Зачем императору резец?

Мари и Сергей Венгеровы

Тут нечего ни прибавить, ни убавить - свидетельство великого гравёра вне подозрений.

Расследованием истории попавшего в нашу коллекцию артефакта – ученической гравюры – занимался выдающийся специалист в области книг, гравюр, эстампов, последний из могикан золотого ХХ века любителей антикварных изданий Яков Исакович Бердичевский.

Филолог, литератор, музейный работник, библиофил, собиратель и исследователь книжных знаков, меценат, в 1987 году передавший в дар городу Киеву собиравшуюся им более 30 лет коллекцию «Пушкиниана» для организации Киевского музея А. С. Пушкина. Судьба позволила нам довольно часто соприкасаться с ним, поскольку дома в старом Берлине, где раньше жил старший Венгеров, основатель нашей коллекции, и поныне здравствует 92-летний «гранд». Оба мэтра находились в 10 минутах пешего шага друг от друга и довольно часто сходились в баталиях на книжной почве.

Исследуя историю гравюры, Яков Исакович нашёл немало удивительных фактов, чем не преминул поделиться со своим берлинским собеседником, а нам дал разрешение представить его рассказ читателям журнала.

Рис 1. Великий князь Николай Павлович.
Орест Кипренский, 1814 год

Как известно, Николай Павлович был хорошим рисовальщиком. К рисунку он пристрастился в детстве и совершенствовался под руководством придворных художников Ивана Акимова, Василия Шебуева и Александра Зауервейда, чьи батальные сцены особенно его привлекали.

Наибольший вклад в обучение рисованию будущего императора внёс профессор Василий Козьмич Шебуев – живописец, преподаватель, работавший над оформлением Исаакиевского и Троице-Измайловского соборов в Санкт-Петербурге. А в 1816 году двадцатилетний Николай серьезно заинтересовался гравюрой, скорее всего, не без влияния Зауервейда, который блестяще владел гравировальной иглой и изготовил целый ряд прекрасных офортов. Тем не менее первый урок великому князю преподал не Зауервейд, а сам Орест Кипренский, которого быстро сменил в качестве учителя ставший к тому времени гравёром номер один в Российской Империи Николай Иванович Уткин. Тот самый Уткин, который спустя одиннадцать лет, в 1827 году, создал ставший каноническим гравированный портрет Александра Пушкина с рисунка Ореста Кипренского, который воспроизводится до настоящего времени в большинстве собраний сочинений гения российской поэзии.

Пушкин высоко ценил талант гравёра. Ещё весной 1825 года, находясь в Михайловском, он в письме к младшему брату и Петру Плетнёву, которые помогали ему тогда готовить к печати сборник стихотворений, выразил желание разместить в будущей книге виньетку по рисунку Фёдора Толстого, награвированную Уткиным. И отметил, говоря о самой гравюре: «К тому же, кроме Уткина, ничей резец не достоин его (Ф. Толстого) карандаша». 

Общеизвестны десять гравюр, изображающих сапёров и конно-пионеров, выполненных будущим государем под руководством Уткина. Все они описаны и перечислены Дмитрием Ровинским в его труде «Николай Иванович Уткин, его жизнь и произведения», напечатанном Императорской академией наук в 1884 году. Вполне очевидно, что этим десяти гравюрам предшествовали некие ученические пробы.

И вот Его Святейшеству Случаю было угодно, чтобы перед глазами Якова Бердичевского и Алексея Венгерова, влюблённых в Книгу подвижников,  организовавших на двоих более сотни выставок книг, гравюр, изобразительных книжных материалов, предстал лист с явно ученическими гравированными набросками головы гусара, глаза и носа в центре оттиска авторской доски и явно профессиональным очерком головки в профиль в её верхнем правом углу. Каждый из рисунков снабжён соответствующим номером.

Рис 2 Орест Адамович Кипренский. Автопортрет, 1828 год (слева). Портрет гравёра Н. И. Уткина. Василий Тропинин, 1820 год. Саратовский художественный музей имени А. Н. Радищева

Слева от оттиска фаски авторской доски расположен текст:

«Грав<ировал> E<гo> И <мператорское> В<еличество> Государь Николай 1-й.

«№1: В кивере профиль

№2: нос

№З: глаз

№4: подпись отпечатана наоборот//рукою E<го> И<мператорского> В<ысочества> Великого князя// Михаила Павловича

№5 : Орест Кипренский Голову//начертил для руководства, кото//рое я сообщил советом и приуго//товления опыта гравирования // Н. Уткин.»

Над верхним оттиском фаски «Grе<неразб>отаgе».

Под нижним оттиском фаски следует текст «Его Императорскому Величеству Николаю 1-му богоугодно// было сделать опыт гравирования на меди - Gre<нepaзб>onage в 1816 году».

Тут нечего ни прибавить, ни убавить - свидетельство великого гравёра вне подозрений. Именно так, шаг за шагом, под руководством признанных талантов эпохи учили будущих руководителей страны. Под бдительным оком величайших русских мастеров Николай Павлович не только прекрасно разбирался в живописных тонкостях, но и сам не без успеха шёл по трудному пути обучения непростой технике гравирования.