Идиот (1874 год)

Фёдор Достоевский

Роман «Идиот» писался в 1866–1868 годах, вслед за «Преступлением и наказанием», в основе которого – попытка осмысления и воплоще­ния студентом Родионом Раскольниковым «наполеоновской» мечты об истинном вели­чии сильных личностей, которым всё позво­лено. «Кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает?» – говорит после разговора с Раскольниковым проницательный следова­тель Порфирий Петрович. Именно с Наполео­ном, с феноменом его личности, волновавшей не одно поколение русских людей, преимуще­ственно связаны в творчестве Ф. М. Достоев­ского экскурсы в эпоху войны 1812 года. Среди произведений, так или иначе отражавших эту тему, – «Честный вор», «Господин Прохарчин», «Дядюшкин сон», «Игрок», «Братья Карама­зовы». Хотя путь Достоевского от каторжанина до прославленного писателя, которого в конце жизни чествовали как главу русской литера­туры, вполне сопоставим с блистательным поприщем «корсиканского выскочки», сам он в одном из писем признавался, что его един­ственное сходство с Наполеоном – почерк.

В романе «Идиот» почти все «наполеонов­ские» мотивы окрашены иронией. Иногда это просто колкое замечание или остроумный ответ. Так, Бахмутов, выслушав просьбу своего гимназического однокашника Ипполита Терен­тьева, своеобразно выраженную («мы, Бахму­тов, всегда были врагами, а так как вы человек благородный, то я подумал, что вы врагу не откажете»), расхохотавшись, сравнил этот дипломатический манёвр с обращением Напо­леона к Англии. В другом эпизоде романа Аглая Епанчина, выговаривая князю Мышкину за его мечтательность, спрашивала, не воображает ли он себя фельдмаршалом, разбивающим Напо­леона. На что князь, смеясь, отвечал: «Ну вот, честное слово, я об этом думаю, особенно когда засыпаю … только я не Наполеона, а всё австрий­цев разбиваю».

Самый обстоятельный и тематически значи­мый фрагмент «Идиота», связанный с Отече­ственной войной, – это фантастический рас­сказ отставного генерала Иволгина о том, как в 1812 году, во время занятия Москвы францу­зами, он, десяти или одиннадцати лет от роду, сделался вдруг камер-пажом Наполеона. Он будто бы в день «вшествия» императора в Москву, убежав из дома, сумел пробиться сквозь толпу к самому крыльцу кремлёвского дворца, чтобы увидеть «великого человека, о котором так много кричали ему». Наполеон заметил «petit boyard» (маленького боярина), вступил с ним в разговор, а потом, по проше­ствии нескольких дней, произвёл в камер- пажи. Подобно герою романа Р. М. Зотова «Лео­нид, или Некоторые черты из жизни Наполе­она» и персонажам других русских исторических романов, маленький Иволгин становится доверенным лицом императора: сопровождает того в конных прогулках, по ночам слышит его стоны и плач, присутствует при обсуждении им важнейших стратегиче­ских планов. Именно с ним Наполеон совету­ется, принимать или не принимать ему право­славие, чтобы привлечь на свою сторону рус­ский народ, и стоит или не стоит оставлять Великую армию в Москве до весны, обустроив в Кремле зимние квартиры. В ответ патрио­тично настроенный камер-паж рекомендует присутствующим «улепётывать восвояси», и на следующий же день Бонапарт объявляет о своём решении выступить из Москвы. На прощание Наполеон пишет в альбом трёхлет­ней сестры своего юного русского друга зна­менательную фразу: «Ne mentez jamais!» («Никогда не лгите!»).

Свои приключения в роли камер-пажа гене­рал Иволгин рассказывает в романе дважды: сначала знакомому чиновнику Лебедеву, потом князю Мышкину. Лебедев, не оставшись в долгу, делится с генералом своими «воспоминани­ями» о 1812 годе, глубоко оскорбившими собе­седника откровенными «нелепостями», в кото­рых тот справедливо усматривает скептиче­ское отношение к его собственным вымыслам. Генерал даже жалуется на это князю Мышкину:

«Как же уверять в глаза, что французский шассёр (пехотинец-стрелок. – Сост.) навёл на него пушку и отстрелил ему ногу, так, для забавы. Что он ногу эту поднял и отнёс домой, потом похоронил её на Ваганьковском кладбище, и говорит, что поставил над нею памятник, с надписью с одной стороны: “здесь погребена нога коллежского секретаря Лебедева”, а с дру­гой – “покойся, милый прах, до радостного утра”. И что, наконец, служит ежегодно по ней панихиду (что уже святотатство) и для этого ежегодно ездит в Москву. В доказательство же зовёт в Москву, чтобы показать и могилу, и даже ту самую французскую пушку в Кремле, попавшую в плен. Уверяет, что одиннадцатая от ворот, французский фальконет (лёгкая 45–55-миллиметровая пушка. – Сост.) преж­него устройства».

Рассказ генерала Иволгина о Наполеоне исследователями творчества Достоевского трактовался по-разному. В нём видели просто шутливую новеллу, подчёркивающую, с одной стороны, склонность старого генерала к безу­держным выдумкам, а с другой – желание в противовес «настоящему унижению и беспо­лезности» представить себя исторической фигурой, «личным свидетелем великих собы­тий». Усматривалась здесь также и пародия на «Войну и мир» Толстого, не только не разделяв­шего восхищения Наполеоном, но вообще не находившего в его «лице» светлых сторон. При всей неоднозначности суждений главное в наполеоновской теме Достоевского не подле­жит сомнению. В отличие от Толстого, Досто­евский, продолжая традицию, освящённую именами Пушкина и Лермонтова, неизменно считал французского императора великим человеком. Об этом свидетельствуют его про­изведения, в том числе роман «Идиот». А ещё – принадлежавшее Достоевскому и ныне храня­щееся в Государственном Литературном музее стальное перо. На нём выгравирована крошеч­ная фигурка французского императора. Это перо можно рассматривать как сувенир. Или как талисман. Или как символ цели, поставлен­ной человеком, который решил достичь в лите­ратуре вершин, подобных тем, которые Напо­леон завоевал на полях сражений…

Достоевский Фёдор Михайлович (1821–1881)

Идиот. Роман в четырёх частях. [В 2-х т.]. Санкт-Петербург: Типография К. Замысловского, 1874. Т. 1: Части I и II. 1 л. шмуцтитул, 1 л. титульный, 387 с. Т. 2: Части III и IV. 1 л. шмуцтитул, 1 л. титульный, 355 с. В двух полукожаных переплётах времени издания. Крышки оклеены «мраморной» бумагой. На корешках тиснёные орнамент, имя автора и заглавие. 20,5х12,5 см. На авантитуле, титуле и с. 3 первого тома, на титуле и с. 1 второго тома штемпель: «Библиотека, Книжный и Музыкальный магазин, Центральный склад учебных пособий. Малая Дмитровка, дом графа Васильева-Шиловского». Первое отдельное издание романа. Редкость.