Герцогиня Кингстон и её пребывание в России (1913 год)

Арминий Фелькерзам

 Знаменитая английская авантюристка леди Элизабет Кингстон прибыла в Россию в 1777 году. Правда, вся Европа знала, что свой аристократический титул эта пятидесятишестилетняя дама носила незаконно: родственники её усопшего супруга в ходе громкого судебного процесса доказали, что когда-то ловкая особа вышла замуж за престарелого Эвелина Пьерпонта герцога Кингстона, уже состоя в законном, хотя и тайном, браке с капитаном морской службы лордом Гервеем, к тому времени давно раскаявшимся в этой ошибке своей молодости, но в силу различных причин не имевшим возможности расторгнуть семейные узы законным путём. Впрочем, завещание лорда Кингстона оказалось составленным таким образом, что его вдова не только сумела избежать грозивших ей клейма палача и тюремного заключения, но даже смогла сохранить доставшееся ей по наследству огромное состояние и до конца своих дней путешествовала по Старому Свету под именем леди Кингстон. Именно так её именовали при дворе саксонского курфюрста Августа III, которого английская путешественница, и в зрелые годы сохранившая следы замечательной красоты, обворожила острым умом, а известный своей требовательностью к людям Фридрих Великий состоял с ней в длительной переписке и часто начинал свои послания обращением: «Украшению человечества!»

В Северную Пальмиру состарившуюся красавицу привёл тонкий расчёт: неудовлетворённая своим двусмысленным положением на родине, она решила поправить репутацию в Петербурге. Для этого нужно было завоевать расположение Екатерины II, о которой в Европе говорили как о покровительнице наук и искусств. Унаследовав, помимо колоссальных денежных сумм, превосходную коллекцию живописи, леди Кингстон обратилась к русской императрице с письмом, где, выразив восхищение мудрой монархиней, предложила ей в дар картины из своего собрания. Согласие было получено, и вскоре яхта с грузом работ талантливейших мастеров прошлого бросила якорь в Неве, неподалёку от Зимнего дворца.

Обласканная Екатериной, принятая в лучших домах Петербурга, леди Кингстон пришла к выводу, что вернее всего восстановит доброе имя, получив звание статс-дамы. Для этого она, воспользовавшись советом русских друзей, постаралась «натурализоваться» и обзавелась недвижимостью: приобрела дом в Петербурге и имение на берегу моря в Эстляндии.

Хитрость не помогла: сославшись на то, что никогда ещё иностранка не становилась статс-дамой при её особе, императрица в просьбе Элизабет Кингстон отказала. Раздосадованная неудачей, герцогиня покинула пределы империи, но ещё дважды возвращалась в Петербург для урегулирования хозяйственных вопросов. И особняк англичанки на набережной Фонтанки, и купленное ей эстляндское владение Чуд-лей были заполнены предметами роскоши, так что после внезапной смерти эксцентричной хозяйки в 1788 году её находившееся в России имущество стало предметом целого ряда судебных разбирательств, продолжавшихся вплоть до воцарения Павла I.

Жизнь и приключения леди Кингстон оказались привлекательными для людей самых разных интересов: среди тех, кто писал об этой незаурядной женщине, есть и известные беллетристы, и серьёзные учёные. Один из них - хранитель Эрмитажа барон А.Е. Фелькерзам, решивший выяснить, какие именно произведения искусства беспокойная дочь Альбиона привезла с собой в Россию. В архивах императорских музеев описей коллекций Элизабет Кингстон обнаружить не удалось, поэтому своё исследование Фелькерзам построил на оказавшихся в его распоряжении материалах частных собраний и документах из архива князей Радзивиллов, где сохранилось немало писем эксцентричной англичанки. Опубликованная в журнале «Старые годы», выходившем в Петербурге при Кружке любителей русских изящных изданий, работа Фель-керзама не только обобщала все известные на тот момент данные о реликвиях собрания леди Кингстон, но и ставила вопрос о планомерном продолжении поисков. Автор делал вывод: «Всё богатство герцогини и большая часть её прекрасных вещей и обстановки достались ей от второго мужа, герцога Кингстона, который был известным и просвещённым меценатом, поэтому естественно думать, что всё её достояние было исключительно художественным. Из завещания герцогини мы видим, что она привезла в Петербург большую часть своих сокровищ, так как, очевидно, хотела ими произвести впечатление и привлечь внимание Екатерины, столь известной своим влечением к искусству. Хоть ряд завещательных распоряжений определяет обратный ввоз многих предметов в Англию, совершенно несомненно, что значительная часть вещей герцогини ещё и ныне находится в русском владении».

