Московская охранка и её секретные сотрудники (1919 год)

Семён Членов

3 мая 1917 года газета «Новая жизнь» опубли­ковала очерк Максима Горького «Кошмар»: «Маленькая, стройная, элегантно одетая, она пришла ко мне утром, когда в окно моей ком­наты смотрело солнце... Её карие глаза улы­бались нервной улыбкой ребёнка... Стягивая перчатку с тонкой руки, глядя исподлобья, она начала вполголоса: "Я не задержу вас, мне нужно всего пять минут. Я хочу, чтоб вы спасли меня". Улыбаясь, я сказал: "Если чело­век думает, что его можно спасти в пять минут, он, на мой взгляд, далёк от гибели". Но эта женщина, взглянув ясными глазами прямо в лицо мне, деловито выговорила: "Видите ли, я была агентом охранного отделения". Я мол­чал, глупо улыбаясь, не веря ей... Торопливо, сбивчиво и небрежно, как будто рассказывая о шалости, она заговорила: "Это случилось три года назад. немножко меньше. У меня был роман, я любила офицера, он потом сде­лался жандармским адъютантом, и вот тогда... я только что кончила институт и поступила на курсы. Дома у меня собирались разные серьёз­ные люди, политики. я не люблю политики, не понимаю. Он меня выспрашивал. Ради любви -всё можно - вы согласны? Я очень любила его. А эти люди такие неприятные, всё критикуют". Я смотрел на эту женщину, и весеннее солнце казалось мне лишним для неё, для меня. "Вы многих предали?" - "Я не считала, конечно. Но я рассказывала ему только о тех, которые осо­бенно не нравились мне". - "Вам известно, как поступали с ними жандармы?" - "Нет, это не интересовало меня. Конечно, я слышала, что некоторых сажали в тюрьму, высылали куда-то, но политика не занимала меня." - "Я ничем не могу помочь вам". Она встаёт, милостиво кивнув мне головою, и лёгкой походкой жен­щины, любящей танцы, идёт к двери, бросая на ходу: "Как жестоки люди, если подумать". Остановясь, красиво повернув шею, она гово­рит через плечо: "Но что же будет с моими род­ными, близкими, когда моё имя опубликуют? Вы подумайте!" - "Почему же вы сами не поду­мали об этом?" - "Но кто же мог предполагать, что случится революция? - восклицает она. - Итак, у вас ничего для меня?" - "Для вас -ничего". Ушла».

А через несколько дней после публикации очерка в редакцию на имя Горького пришло письмо: «Душа моя - душа человека, тоже слу­жившего в охранке, плачет от безнадёжности моего положения, которое этот рассказ пробу­дил во мне. Я презирал себя всё время, служа там, презираю и сейчас. Но знаете, что больно? То, что даже чуткий человек, как вы, не понял, очевидно, что надо было, наверное, каждому из нас, охранников, сжечь многое в душе своей. Я не оправдываюсь, но мне хотелось бы, чтобы психология даже такого жалкого существа, как провокатор, всё же была уяснена вами. Ведь нас - много! - все лучшие партийные работ­ники. Это не единоличное уродливое явление, а очевидно, какая-то более глубокая причина загнала нас в этот тупик. Я прошу вас: прео­долейте отвращение, подойдите ближе к душе предателя и скажите нам всем: какие именно мотивы руководили нами, когда мы, веря всей душой в партию, в социализм, во всё святое и чистое, могли «честно» служить в охранке и, презирая себя, всё же находили возможным жить?»

Так писатель и газета затронули тему, привле­кавшую самое пристальное внимание русского общества того времени - тему «сексотов» -секретных сотрудников, законспирированных агентов жандармского Охранного отделения.

Централизованная система политического сыска возникла в России при царе Алексее Михайловиче, включившем в Соборное уложе­ние 1649 года понятие государственного пре­ступления. Созданный им Приказ тайных дел, а позднее - Тайная канцелярия, III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, Корпус жандармов, Департамент государственной полиции Министерства вну­тренних дел - таковы основные этапы разви­тия российской политической полиции, вер­шиной эволюции которой явилось Московское охранное отделение.

В исторической справке о нём говорится: «Орган политического розыска в Москве и Московской губернии. Создано в 1880 году как Секретно-розыскное отделение при Кан­целярии московского обер-полицмейстера. Являлось органом Департамента полиции при Министерстве внутренних дел, но подчиня­лось непосредственно московскому градона­чальнику. Деятельность Охранного отделения часто выходила за пределы Московской губер­нии, что превращало его в общероссийский центр политического сыска. В 1894 году при Охранном отделении создан «Летучий отряд филёров» (агенты наружного наблюдения). В 1903 году Охранное отделение получило право просмотра почтово-телеграфной корреспон­денции, на Московском почтамте создан «Чёр­ный кабинет», занимавшийся перлюстрацией писем. Аппарат Охранного отделения состоял из Канцелярии (5 отделов), где велось делопро­изводство наблюдательной и розыскной дея­тельности, по исполнению запросов Губерн­ского жандармского управления, наведению справок о месте жительства и политической благонадёжности, ведению протоколов обы­сков, задержания и др.; Особого отдела (позд­нее — Отдела наружного наблюдения, который руководил деятельностью «филёров»); Агентур­ного отдела (с 1910 года), ведавшего секретной агентурой; архива и регистратуры. Помимо официальных сотрудников, в распоряжении Охранного отделения имелись секретные агенты. В 1909-1913 годах при Охранном отде­лении существовало Временное регистраци­онное бюро, в обязанности которого входила проверка всех жителей и приезжих граждан, а также построек во время приездов в Москву императора Николая II».

