Указатель Москвы (1793 год)

Наконец я прибыла в эту древнюю необъятную столицу России. Казалось, что я въезжаю в Испагань, знакомую мне по многочисленным рисун­кам, - настолько облик Москвы отличается от всего, что существует в Европе. Я даже не буду пытаться описывать впечатление, которое про­изводят эти тысячи золочёных соборов, возвы­шающихся своими огромными золотыми кре­стами, эти широкие улицы, эти великолепные дворцы, расположенные, по большей части, на таком расстоянии друг от друга, что их разде­ляют деревни. Чтобы составить представление о Москве, её надо видеть», - так описывала Мос­кву 1800 года в своих «Воспоминаниях» фран­цузская художница Е.-Л. Виже-Лебрен. Её сооте­чественника - драматурга Ж.-А. Ансело, испол­нявшего обязанности секретаря при маршале Мармоне, направленном французским прави­тельством на коронацию Николая I в 1826 году, -поразила та же причудливость московского ландшафта: «В облике Москвы меньше регуляр­ности и великолепия, чем у Санкт-Петербурга, но именно поэтому она производит гораздо более яркое впечатление. Если путешественник не приходит в восхищение от всего подряд, взгляд его с тем большим любопытством оста­навливается на диковинных зданиях, на стран­ных сооружениях, не принадлежащих ни к одному из известных архитектурных стилей, чьи про­образы можно отыскать в разных частях света. Проходя по длинной улице с множеством мага­зинов, продавцов и покупателей, с богатыми экипажами, иностранец чувствует, что нахо­дится в центре густонаселённого города. Однако, продолжив свой путь, он вскоре набре­дёт на обширные парки, возделанные поля, огромные сады, и ему покажется, что он -в деревне, притом что он не выходил за пре­делы столицы могущественной империи. Непра­вильность московских зданий придаёт городу странный облик, какого нигде больше не встре­тишь: индийский храм рядом с готической баш­ней, здание греческой архитектуры близ дру­гого - с куполом в восточном стиле. Вся эта пестрота, предстающая удивлённому взгляду, не вызывает восторгов и всё же не лишена оча­рования». Хотя в записках Ансело «Шесть меся­цев в России» изображена Москва после пожара 1812 года, когда было построено много частных домов «с определённым архитектурным сти­лем», деревенская свобода в организации город­ского пространства, постоянное чередование дворцов и убогих хижин с пасущимся рядом домашним скотом оставались прежними.

В конце XVIII века в Москве насчитывалось 114 больших улиц, 463 переулка, 24 мона­стыря, 256 церквей, 188 постоялых дворов, 941 харчевая лавка. Количество обывательских домов простиралось до 9000. Для удоб­ства граждан и статистического упорядоче­ния частных владений в 1793 году был издан двухтомный «Указатель Москвы» с перечнем всех городских домовладельцев. Принцип его построения объяснялся в предисловии: «Сей Указатель расположен по алфавиту фами­лий, за кем домы находятся, порознь в каж­дой Части; почему желающие пользоваться оным могут приискивать ту литеру, под кото­рою фамилия состоит, тем удобнее, что каж­дая страница имеет наверху надпись. Для вящей же способности приискивания прила­гается план Москвы, разделённой на двадцать Частей, которые и отличаются краскою и циф­рами, и в каждой Части означены большие улицы, по которым нетрудно уже будет при­искать ту Часть города, по коей приискивать в Книге желаемую фамилию. В конце прило­жено особливое описание о перемене владель­цев во время печатания сей Книги; да и впредь ежегодно будут выдаваться таковые ж к сей Книге дополнения».

Кроме улицы, обязательно указывались цер­ковный приход, номер квартала и номер участка, где находилось то или иное домовладение. Вот как, например, выглядел в «Указателе» адрес матери поэта и критика П. А. Вяземского: «Вязем­ской Евгении Ивановны, супруги генерал-пору­чика князя Андрея Ивановича, в приходе Анти­пия, в Антипьевском переулке, 5 квар. № 414». При отсутствии общего именного указателя пользоваться справочником было несколько затруднительно. Если, к примеру, кому-либо пона­добилось бы отыскать в книге адрес Дмитрие­вой Матрёны, «экономической крестьянской девки», проживавшей в приходе Введения Бого­родицы на Медовой улице, или Дынькина Семёна, Московского батальона сержанта, имев­шего дом в том же приходе на Хапиловской улице, то ему предстояло просмотреть фами­лии на «литеру» Д во всех двадцати частях города, поскольку дома вышеназванных горо­жан находились именно в двадцатой его части.

Для историков «Указатель Москвы» представ­ляет собой бесценный справочник. По нему можно не только уточнить тот или иной адрес, но и восстановить последовательность владе­ний каждой улицы и каждого переулка. Из «Ука­зателя» следует, что на Тверской улице недалеко друг от друга находились дома и генерал-майора князя Алексея Борисовича Голицына, и генерал-аншефа князя Юрия Владимировича Долгорукова, и московского купца Кузьмы Баклашёва, и дьячка церкви Спаса Преображения Господня Романа Иванова. Равным образом, на Большой Знаменской улице проживали в добром соседстве действительный статский советник Павел Иванович Глебов, генерал-майор и раз­ных орденов кавалер Степан Степанович Апрак­син, вдовствующая попадья Афросинья Васи­льева и просвирня церкви Николая Чудотворца Прасковья Кузмина. Подобные примеры позво­ляют расценить «Указатель Москвы» как самое верное документальное свидетельство той мос­ковской «пестроты», которую запечатлевали рус­ские и европейские художники и о которой так много писали иностранные путешественники.

Указатель Москвы, показывающий по азбучному порядку имена владельцев всех домов сей столицы; каждый дом в которой части города, в котором квартале, под каким номером, где в приходе, на какой главной улице, или в каком переулке находится; с приложе­нием иллюминованного плана Москвы, на части разделённой. В 2-х ч. Москва: В Университетской типографии у В. Окорокова,1793. Ч. 1. [4], 413 с., 1 л. «План Столичного города Москвы с означением частей и больших улиц» (гравюра резцом, иллюминованная от руки акварелью). Ч. 2. [2], 470, [4], 20 с., 1 л. табл. В цельнокожаном переплёте времени издания. По корешку золототиснёный орнамент. В верхней и средней части корешка ярлыки красной кожи с вытисненным золотом заглавием и номерами частей. Форзацы «мраморной» бумаги. Тройной красный обрез. 23х14 см; план Москвы - 38х31 см.