Алексей Венгеров и его "Библиохроники"
Известный московский собиратель книг, профессор, доктор технических наук, бывший секретный "оборонщик" - о тайнах истории старых книг
Не ищите эту Книгу на прилавках магазинов. Ее нельзя ни продать, ни купить. На форзаце так и обозначено: «Напечатано 500 нумерованных экземпляров. Не для продажи».
Но если вам посчастливится - он вам ее просто подарит. Лично мне - подарил. За именным номером 335.
Как убирались коммуналки на Божедомке?
Когда я пришла, он протирал пол. Шваброй. Паркет уже блестел, как зеркало, на корешках старинных книг в дубовых шкафах играли солнечные зайчики, а старинные портреты разных, очевидно, графинь и, безусловно, императоров (Павла Первого трудно спутать!) благосклонно взирали со стен на хозяина с тряпкой в руках.
- Прошу прощения, но уборка - дело святое. Никому не доверяю и сам не гнушаюсь. С детства, знаете ли, приучен: нашу коммунальную квартиру на Божедомке, на восемь-то семей, - и сосчитать невозможно, сколько раз мыл! Матушка моя, Софья Адольфовна Коломеец-Венгерова, медичка потомственная, а дед мой, чтоб вы знали, полевым хирургом был у ге-нерала'Брусилова, и бабушка моя в Морозовской больнице служила, а батюшка - метро московское строил, первую линию, от Сокольников. Так вот мы и жили - на Божедомке, на Самотеке. И как матушка уходила на работу - то мне и поручала вести хозяйство и прибирать, а коли наша очередь - то и все места общего пользования, вы ж еще и не застали, как по восемь счетчиков в уборных висело?
...Н-да. Как говаривал один литературный персонаж: «Сразу видно, Шура - человека из раньшего времени...» Божедомка! Коммуналка! Слова-то какие. И теперешняя-то его квартира - в самом что ни на есть московском центре, недалеко от Лялина переулка, - и какая же музыка в названиях для тех, кто понимает и оценить еще способен...
И корешки книг, и древние фолианты, которые немедленно, отбросив всякий стыд и приличия гостьи, впервые в дом попавшей, хочется схватить в руки и - читать, читать, читать, листать, переворачивать страницы, вдыхая тот неповторимый и ни с чем не сравнимый аромат «старой книги»...
Нет. Так не годится. Что обо мне . подумают? Надо по порядку.
Итак, знакомьтесь: Венгеров Алексей Анатольевич, профессор, академик РАЕН, окончил МАИ. Собиратель книг, известнейший в кругах московских коллекционеров. Президент общественного регионального фонда «Мы и XX век». Организатор выставок, автор книг о Москве, инициатор множества культурологических и издательских проектов, среди которых - и по поводу чего я сегодня у него в гостях - оригинальный и знаменитый проект, именуемый «Библиохроники».
Та самая книга, которую ни продать, ни купить. Та самая, в открытие которой, стоит посвящение: «Светлой памяти Софьи Коломеец-Венгеровой». Маме.
Почем были фиалки в Москве и Париже?
Что же это такое - «Библиохроники» Алексея Венгерова? Что за жанр? О чем речь? Чего ради работал дружный коллектив соавторов, единомышленников, выпустивших - пока ограниченным тиражом, для специалистов-библиофилов, - книгу «В некотором царстве... Библиохроника 1550-1975 гг.»?
- Видите ли, историю нашу - это я вам говорю как специалист по информационным технологиям - уподобить можно пирогу. Понимаете, да? Вы можете резать его длинными дольками - и это будет один взгляд на вещи, один подход. Можно - снимать послойно - другой. Сегментами - третий. Да хоть розочками -все в вашей власти! Что мы затеяли и что во всем мире, в Европе, скажем, в Германии, делается уже давно? Вот, скажите, какого числа у вас день рождения? 16 июня? Очень хорошо. Представьте себе, что вы берете с полки огромный том-фолиант, на котором написано «16 июня». А в нем собраны АБСОЛЮТНО ВСЕ события, имеющие касательство в мировой истории именно к 16 июня! И узнаете, к примеру, что в тысяча семьсот лохматом году где-нибудь в Париже, на улице Старой голубятни, торговали пармскими фиалками по двадцать сантимов за букетик...
А в Москве, где-нибудь на Остоженке, в тот же самый день - полкопейки за пучок! Условно говоря.
Или, может быть, книга-хроника называется «Фиалки»» - и тогда решительно все, что хоть как-то касаемо этого цветка, отразившееся на скрижалях, будет собрано именно по годам, векам, десятилетиям - хроникам!
Понимаете принцип, да? Не только великие события, не только рождения знаменитостей и даты войн, битв, революций, географических открытий, но, безусловно, все события и все предметы, которые так или иначе отразились в Истории. И вот наша «Библиохроника», как можно понять, она о тех книгах, которые выходили, печатались в России. Год - и книга, тем годом датированная, ясно, да?
Раскройте и взгляните, с чего мы начали. Сигизмунд Герберштейн, «Записки о Московии», 1550 год! Автор - австрийский дипломат- побывал в России в начале XVI века, оставил уникальные воспоминания о бьгге и нравах московитов. Ценнейший источник! Впервые она была напечатана на латыни в 1549 году в Вене. В 1550-м была издана в Венеции, а позднее, уже в XIX веке, ее с превеликими трудами заполучил в свою коллекцию знаменитейший московский библиофил Чертков...