Охранное отделение размещалось в Гнезд­никовском переулке. (В настоящее время в непосредственной близости от этого места находится здание Министерства культуры Российской Федерации.) Ликвидировано в марте 1917 года. Во время пожара, организо­ванного, скорее всего, либо бывшими сотруд­никами, либо боявшимися разоблачения аген­тами, сгорела большая часть архива.

Московская «охранка» располагала колос­сальной картотекой, насчитывавшей свыше трёхсот тысяч досье на лиц, попавших в поле зрения полиции. Значительная их часть, равно как и документы о разветвлённой сети тай­ных агентов Охранного отделения, погибла в огне. Но и того, что удалось спасти, хватило для работы специальной комиссии, созданной весной 1917 года при Исполнительном коми­тете московских общественных организаций и получившей характерное для того роман­тического времени название — Комиссия по обеспечению нового строя. Вероятно, её соз­датели считали, что для надёжного «обеспече­ния» нового строя надо прежде всего излечить язвы строя старого, а потому начали с разобла­чения сотрудников полиции и провокаторов.

В 1919 году, когда «новый строй» стал в России явью, один из членов Комиссии, С. Б. Членов, опубликовал книжечку «Московская охранка и её секретные сотрудники», в предисловии к которой рассказал о проделанной им и его коллегами работе: «На основании архивных данных Комиссия производила расследова­ния, а затем публиковала списки сотрудников и принимала те или иные меры ограничения их свободы в виде ареста, подписки о невыезде, надзора, временного запрещения участвовать вобщественной и политической жизни. Послед­ней инстанцией для секретных сотрудников Московского охранного отделения являлся межпартийный совестный суд. В состав суда входили представители следующих полити­ческих партий: социал-демократической (по одному от большевиков и меньшевиков), эсе­ров, народников-социалистов, трудовиков, Бунда и кадетов. Суд в своих приговорах давал характеристику деятельности подсудимого как секретного сотрудника... Межпартийный суд функционировал с 20 мая по 17 июля 1917 года и разобрал 33 дела».

Комиссию ликвидировали после принятия Временным правительством Декрета о лик­видации несудебных арестов, где говорилось: «Воспретить . подвергать вне порядка, указан­ного в действующих законах, кого-либо задер­жанию или ограничению в правах свободного избрания местожительства и пользования сво­бодой слова». Иначе говоря, восстанавливалось одно из основных положений любого право­вого государства - равенство перед законом, когда только квалифицированный независи­мый суд определяет степень вины и меру нака­зания для всех без исключения.

И вот два года спустя профессор-юрист С. Б. Членов решил исправить это правовое прекраснодушие Временного правительства. Основываясь на имевшихся в его распоряже­нии материалах, собранных Комиссией, он, как и подобает настоящему учёному, в назида­ние потомству составил очерк деятельности Московского охранного отделения, а в каче­стве приложения опубликовал отредактиро­ванные и дополненные им списки с краткими характеристиками 268 секретных сотрудни­ков московской «охранки»: «Голубин Дмитрий Васильевич, крестьянин Егорьевского уезда Рязанской губернии (кличка «Кузьма»), социал-демократ, большевик. Близко стоял к печата­нию прокламаций. В 1913 году был арестован. Был председателем союза деревообделочни­ков. В феврале 1914 года уже делал доносы, по которым арестованы несколько десятков рабо­чих, главным образом освещал деятельность профессиональных союзов»; «Зарайская Зина­ида Романовна, дворянка (кличка «Грузинка»). Доносила на тюремных служащих Бутырской тюрьмы, доставляла переписку политических заключённых»; «Михайлов Михаил Алексан­дрович, телеграфист (кличка «Решетов»). Сооб­щал о настроениях московских телеграфных служащих. Не разыскан».

Как ни оценивай тех, кто сотрудничал с Охранным отделением, но времена на дворе стояли отнюдь не вегетарианские, и Членов должен был понимать, чем публикация подоб­ных списков могла окончиться для упомяну­тых в них лиц...

Историкам хорошо известна особенность практически любой революции: рано или поздно она начинает пожирать собствен­ных детей. Главный юрисконсульт при нар­коме внешней торговли, профессор междуна­родного права Семён Борисович Членов был арестован в августе 1936 года по обвинению в контрреволюционной террористической деятельности. Десять месяцев спустя его рас­стреляли, а в марте 1991 года реабилитиро­вали «за отсутствием состава преступления».

Что касается обнародования материалов об осведомителях репрессивных органов, то после распада Советского Союза и социали­стического лагеря оно по-прежнему вызывает жаркие дискуссии. Например, архивы спец­служб Германии и Польши открыты для изу­чения. В современной России тайны бывших «сексотов» защищены законом.

Членов Семён Борисович (1890-1937)

Московская охранка и её секретные сотрудники. По данным Комиссии по обеспечению нового строя. С приложением списков сотруд­ников, опубликованных Комиссией. Москва: Отдел печати Московского совета р.<абочих> и к.<рестьянских> д.<епутатов>, 1919. 92, [3] с. В полукожаном переплёте начала XXI века с сохранением издательской печатной обложки. Крышки оклеены «мраморной» бумагой. На корешке золототиснёные имя автора и заглавие. 19,5х11,5 см. В верхней части передней обложки надпись коричневыми чернилами: «Коллектив Совета 1 Гор. р-на. 2 ч.». Считающийся классическим труд по деятельности Московского охранного отделения.