Библиохроника представляет оттиск статьи А.Е. Фелькерзама «Герцогиня Кингстон и её пребывание в России» с дарственной надписью автора Агафону Карловичу Фаберже.

Сын владельца знаменитого ювелирного дома, А.К. Фаберже родился в 1876 году. С юных лет он учился у отца и мастеров фирмы оценивать драгоценные камни, двадцати двух лет от роду уже являлся оценщиком Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца, затем представлял отца в Кабинете Его Императорского Величества, участвовал в руководстве работами по изготовлению царских регалий и ювелирных изделий для членов императорской семьи, представлял Дом Фаберже при королевских дворах Англии, Швеции, Норвегии, Сиама. В 1915 году Агафон Фаберже открыл антикварный магазин, но в роли хозяина собственного дела пробыл недолго: вскоре после прихода к власти большевики антикварную торговлю запретили. Бывшему ювелиру пришлось тяжело: несколько раз его арестовывали, трижды имитировали расстрел, более года он провёл в заключении. Спасла семейная профессия: получив доступ к царским сокровищам и конфискованным драгоценностям, советское правительство стало их спешно распродавать, для чего потребовались опытные оценщики, и Агафон Фаберже стал одним из них. Семь лет проработал экс-поставщик Императорского двора под присмотром ГГЩ прежде чем у него появилась возможность бежать. Декабрьской ночью 1927 года финские рыбаки по замёрзшему заливу на санках перевезли семью Агафона Фаберже в Финляндию. Сам он при этом был ранен.

Агафон Карлович умер в 1951 году. Основным источником существования бывшего оценщика бриллиантов в последние годы его жизни стала грандиозная коллекция редких марок, заблаговременно переправленная им за границу. Остальные богатства остались в России, в том числе прекрасная библиотека, хранившаяся неподалёку от Петербурга, на знаменитой даче Фаберже в Левашове, которую современники называли «малым Эрмитажем». Можно предположить, что именно оттуда происходит оттиск статьи об английской авантюристке, свидетельствующий о дружеских отношениях двух людей, имевших пусть весьма касательное, но всё же непосредственное отношение к судьбе последнего русского императора: если Агафон Фаберже поставлял Николаю II царские регалии, то Арминий Фелькерзам изготовил для членов императорской семьи и императорских дворцовых библиотек двадцать экслибрисов и тем самым навсегда вписал своё имя в историю книжного дела России.

Фелькерзам Арминий Евгеньевич (1861-1918)

Герцогиня Кингстон и её пребывание в России. Отдельный оттиск из журнала «Старые годы», июнь 1913 г. [Санкт-Петербург: «Сириус», 1913]. 35 с. Во владельческом полукожаном переплёте 1910-х годов. Крышки переплёта оклеены «мраморной» бумагой, на корешке - тиснённые золотом имя автора и заглавие. Печатные издательские обложки сохранены. 27x18 см. В верхней части свободного л., вплетённого после передней печатной обложки, дарственная надпись коричневыми чернилами: «Herrn Agathon Faberge in freundschaftlicher Ergebenheit des Verpasser» - «Господину Агафону Фаберже дружески преданный составитель» (нем.). В левом верхнем углу дарственная надпись синими чернилами: «Дорогим нашим. Никита - Наташа». Ниже неразборчивая владельческая подпись.