Вот этой книгой - и, соответственно, годом 1550-м открывается наша «Библиохроника». Воспроизведены гравюры, титульный лист, краткий очерк об авторе. Экземпляр, который мы воспроизводим сейчас, находится в России, а куплен был на одном из провинциальных аукционов в Германии, в 2001 году... Ну разве не интересно?
...Вы скажете тоже - «не интересно», Алексей Анатольевич! Да оторваться ж невозможно! Руки дрожат, ей-богу.
Куда присаживалась великая герцогиня?
- Никто же не знает, кто есть кто и как могла бы на самом деле сложиться судьба? Может быть, я вообще «сел не в тот вагон», и вместо того чтобы крепить обороноспособность страны, нужно мне было идти по гуманитарной стезе? Кто знает, кто теперь рассудит. Нет, поверьте, я доволен тем, как сложилась моя жизнь: с высоты своих семидесяти имею право так говорить. В сущности, я всегда занимался тем, чем хотел, что мне было интересно, нравилось! В этом смысле - счастлив. Но для меня, понимаете ли, не было так, что только наука, только высшая математика, только техника! Не был этаким «технарем-сухарем», понимаете меня, да? История России, ее книги - это не стало моей профессией, но всегда меня безумно интересовало, безумно волновало, притягивало!
И это тоже - от мамы, конечно. Вообще всем хорошим в себе я обязан маме, ее воспитанию...
Он фантастический собеседник, Алексей Анатольевич! О нем не статью - книгу впору писать. «Хроники Венгерова», скажем. А вот почему все-таки он не «коллекционер», а «собиратель», скажите, Алексей Анатольевич?
- Знаете, у меня принцип-как в зоопарке. Каждый зверь мне интересен, каждый зверь мне дорог. Хоть скорпион, хоть носорог! А у коллекционеров - иначе. И за одного редкого муравья они готовы отдать трех слонов...
Картины? Нет-нет, не волнуйтесь: это не Каналетто. А это не Боровиковский. Так что грабителей просят не беспокоиться. Тут у меня все - "энха", то бишь «неизвестный художник». Ну да, XVIII-XIX вв., известные школы, но не первые мастера кисти, понимаете меня, да?
...Нет, коллекционеры-«картинщики» - это совсем иное, у них другой порядок цен, мне же просто доставляет удовольствие довольствоваться тем, что мне нравится. А шедевр это по всеобщему мнению или кич - для меня несущественно. Вот как вы думаете, что это за штука? И хозяин указывает на изящную банкетку? Пуфик? Тумбочку? Что-то в этом роде, предполагаю я. Стоит у двери, в коридоре. Ну, наверное, чтобы присаживаться, обуваясь?
А Венгеров, покатываясь от смеха, откидывает инкрустированную крышку, и что же внутри? А внутри оказывается фаянсовая посудина для... э-э-э... известных надобностей. Да еще - с элегантной ручкой!
Ужасно доволен моим смущением! Говорит, что приобрел случайно, на распродаже-аукционе в Германии, - старинная штуковина-то. Походная. А кто его знает, может, какая-никёкая герцогиня Ангальдт-Цербская... присаживалась? Вот же хулиган какой.
- Ну что вы, это вы меня еще мало знаете, девочка! - веселится Венгеров. - Так мы будем кофе пить? Или чай?
Что остается людям?
И мы пьем чай, и, отсмеявшись, хозяин вновь серьезнеет и говорит о том, что никогда не понимал и не принимал тех своих коллег и собратьев по собирательству, которые, как скупые рыцари, чахли над своим златом, над несметными сокровищами и держали при этом чуть не впроголодь свои семьи:
- Это ужасно! Ребенку велосипед не купит, шоколадку - а все в свои сундуки... Кошмар. Патология. Уродство! Ведь все остается людям, девочка, все остается, должно оставаться детям. В память о мамах и бабушках, отцах и дедах и ради детей. Если заметите, у меня все мои книги, каталоги посвящены моей маме...
А кстати, вы не были у меня в 2000 году в Пушкинском музее на выставке «XX век. Мы в обложке»? Э-э-х, а еще журналистка! Там же как раз и были собраны и представлены журналы, которые выходили в России, в Москве, ретроспектива журнальных обложек... Ладно, так и быть - и каталог той выставки вам подарю.
А вот что касается наших «Библиохроник» ...
А что касается «Библиохроник», то, говорит Алексей Анатольевич, дело это возлюбленное свое, взлелеянное, выпестованное, дело свое нынешнее, которым он занимается вместе с сыном (кстати, Сергей Венгеров тоже МАИ окончил), обязательно будет продолжено.
И разве не интересно, говорит Венгеров, «библиохроника», которая будет посвящена азбукам? Или книгам, которые определили судьбу России? Или первым изданиям великих русских писателей?
...Скажете тоже: «не интересно», Алексей Анатольевич!
Да у меня уже загодя - от предвкушения и восторга - руки дрожат!
Вещь-то, идея - великолепная, исполнена блестяще, написана легко и увлекательно, единым духом читается! Право, на месте чиновников от образования присвоила бы я ей «чин» учебного пособия, книги для обязательно прочтения!
И - массовый, общедоступный тираж, конечно. К чему нынче и прилагают все усилия Алексей и Сергей Венгеровы их коллеги: чтобы каждому сколько-нибудь культурному человеку, интересующемуся «Историей через книгу» возможно было ее иметь.
А то - подарок... Ну, подарок. Спасибо, конечно. А остальные?
Ольга МОЗГОВАЯ, "Вечерняя Москва", 4 июня, 2004 года, №102 (23900)