Приводя этот диалог, Ю.К. Матафонова добавляет: «Эти слова, говорит Волович, не были позой, чем-то претенциозным. Дарование Эрнста просилось наружу, с ним тяжело было жить». Так в итоге и вышло.

Бывают судьбы, которые с самого начала, буквально с момента рождения, закручиваются в сложнейшие сюжеты, в тугую спираль...

Эрнст Неизвестный родился 9 апреля 1925 года в Свердловске. Его мама, известная на Урале детская писательница Белла Дижур признавалась: «По преданию, воскресение Иисуса Христа произошло 9-го апреля. Пусть простится мне безбожное материнское тщеславие, но есть у меня тайная радость - день рождения моего сына 9-го апреля». Он как будто оправдывал свою фамилию - Неизвестный.

Впрочем, и с фамилией не все так просто. У отца его, выходца из зажиточной купеческой семьи из Верхнеуральска, Иосифа Моисеевича, фамилия была - Неизвестнов. Это дед, сын отставного николаевского солдата Моисей Иосифович (1875-1945) «изменил окончание своей фамилии, став Неизвестновым, что ближе русскому слуху, дал такую же фамилию четырем своим сыновьям и дочери. Вот только старший сын, отец Эрнста, вернул себе прежнюю, вновь став Неизвестным». В этом смысле Эрнст пошел по стопам отца: получая паспорт, он изменил имя, данное при рождении: с Эрика - на более мужественное, как ему казалось, Эрнст.

Белла Дижур вспоминала, что лепить ее сын начал еще совсем ребенком - из черного хлеба. В четыре года уже свободно читал. В 1939 году был отмечен на Всесоюзном конкурсе одаренных детей.

Отец, человек импульсивный и темпераментный, никогда не скрывал своего отношения к советской власти, разорившей семью, и выражал свои взгляды не только в узком семейном кругу, но, бывало, и вечерами за «пулькой». «Мое раннее политическое воспитание, - иронизировал Эрнст Иосифович, - проходило под картежным столом».

«Как Эрнст Иосифович признавался впоследствии, - пишет Ю.К. Матафонова, - ответ на вопрос о природе советского режима, до которого многие доходили только в зрелом возрасте, им был усвоен еще в детстве. И не потому, что на его долю в те годы пришлись какие-то связанные с существовавшим строем лишения. Нет, у него были счастливые детство и отрочество. Но то, что непроизвольно откладывалось в юные годы, потом проросло осознанными прозрениями».

Когда началась Великая Отечественная война Эрнсту (тогда еще - Эрику) - 16 лет. Пытается «проскочить» через призывные медицинские комиссии - на фронт! Но семья уговаривает его подать заявление в среднюю школу для одаренных детей при ленинградской Академии художеств. Он посылает туда свои рисунки, его принимают и в августе 1941 года он едет в Самарканд, куда эвакуировалась из Ленинграда Академия художеств. Впрочем, проучился он там недолго: в августе 1942 года он все же уходит на фронт.

Его посылают в Кушку, в Первое Туркестанское военное училище. Там готовили специалистов к войне на юге - у Сталина были планы выхода к Персидскому заливу. «По окончании меня включили в состав 860-й Гвардейской десантной дивизии 45-го гвардейского десантного полка, - рассказывал Неизвестный. - Я воевал в составе Второго Украинского фронта. Был контужен, был ранен, последний раз - очень тяжело. Был награжден, один раз “посмертно”, орденом Красная Звезда, который достиг меня лет через 25».

Выжил. «Спасла случайность. Как мертвого, санитары, совсем молодые парни, потащили его в подвал, куда складывали трупы. Поленившись спуститься вниз по ступенькам, неловко сбросили вниз, на пол, в результате чего позвоночник “трупа” пронзила такая адская боль, что он заорал».

После войны, недолго проработав преподавателем рисования в свердловском Суворовском училище, уезжает в Ригу учиться в Академии художеств Латвийской ССР. В 1947 году - уже в Москве, студент института имени Сурикова Академии художеств СССР. Параллельно поступает на философский факультет Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Он был блестящим студентом. Скульптура третьекурсника Эрнста Неизвестного «Женский торс» удостоена международной медали и куплена Третьяковской галереей. Но скульптор-философ не мог не осмысливать происходящее в стране.

