878 год» добавлена таблица времени восхода и захода солнца в разных городах Российской империи. И при этом, что несколько удивительно, (учитывая великолепную сохранность экземпляра), «Месяцеслов» содержит пометы простым карандашом, в том числе на французском языке. То есть книжка все время находилась под рукой у владельца. Черкал он в нее карандашом довольно много.
А происходит данная «Памятная книжка» из коллекции А.В. Улитина (1910-1970). Об этом свидетельствует синий штемпельный экслибрис на обороте титульного листа и на последней странице книжки: «Домашняя библиотека Улитина Алексея Викторовича». Алексей Викторович был гидрогеологом и коллекционировал книги и альбомы по истории, искусству, истории церкви, книговедению, художественную литературу. Хронологические границы его коллекции - 1765-1950 гг., и преимущественно это издания XIX - начала XX веков.
Начался рассматриваемый нами год вполне бравурно.
Январская битва у Филиппополя стала последним крупным сражением Русско-турецкой войны. У города стояла 50-тысячная армия Сулеймана-паши. В бою с армией генерала И.В. Гурко она потеряла 20 тыс. человек, русские - 1,2 тыс. солдат. После этого турецкая армия не могла продолжать сражения, и вскоре Турция обратилась к России с просьбой о перемирии.
19 / 31 января перемирие было подписано в городе Адрианополе. Художник В.В. Верещагин так описал встречу русских войск в этой турецкой крепости: «Навстречу из примыкавшего болгарского квартала вышла огромная процессия из представителей разных церквей и религий... новый губернатор, толстый грек, поднес Струкову на блюде ключи города (3 числом, очень большого размера). Я спрашивал потом, где они достали эти ключи, и получил ответ: „Купили на базаре“».
3 марта в местечке Сан-Стефано был заключен мирный договор. Он обеспечивал независимость Сербии, Черногории и Румынии. Болгария получала статус автономного княжества. В Боснии и Герцеговине Турция должна была провести реформы. Россия вернула себе Южную Бессарабию, потерянную в результате Парижского договора (1856), а также получала Ардаган, Карс, Батум, Баязет и территорию от Саганлуга.
Кстати, два из перечисленных города запечатлены на гравюрах в «Памятной книжке на 1878 год»: «Крепость Карс с юго-западной стороны» и «Вид города Баязета в Азиатской Турции». Можно сказать, что в данном случае составители «Памятной книжки» угадали (или предугадали) развитие событий. Такое совпадение иллюстративного материала «Памятной книжки» с событиями, происходящими в этом же году, - чуть ли не единственное за все время издания книжек.
Но европейские державы не смирились с результатами Сан-Стефанского договора.
В июне созывается конгресс в Берлине, в результате работы которого был заключен Берлинский трактат. В работе конгресса участвовали Россия, Англия, Австро-Венгрия, Германия. Были приглашены делегации из Франции, Италии и Турции и представители Греции, Ирана, Румынии, Черногории и Сербии. Австро-Венгрии и Англии не давала покоя Болгария, увеличившая свою территорию по Сан-Стефанскому договору. Австро- Венгрия претендовала на территории Боснии и Герцеговины, а Англия не желала отдавать России земли Закавказья. По результатам Берлинского трактата, площадь Болгарии сокращалась почти в три раза, территории Сербии и Черногории урезались. Австро-Венгрия заняла турецкие территории в Боснии и Герцеговине, а Россия возвращала Алашкертскую долину и Баязет.
Однако, похоже, законы сохранения действуют не только в физических системах, но и в общественных. Военно-политические приобретения «компенсировались» социальными потерями.
24 января / 5 февраля революционерка В.И. Засулич совершила покушение на петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова. Поводом был его приказ о порке политзаключенного народника А.С. Боголюбова, не снявшего перед Треповым шапку. Этот приказ нарушал закон 1863 г., запрещающий телесные наказания, и вызвал осуждение в российском обществе. Громкий процесс завершился освобождением Веры Засулич - либеральные круги общества ликовали, консервативные выражали возмущение оправданием революционерки. Действия председателя суда А.Ф. Кони вызвали обвинения в его адрес в нарушении закона, а министр юстиции граф К.И. Пален предлагал Кони уйти в отставку, но юрист своего решения не изменил. Разгневанный Александр II уволил графа Палена с поста «за небрежное ведение дела В. Засулич». На следующий день после освобождения Засулич приговор опротестовали, и полиция занялась ее поисками, однако революционерка уже скрылась и через некоторое время оказалась в Швеции.
Этот процесс инициировал появление царского Указа о передаче значительной части политических дел военным судам. По этому Указу обвиняемые в вооруженном сопротивлении властям, нападении на полицейских и должностных лиц при исполнении и нанесении им увечий или убийстве таковых лишались прав состояния и подвергались смертной казни.
Такое решение было признано многими справедливым, так как спустя четыре месяца народником С.М. Кравчинским в Санкт- Петербурге был убит шеф жандармов Н.В. Мезенцев: он убедил императора не смягчать приговоры участникам «процесса ста девяноста трех».
Правительство обратилось к российскому обществу с просьбой о помощи в борьбе со все увеличивавшимися революционными кружками, тайными организациями: «...как бы ни были тверды и стойки действия правительства, как бы строго и неуклонно ни следовали исполнители долга и совести, с каким бы презрением и гражданским мужеством ни относились правительственные власти к повторяемым угрозам шайки злодеев, - правительство должно иметь себе опору в самом обществе и потому считает ныне необходимым призвать к себе на помощь силы всех сословий русского народа для единодушного содействия ему в усилиях вырвать с корнем зло, опирающееся на учение, навязываемое народу при помощи самых превратных понятий и самых ужасных преступлений».
