- Начало 60-х проходило под знакап литературных вечеров в Политехническом музее в центре Москвы. Удавалось ли попасть па выступления Вознесенского, Евтушенко, Ахмадулиной, Рождественского, Окуджавы?

- Еще бы! Прорывались на поэтические встречи, проходившие в переполненных залах (многие стояли, сидели на ступенях и подоконниках. Слушали, затаив дыхание. Ведь в той же аудитории когда-то декламировали свои стихи Маяковский, Брюсов, Северянин, Есенин, Хлебников, Багрицкий, Кирсанов, Заболоцкий... Удивительны повороты судьбы: десятилетие спустя в той же самой Большой аудитории я читал лекции. Естественно, при значительно меньшем количестве посетителей. Насту пенях никто не сидел. Но слушали внимательно.

- Наверняка впечатлениями от встреч с молодыми поэтами делились на работе?

- Конечно. Инженерно-техническая прослойка, к которой я относился, очень интересовалась культурной жизнью. Возможно, поэтому в нашей среде числилось немало вольнодумцев. Мы постоянно перечитывали, передавая друг другу, толстые журналы «Новый мир», «Иностранку», «Юность», «Знамя», «Октябрь», «Науку и жизнь», «Технику молодежи», «Знание - сила». Имена Василя Быкова, Валентина Распутина, Чингиза Айтматова, Александра Солженицына часто звучали в курилках...

- Примерно в те годы возник и упрочилось понятие «физики» и «лирики». Государство, как мне кажется, больше благоволило к «физикам», чем к «лирикам». Помнишь, у Бориса Слуцкого «Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне»?

- По моему мнению, это искусственное разделение, приписанное «шестидесятникам». Естественно, мировоззрения людей, относящихся к разным сферам деятельности - научно-технической либо гуманитарной, могут отличаться в деталях. Хотя бы по той простой причине, что у людей разный склад ума. У одних превалирует расчет и точность, у других - эмоциональная и творческая составляющая. Тут нет ничего противоестественного, а тем более предосудительного. По моим наблюдениям, «технари», то есть «физики», бывают более разносторонними людьми, чем «лирики». На протяжении веков из точной науки в гуманитарную сферу пришло большое количество заметных персон, а в обратном направлении особого наплыва не зафиксировано...

- В «оттепельные» времена, наверное, все большую популярность приобретали анекдоты?

- Да! Именно 60-е стали расцветом разнообразных шуток, прибауток и анекдотов. Особенно любили «чапаевскую» (главные персонажи - Василий Иванович, Петька и Анка-пулеметчица) и «ленинскую» (основные действующие лица - Владимир Ильич, Наденька и почему-то Бонч-Бруевич) серии.

- В 64-м году снят Хрущева со всех руководящих постов...

- Хорошо помню тот день. 14 октября мы собрались в квартире на улице Грановского (теперь Романов переулок) веселой компанией молодых людей. Объектом общего внимания выступала хозяйка - раскованная девушка Маша моя коллега. Гости сидели за столом, когда в комнату неслышно из кабинета вошел ее отец - статный пожилой красавец Владимир Михайлович Мясищев. Многозначительно помолчав, дождавшись тишины, он произнес лишь два слова: «Сняли! Хрущева!» И вышел.

Надо сказать, к этому человеку присутствующие относились с огромным пиететом. Талантливый, всесторонне образованный, прекрасно говоривший по-французски, настоящий русский интеллигент Генеральный конструктор Владимир Михайлович Мясищев -один из титанов отечественного авиастроения, немало претерпевший от власти -в моральном, физическом и административном плане. В 64-м году он еще руководил КБ, но главное его детище - стратегический сверхзвуковой бомбардировщик М-50 сняли с испытаний по распоряжению Никиты Сергеевича, который считал: больших ракет достаточно для противодействия любому противнику: Быть может, сыграло роль и то обстоятельство, что на фирме - разработчике конкурентного направления (ее возглавлял Владимир Николаевич Челомей) трудился сын Хрущева - Сергей. Слухи и предположения будоражили наши курилки, поскольку все мы считали остановку проекта Мясищева большой ошибкой.

Мне дважды посчастливилось беседовать с Владимиром Михайловичем с глазу на глаз в его кабинете, куда он меня сам приглашал. Говорили о разном, манеру и стиль авторитетного ученого-авиаконструктора вести беседу с зеленым юнцом, как с равноправным коллегой, никогда не забуду. Между прочим, женат он был на дочери великого армянского композитора Александра Спендиарова.

Единственный сохранившийся образец авиагиганта Мясищева стоит сейчас в виде экспоната на территории Центрального музея Военно-воздушных сил России в Монино.

- Мне кажется, ты круглые сутки занимался любимой работой - авиацией, небом, самолетами...

- Да нет. Как и многие молодые люди, я умел и любил отвлекаться - катался на коньках в Парке культуры и отдыха имени Горького, где заливали дорожки, общался с девушками. Не назову себя театралом, но на спектакли ходил регулярно. Любил «Современник», находившийся тогда на Маяковке, театр Сатиры...

Кстати, будучи студентом, твой покорный слуга периодически снимался в кино за три рубля в день. Например, в летнем театре сада «Эрмитаж» проходили съемки фильма «Как закалялась сталь», и в столичных вузах набирали молодых людей для съемок заседаний комсомольского съезда. Не забуду такой курьез. Предполагалось показать полный зал делегатов-комсомольцев, но нужное количество статистов не собрали. Режиссер придумал трюк: сначала камера фиксировала часть зала, заполненную массовкой, а потом публику перебрасывали в другую половину партера и снимали ее же, создавая видимость битком набитого помещения. В процессе перебежек особенным дефицитом пользовались ложи, ибо в «приватном» местечке имелась возможность прекрасно провести время с сокурсницей. К тому же, заработать три рубля.

- Ты слышал о суде над Иосифом Бродским? Если да, какова была твоя реакция?

- Удивление и негодование. Особенно в связи с тем, что «поэтические занятия» судом трактовались как тунеядство, то есть безделье. Реплики судьи, возмущавшейся, что Бродский считает сочинение стихов работой, передавались из уст в уста.

Между прочим, в нашем семейном «бумажном» собрании бережно хранится карточка члена профкома литераторов с учетными данными Бродского и его подписью.