«Благодаря знакомству со старыми большевиками, с президентом Академии наук страны Несмеяновым, уже тогда, с начала 1950-х, многое знал о злодеяниях Сталина - до официального осуждения культа личности. Тема меня захватила, и я сделал проект монумента, даже получил деньги на материал», - приводит Ю.К. Матафонова отрывок из своего интервью с Неизвестным.

В статье «Творчество в опале» («Книжное обозрение», 21 октября, 1988 г.), первой в советской прессе, опубликованной после его отъезда в Америку, Неизвестный очень четко сформулирует идеи, которые в пору его студенчества ощущались, скорее, на подсознательном уровне. «Все значительное в советской художественной культуре создавалось вопреки воле властей, - пишет Неизвестный. - Все посредственное поддерживалось. В чем дело? Почему именно те, кто искренне, бескомпромиссно и преданно служил своему призванию и тем самым обществу, подвергались наиболее унизительным оскорблениям? Список сломанных судеб, загубленных дарований и просто физически уничтоженных непомерно велик. В чем же причина национального самоубийства: уничтожения наиболее социально ценной группы людей? Уничтоженных не оккупантом, не во времена революции или погромов, а день за днем - планомерно, буднично, рутинно. Я разделил судьбу многих гонимых, я был подопытной мышью, на которой ставился эксперимент по убийству заложенного природой стремления к творчеству; пережил опыт, уклонился от лоботомии, выжил и не лишился дара думать и говорить».

Диагноз социалистическому реализму как методу, по мнению Эрнста Неизвестного, - «антропологическое преступление». То, что метод Неизвестного, его художественный стиль никак не укладывается в каноны соцреализма, а следовательно, потенциально опасен, «хребтом» почувствовали скульпторы-академики, назначенные коммунистической партией на роль «гениев».

В 1954 году Неизвестный выигрывает конкурс на проект памятника в честь воссоединения Украины с Россией. Но памятник решили поставить силами «старших и более опытных». Проект так и не был реализован.

Та же история - на Всесоюзном конкурсе создания монумента Победы на Поклонной горе в Москве. Неизвестный участвует в двух конкурсных заявках. Обе победили. В итоге... его обвиняют в «оживлении в советском искусстве так называемых формалистов». Видимо, приложил к этому руку и «официальный» скульптор Евгений Вучетич, также участвовавший в конкурсе. «Монумент Победы тоже тогда не поставили, - пишет Ю.К. Матафонова. - Однако Вучетич получил заказ на возведение мемориального комплекса в Сталинграде, в котором использовал ряд идей «поверженного врага» (Э. Неизвестного - Ю.М.) - фигура Родины-матери, озеро слез, руины». Этот эпизод еще аукнется Неизвестному.

«Могучее государство, растрачивая огромные деньги, на которые, действительно, за период его существования можно было построить зачатки новой цивилизации, централизованно убивая и устраняя любую конкуренцию бездарной армии блюдолизов, узурпировавших право представлять культуру великого народа, опираясь на теорию соцреализма, не смогло вырастить ни одного путного, оригинального произведения, не могло осчастливить ни одного, даже якобы пролетарского деятеля».

1 декабря 1962 года в главном выставочном зале страны, московском Манеже, рядом с Кремлем, открывалась выставка, посвященная 30-летию Московской организации художников (МОСХ). Ждали главу партии и Советского государства Никиту Хрущева. «Выставка в МОСХе, - вспоминает Эрнст Неизвестный, - в которую меня втянули, и выступление Хрущева были спровоцированы свыше. После того, как меня ударил Хрущев, какой-либо разговор о моем участии в строительстве памятника Победы рухнул, и вообще рухнуло все, потому что я там был главным действующим лицом».

«Шабаш начался с того, что Хрущев заявил, что я проедаю народные деньги, а произвожу дерьмо! - рассказывал Эрнст Иосифович. - Я же утверждал, что он ничего не понимает в искусстве. Разговор был долгий, но в принципе он сводился к следующему: я ему доказывал, что его спровоцировали и что он предстает в смешном виде, поскольку он не профессионал, не критик и даже эстетически безграмотен... Он же утверждал обратное».

Кончилось дело тем, что Хрущев сказал: «Вы интересный человек, такие люди мне нравятся, но в вас одновременно сидят ангел и дьявол. Если победит дьявол, мы вас уничтожим. Если победит ангел, то мы вам поможем».