Золотые слова - «…правительство должно иметь себе опору в самом обществе».
Тем временем, в 1878 году, в Санкт-Петербурге возникла еще одна революционная организация - «Северный союз русских рабочих». Основали ее С.Н. Халтурин и В.П. Обнорский. В программе новой организации рабочие признавались главной силой революционного движения. Члены «Северного союза» занимались пропагандой на заводах столицы, участвовали в стачках, печатали прокламации. В 1880 г. главных членов Союза арестовали, и организация прекратила свое существование.
«О времена! О нравы!» - только и остается вздохнуть. И в подтверждение - событие диковатое даже для России.
17 / 29 мая в столице Империи, Петербурге, в Конногвардейском манеже, было устроено публичное зрелище (развлечение, на которое, кстати, пришло и много дам) - травля выпущенных на арену крыс. Травили грызунов собаками и кошками. Судя по всему, публике посмотреть было на что: затравлено более 200 крыс.
А ведь полторы сотни лет приобщения России к европейской культуре вроде бы исключали такие выбросы общественного подсознательного. Социальный прогресс, так сказать, в чистом виде. Между тем «социальный прогресс» - это не просто пафосный термин. Он имеет вполне земные, ощутимые признаки. Вот, скажем, такой.
10 июля в Англии, во время футбольного матча, арбитр впервые использовал свисток. До того судьям приходилось кричать, иногда даже - орать. А свисток, как ни крути (вернее - как ни дуй в него), - это культурное достижение английского духа. Духа, который даже в своих экзотических проявлениях узнаваемонационален.
И опять же, от парадоксов никуда не деться. Социальный прогресс, даже после майской забавы с травлей крыс, и в России не пустые слова.
20 сентября / 2 октября в Санкт-Петербурге открылось одно из первых в России высших учебных заведений для женщин - Бестужевские курсы, названные так по имени первого директора К.Н. Бестужева-Рюмина. Обучение шло на трех отделениях: словесно-историческом, физико-математическом и специальноматематическом. В 1906 г. открылось юридическое отделение.
В 1878 году В.В. Верещагин написал картину «Шипка - Шейново. Скобелев под Шипкой». На переднем плане - замерзшие трупы солдат, на заднем плане - на белом коне мчится М.Д. Скобелев, радостно приветствуя победителей. Художник сам был участником этого смотра и видел, какую цену пришлось платить русским за победы.
Монотонно, как будто на медленном гусеничном ходу, прогресс прокладывал себе дорогу в России...
В этом же году купец Канунников от своего имени подал заявку на привилегию (патент) на «вагон с бесконечными рельсами». Фактически речь шла о средстве передвижения на гусеничном ходу. Описание патента звучало так: «…вагонные колеса делаются без гребней и катятся по желобчатым бесконечным рельсам. Рельсы эти составляются из двух рядов железных звеньев, из коих нижний ряд заменяет шпалы».
Однако настоящим автором этого изобретения был компаньон Канунникова, механик-самоучка, сын крепостного крестьянина Федор Абрамович Блинов. В Вольске он, уже в одиночку, испытал гусеничную повозку, запряженную всего парой лошадей: повозка с грузом в две тысячи кирпичей и с тридцатью пассажирами легко двигалась по улицам города. Но для Блинова «вагон с бесконечными рельсами» был всего лишь пробным камнем. Он мечтал о настоящем гусеничном «самоходе» - тракторе. Таковой ему удалось построить в 1888 году. Машина развивала скорость в три версты в час. «Самоход» Блинова выставлялся на ярмарках в 1889 г. в Саратове и в 1896 г. - в Нижнем Новгороде. На западе первые гусеничные трактора появятся только в XX веке.
Новый труд К.А. Тимирязева «Жизнь растений», вышедший в этом году, выдержал десятки изданий не только в России, но и за рубежом. О физиологии растений ученому удалось рассказать доступно и увлекательно, посвятив читателя в особенности своей исследовательской деятельности.
Но про жизнь людей, в отличие от жизни растений, отнюдь не скажешь, что она поддается какому-то прогностическому описанию. Что подтверждает и в этот раз наша «Памятная книжка на 1878 год».
Тексты «Памятной книжки» сопровождают гравюры, выполненные Ф.А. Брокгаузом: «Заглавная виньетка (Возле книжной лавки)», «Беседа старого служивого», «Крепость Карс с юго-западной стороны», «Вид города Галаца - нижняя придунайская часть», «Вид города Одессы с батареи над карантином», «Крепость Александрополь на Русско-Турецкой границе в Азии», «Вид города Баязета в Азиатской Турции». Сверх того помещены в конце книжки пожарные сигналы, употребляемые в С.-Петербурге, и карта сообщений Европейской России.
Памятная книжка на 1877 год. С.-Петербург: Памятная книжка на 1878 год. С.-Петербург: В военной типографии, 1877.[1 грав. тит. л.], [15 с.: огл.], [1], [2 с.: шмуц. (текст в орнамент. рамке)], 3-127, [1], [2 с.: шмуц. (текст в орнамент. рамке)], 131-849, [6], 6 л. ил., карта; 11,5x7,5.
Владельческий цельнокожаный переплет с тиснением золотом названия по корешку и блинтовым тиснением рамки на крышках переплета.