Впоследствии Эрнст Неизвестный напишет: «После эпизода с Хрущевым, я на десять лет был выброшен из обращения как профессиональный художник. Я умудрился издать иллюстрации к Достоевскому, поставить скульптуры в Риге и Крыму, но они были заказаны до 1962 года... Под своим именем мне в эти десять лет не удалось продать ничего». Подрабатывал каменщиком-скульптором или помощником скульптора, грузил соль на вокзале... Однако, видимо, и для Хрущева разговор на выставке МОСХа в 1962 году не прошел бесследно. По крайней мере, после смерти Никиты Сергеевича именно к Неизвестному обратилась семья Хрущева с просьбой создать надгробный памятник. В 1974 году знаменитый надгробный монумент на могиле Н.С. Хрущева на Новодевичьем кладбище в Москве работы Эрнста Неизвестного был установлен.

Тем не менее, возможно, продержался Неизвестный только потому, что с 1956 года им уже завладела идея грандиозного замысла - «Древо жизни». Матафонова пишет: «Как только решил делать “Древо жизни”, принял решение перестать пить. Отправился в клинику на четыре месяца и, когда вышел, вообще долгое время не брал в рот ни капли спиртного».

«Древо жизни» - это гигантская скульптура-дом. Центральная фигура - Пророк с подвешенным сердцем. «Неизвестный считал, что это должен быть мобиль, - отмечает Ю.К. Матафонова, - то есть подвижное сердце, и оно будет вращаться, а внутрь его будут вставлены глаза - электронные устройства. В них поместится программа, регулирующая светоносность сооружения. Сердце будет отбивать чуть слышный ритм, а свет внутри пульсировать в ритме биения сердца».

Понимая, что в СССР этот и многие другие замыслы ему ни при каких обстоятельствах не суждено реализовать, 10 марта 1976 года Э.И. Неизвестный эмигрирует сначала в Швейцарию, а в 1977 году переезжает в США. Конечно, и в Америке пришлось начинать трудно. Но это были трудности уже совсем другого рода. «На Западе, чтобы твое произведение купили, надо хорошо знать конъюнктуру рынка. Например, чтобы здесь покупали его скульптуры, их надо было... покрасить, - пишет Матафонова. - Однажды к нему даже подходил известный соотечественник, скульптор Михаил Шемякин, предлагал услуги людей, которые могут покрасить его скульптуры. Подумав, Неизвестный отказался, хотя понимал, что Шемякин прав: кому захочется поставить в комнату грубо отделанный предмет».

В США Неизвестный читает лекции по искусству и философии в нескольких университетах. Его избирают профессором гуманитарных наук Орегонского университета. В 1986 году избирается в Шведскую Королевскую академию искусств и Нью-Йоркскую академию искусств и наук. В шведском Уттерсберге открывается музей Неизвестного «Древо жизни».

В начале 1980-х Неизвестный внимательно следит за событиями в России. Его прежде всего волнует судьба культуры: «Как реформировать? Ведь воспитан огромный класс идеологических бездельников, на всех уровнях, на каждые семь человек - один-два бездельника, которые живут только за счет того, что все время напоминают публике, что есть советская власть. Это - их профессия. Что делать с огромными армиями отвыкших от какого- либо труда людей?»

Тем не менее с конца 1980-х творчество Эрнста Неизвестного, его публицистические работы становятся все более востребованными в СССР. В 1995 году он удостоен Государственной премии России, награжден орденом «За заслуги перед Отечеством. С 1996 года - череда персональных выставок Неизвестного в России: Москва, Екатеринбург, Верхнеуральск, Челябинск. 9 апреля 2013 года, в день 88-летия скульптора, в Екатеринбурге начинает работать художественный музей Э.И. Неизвестного.

Книга Ю.К. Матафоновой, изданная в 2013 году, завершается такими словами: «Жизнь продолжается, а значит, продолжается творчество - смысл этой жизни. Нынче весной он принимал поздравления с 88-летием. Как и всегда, они пришли и с Урала. А вообще-то представьте себе самочувствие человека, у которого при жизни действуют два музея. Не представляете?»

Эрнст Иосифович Неизвестный умер 16 августа 2016 года, в Нью-Йорке.